Страница 1345 из 1393
— Ну, забыл я, забыл! — доносился из-за двери голос Анри. — Сейчас напишу домой, кто-то привезет бумаги.
— Как можно забыть? — бушевал Гейлен. — Мало мне твоего отпуска, так еще и документы не привез.
— Ничего, пару часов Гарандия без них проживет, — оборонялся Анри.
— Можно подумать, у нее есть выбор.
Я постучал в дверь, голоса тут же стихли, а мгновение спустя на пороге появился Роберт Гейлен. Он мало изменился со времен гимназии. Все тот же мрачный тип, похожий на ворона, с неприятным взглядом. У нас были счеты друг к другу, но я предпочел о них забыть. А вот Гейлен, думаю, помнил, потому что сразу как-то странно на меня посмотрел.
— Добрый вечер, магистр, — сказал совсем недоброжелательно. — Наконец-то вы почтили нас своим присутствием.
— Я обещал брату, месье Гейлен, — ответил ему. — Иначе ноги бы моей тут не было.
И перешагнул порог, а Роберту пришлось посторониться. Дверь плотно закрылась за моей спиной, в замке провернулся ключ.
Анри сидел в кресле у окна. Он был без мантии и выглядел странно довольным жизнью. А вот Гейлен — совсем наоборот. В нем не было ни капли довольства. Что ж, придется как-то взаимодействовать.
— Не ожидал, что ты примешь приглашение, Андре, — вместо приветствия сказал Анри. — Спасибо, что избавил от необходимости идти в башню пустоты. Терпеть не могу это место.
Следовало бы добавить «с тобой вместе», но Анри не стал. Хотя разве я не знал, что он об этом думает?
— Меня попросил Филипп, — напомнил ему.
— И я рад, что ты согласился. Накопилось множество вопросов, решать которые через визор — это дурной тон. Присаживайся.
Гейлен занял одно из двух свободных кресел. То, что досталось мне, находилось на свету, в то время как места обоих магистров были чуть в тени. Хитро. Только разве я попадусь на их уловки? Напомнил себе, что стоит сохранять спокойствие, и сел.
— Я вас слушаю.
— Главная причина, но которой мы хотели поговорить с тобой, — это ползущие по городу слухи, будто кто-то желает выпустить на свободу Пустоту.
— А! Так вот в чем дело. — Я вспомнил визит бывшего магистра пустоты. — Не стоит беспокоиться, у меня все под контролем.
— Уверены? — спросил Гейлен.
— Более чем. Печати на месте, и причин для опасений нет.
— Тем не менее тебе следовало бы подумать об охране, — вмешался Анри. — Сам понимаешь, что один человек не справится с десятком магов, будь он хоть трижды магистром.
— Я справлюсь. У меня есть зеркала.
И одно зеркало само по себе стоит десятка магов. Но я промолчал на этот счет. Все равно не поймут.
— Зеркала можно разбить. — И снова этот выскочка Гейлен! А Вейран отвлекся на визор — видимо, как раз просил домашних привезти забытые бумаги.
— А людей можно уничтожить. И кстати, спасибо, что убрали бесполезных шпионов. Толку от них все равно нет и не будет, а мне не хотелось бы тратить время на их отлов.
Магистры переглянулись.
— Послушай, Андре. — Анри заговорил со мной будто с душевнобольным — мягко и спокойно. Еще и света попытался добавить, судя по ощущениям. — Мы верим, что ты справишься и сам. Но ведь нужно понимать, что Пустота — это наша общая забота. И если она вырвется, плохо будет не только тебе, но и всем нам.
— С чего вы взяли, что она вообще собирается вырываться на свободу? Я пробыл в пустоте пять лет, и она ни разу даже не пыталась!
— Может, потому что ей и так было весело? — поинтересовался Анри.
— Не знаю. Я — не та компания, которую можно назвать веселой, братец.
Светлого магистра слегка перекосило, а я чувствовал, как закипает гнев. Легче всего указывать, что кому делать. Вот только я чужих приказов слушать не стану. Зачем мне посторонние люди в башне?
— А что за девица с тобой живет, братец? — вернул Анри шпильку.
— Не твое дело, — ответил резко. — Я же не интересуюсь, чем вы занимаетесь с мадам Вейран.
Глаза Анри вспыхнули. Мне показалось, что сейчас в меня полетит заклинание, но магистр быстро угомонился. Видимо, пять лет практики благотворно повлияли на его умение держать себя в руках.
— Значит, любовница? — спросил он, и захотелось уничтожить магистрат.
— Мне повторить еще раз? Надин — не твоя забота, за своей женой смотри.
— Переходить на личности — значит, расписаться в своей беспомощности, — заметил Анри.
— Да катись ты! — искренне пожелал я. — Еще вопросы будут?
— Будут, — откликнулся Гейлен. — Через полчаса — небольшой общественный прием, а Анри не может на нем присутствовать. Может, хоть вы останетесь?
— А я что, забава для народа? Нет, месье Гейлен, с людьми вы будете разговаривать без меня.
— Народ должен видеть, что магистр пустоты — это не просто должность в общем списке, — подал голос Анри. — Когда ты собираешься приступать к своим обязанностям?
— Моя обязанность — следить за Пустотой. Пустота на месте, не бунтует, равновесию ничего не угрожает. С остальным справитесь сами, господа магистры.
Повисло молчание. Работать вместе? С кем? С этими двумя выскочками, которые меня и человеком-то не считают? Да я лучше сквозь землю провалюсь!
— И все-таки по поводу охраны… — начал было Анри.
— Да оставьте вы меня в покое! Охрана, охрана. К себе приставь, а то вдруг жаждущие помощи светлого магистра растащат мантию на сувениры. Если этот бред и есть все ваши важные вопросы, я пойду.
— Это не все, — ответил Анри.
— А мне кажется, разговор пора заканчивать, ваше сиятельство, пока вы не наговорили мне гадостей. Удачи!
И вылетел из кабинета, хорошенько хлопнув дверью, чтобы у этой парочки и зубы свело! Я быстро шел к выходу из магистрата. Чтобы Филу удалось еще раз уговорить меня участвовать в этом балагане? Да ни за что! Лучше провалиться сквозь землю, чем чувствовать себя последним болваном. Справлялись магистры без меня пять лет — справятся и еще. Моя забота — пустота. Все остальное — их. И хватит!
Свернул за угол — и едва не сбил с ног какого-то мужчину с тростью.
— Извините, — пробормотал, поднимая голову, — и замер, чувствуя, как сердце пропускает удар.
Виктор Вейран, мой отец. Он стоял и смотрел на меня — сначала с легким непониманием, затем в глазах мелькнуло узнавание и, наконец, презрение. Откуда-то изнутри поднялась боль, затопила все тело, как волна, набегающая на сушу. Я думал, мне все равно? Идиот! Двести тысяч раз — идиот! Потому что боль только усилилась.
— Простите, граф Вейран, не узнал сразу, — заставил себя улыбнуться. — Видимо, к росту благосостояния. Счастливо оставаться.
И ускорил шаг.
— Андре! — окликнул он меня, но я только пошел быстрее. Быстрее, еще быстрее! И… побежал. Несся по темным улицам как сумасшедший, лишь бы скорее оказаться в башне, в ее спасительном покое, который отгородит от всего на свете. От невыносимой ярости, которая разъедала меня изнутри, — а ведь я считал, что похоронил ее в пустоте. И отчаяния, настолько горького и беспросветного, что хотелось умереть. Дальше бежать не было сил. Меня трясло как в лихорадке. Дыхание сбилось, но башня уже виднелась впереди. Рывок! Всего одни рывок, пожалуйста!
Я влетел в ворота, поспешил по ступенькам вверх.
— Андре? — выглянула из комнаты Надин. — Ты вернулся?
— Не сейчас! — рыкнул сквозь стиснутые зубы. — Не приближайся!
Бегом преодолел оставшиеся ступеньки, чувствуя, как сразу три стихии рвутся из тела наружу, захлопнул дверь — и едва не завыл. Ну почему? Почему мы должны были встретиться? Почему весь чертов контроль летел куда-то в пропасть? Почему? Почему? Запустил пальцы в волосы, едва сдерживая рвущийся наружу крик, — и башня содрогнулась от фундамента до шпиля. Магия рассеялась в пустоте, а я сполз по стене на пол и замер, чувствуя себя изломанной куклой, которую разобрали на части. Больно… Дышать — больно… И в груди горело так, что я чуть ли не сложился пополам. Каждый вдох давался так тяжело, будто был последним. Во рту поселился соленый привкус крови — кажется, прокусил губу. Надо успокоиться. Взять себя в руки. Но не получалось.