Страница 1213 из 1227
Взгляд женщины ушёл куда-то в пространство, скрытое от живущих пеленой тайны. Эта тайна подёрнула её взор, превратила глаза в два осколка, лишь символизирующие что-то, напоминающие о чём-то, но больше не живые.
ГЛАВА 11
Ему захотелось закричать. Это было глупо, да и не вышло бы, потому что вместе с надеждой его оставили и силы. На мгновение Илья опустил голову, исподлобья взглянул на тело господина Ингена, потом вспомнил о том, что лишь полминуты назад казалось ему самым главным, а теперь превратилось в мелкую, неприметную подробность. Нагнулся, пошарил рукой и без особого труда сорвал с обезглавленного тела залитый кровью артефакт, без малого двойник его Хамингии. Ни брезгливости, ни ошеломления от случившегося — ведь всё-таки убил человека, это не шутки, — только глубокая усталость, которую не с чем было сравнить.
Поднялся, сжимая в кулаке цепочку с болтающейся магической безделушкой, и повернулся к подножию холма. С каким-то отстранённым удивлением отметил, что здесь из своих теперь не только его телохранители, но и бойцы в цветах лордов-сторонников, и сами лорды — Даро, Тервилль, Мирдамар, ещё несколько. Где-то продолжалась схватка, где-то теплилась, где-то внезапно прекратилась. Кто-то из бойцов, офицеров и лордов смотрел на юношу, кто-то — нет, но молодого человека это сейчас мало волновало. Ненависть, ярость, бессилие душили его, захотелось сделать что-то значимое, демонстративное, и желание это стало невыносимым.
Илья стиснул цепочку с такой силой, словно хотел раздавить её, превратить из узорного изделия обратно в проволоку, а потом зло швырнул под ноги и наступил сапогом. Теперь на него смотрело большинство.
— Это — не Хамингия, — выплюнул он, и ярость так явно звучала в его словах, что голос почти перекрыл шум боя. — Вот подлинная Хамингия. — И выдернул знак из-под куртки. — Думаю, доказательств тому достаточно. У каждого из вас есть выбор — или сдаться сейчас, положить оружие и признать мою власть, или полечь здесь. Всем до единого!
И обвёл взглядом тех, кого видел.
Юноша не думал о том, как лорды Оборотного мира из числа его сторонников могут отнестись к подобному выступлению, как его воспримут противники из числа знати и не облечённые титулом. Не думал о том, как сам выглядит сейчас, не имея за плечами, по сути, ничего, кроме нескольких друзей и семерых телохранителей, почти половина из которых предложена ему Советом и чья преданность — вопрос очень и очень спорный. Он ни о чём не думал. Он просто действовал так, как мог, потому что ни действовать иначе, ни отказаться от действий вовсе было немыслимо.
Отец Санджифа и господин Эверард Тервилль мимолётно переглянулись и подали какие-то знаки своим офицерам, которым все эти лордские переговоры вообще были малоинтересны: отдадут приказ — они будут его выполнять и заставят выполнять своих людей. Господин Мирдамар и стоящие рядом с ним трое малоизвестных Илье лордов и вовсе наблюдали происходящее с примерным равнодушием — их чувства и их мнение были только их достоянием. Однако и желания противоречить прозвучавшему не выказывали. Наоборот — ждали, когда услышанное дойдёт до тех, кому предназначалось. Поскольку пауза затягивалась, господин Руэн поднял меч, который до того держал в опущенной руке, и многозначительно направил кончик в грудь ближайшему противнику, тоже лорду, одному из тех, с кем прежде постоянно встречался в здании Совета и считал себе ровней по положению. Тот слегка побледнел и швырнул оружие под ноги, на плотно слежавшийся наст.
Петербуржец не задумывался о том, что и почему происходит, — сейчас его это нисколько не волновало. Изредка бывает так, что человек, принимаясь за дело, пребывает в спокойной уверенности и не допускает возможности провала. Да что там, сомнения вовсе не касаются его сознания, в этот момент они, по сути, не существуют вовсе. Каким-то чудом всё удаётся именно так, как ожидаешь. Лишь потом, оглядываясь, осознаёшь, на каком призрачном фундаменте зиждилась твоя вселенская уверенность, и изумляешься чудесам подлунного мира.
И в тот момент Илья нисколько не удивился единодушию своих сторонников — он просто не думал, что может быть иначе. Лишь ждал реакции, холодно наблюдая, как большинство офицеров и лордов из числа сторонников Ингена бросают оружие в растерянности, что их предводителя больше нет, а остальные — потому что первые не оставили им выбора. Где-то в стороне продолжался бой, да что там, иногда он только начинался, но юноша и об этом не задумывался. Он давил своей волей, состязаясь здесь, по сути, со всеми, кто сейчас его окружал, и теперь, когда победа осталась за ним, чувствовал только опустошённость.
Рядом с ним появился чародей, которого Илья помнил по работе при госпитале, нагнулся над телом госпожи Шаидар. Ощупал её шею и надключичную ямку… Развёл руками. И без его вмешательства юноша знал, что помочь здесь ничем нельзя. Медленно, потому что дело было сделано, и больше ничто не давило на плечи, петербуржец опустился на колени рядом с леди Элейной, зачем-то убрал ей волосы с лица. Кожа была ещё живая, хотя лицо уже натянулось восковой маской, и осознание непоправимости случившегося скрутилось в горле, налилось болью в висках.
Илья зажмурился.
— Ваше величество, — мягко окликнул Селсид, и петербуржец не сразу понял, что обращаются к нему. — Ваше величество… Бой ещё идёт. Может понадобиться ваша помощь. Вы меня слышите?
— Слышу, — юноша поднялся. — Нормально всё. Идём.
И направился куда-то вместе с Кларом. Куда — ему было малоинтересно.
Всё остальное мало затронуло его память. Он что-то делал, даже пускал в ход магию, и ему это удавалось, однако мысли всё чаще и чаще срывались в бездну, где не было раздумий или образов, только мутное утомляющее бесчувствие, и больше ничего. Может быть, пребывай он в ином состоянии, то не смог бы не оценить той поразительной точности, с которой Санджиф и Маша действовали в паре, и как безупречно Фёдор и Вджера составили один из элементов блокирующей системы, ненадолго лишившей армию противника возможности отступать.
Главным было именно это — не позволить врагу отступить и закрепиться где-нибудь в таком месте, откуда его трудно будет выкурить. Временный лагерь, на скорую руку сооруженный в десятке километров от ближайшего городка, маленького и мало пригодного для обороны, являлся слабенькой преградой. Должно быть, осознавая это, большинство лордов и их людей почли за лучшее сдаться сразу, без боя. Но часть в считаные минуты организовала неплохую оборону.
Трудно было поверить, что шел крохотный локальный бой со значительным перевесом сил у одной из сторон. За яростью защитников баррикады не стояло ничего — вся верхушка их армии уже была пленена, каждого из сдавшихся лордов или офицеров тщательно блокировали на использование магии и передавали выделенному для его конвоирования боевому демону, с которым не поспоришь, а без магии и вовсе не посопротивляешься. Однако добрых три часа к обороне противника не мог подступиться никто, пока туда наконец не стянули все наличествующие силы, включая и людей невоенных.
В бешенстве атакующей магии госпожа Гвелледан — осунувшаяся, посеревшая лицом — возвела мощный бастион защитной системы, который поддерживала одной только собственной мощью и возможностями своего инструмента. Вокруг неё Всеслав и Эрбелль собрали школьников Уинхалла, частично потому, что здесь было безопаснее всего, частично затем, чтобы не растерять их. Сюда же телохранители привели и поглощённого душевной усталостью петербуржца.
— С этим нужно что-то делать, — крикнул мастер, глядя в спину госпоже директору. — Что угодно. Илья, вы можете отобрать у них энергию?
— Что?
— Энергию отобрать, ну я не знаю… Вы же работаете с энергией напрямую, вы можете тут что-нибудь придумать. Илья!
— Слышу. — В оцепенении юноша поднял глаза на мастера, потом посмотрел на Санджифа. — Здесь что требуется в первую очередь? Подорвать их оборону? Или не дать им контратаковать?