Страница 1210 из 1227
— Всё нормально. Будет жить.
«Я буду жить»? — удивился Илья. Но суждение леди Уин Нуар в изрядной степени успокоило его. Если она так говорит, должно быть, так оно и есть.
И закрыл глаза. Он плыл по пространству молчания, смутно тревожимого тем, что происходило за пределами его сознания. «Надорвался просто, вот и всё, — вяло подумал юноша. — Как это… Я мыслю, следовательно, существую? А есть ли мыслилка у души»? Беззвучный хрустальный звон наполнял пространство, и движение начинало напоминать медитацию. Это было и странно, и обнадёживающе. Разве так умирают? А где свет в конце тоннеля? Раз мы не умираем, значит, ещё поборемся.
— Что, на самом деле, ты считаешь самой неприятной новостью из всех этих? — прорвался сквозь молчание слегка раздражённый голос малознакомого Илье человека. Кажется, это тот самый господин Аовер, который фигурирует третьим лордом-предводителем армии. — Известие о магической Академии, о подкреплении, полученном Ингеном, или…
— Представь себе, то, что он объявил себя владельцем подлинной Хамингии. Как только наглости хватило. И у тебя — «тыкать» мне. Материнские гены сказываются?
— Прекратите немедленно! — Голос господина Даро отдался в сводах, словно удар в колокол. — Элейна, держите себя в руках. Аоверы-старшие не несут ответственности за действия младшей ветви своего рода.
— Это ещё вопрос.
— Я не собираюсь оправдываться.
— А бесполезно!
— Элейна! Фирдал! Вы для этого сюда пришли — ругаться? Давайте говорить о Хамингии. Господин Инген свято верит в подлинность принадлежащей ему реликвии, но даже если бы не верил, шаг, который он сделал, я мог бы назвать гениальным. С любой точки зрения.
— Подтверждение объявленного факта не выдерживает критики. Как ни крути, но осаду он провалил.
— Императорам тоже не всегда сопутствовала удача. Оправданий и объяснений можно придумать множество. Но очевидно, что единственным ответным шагом с нашей стороны может быть объявление того же самого. А следствием — опять же, единственный исход.
— Поединок? — голос госпожи Шаидар увял.
— Поединок.
— Однако мы знаем, что юноша владеет подлинной Хамингией. Произошедшее сегодня — тому подтверждение.
— Не подтверждение для магического сообщества. Даже Совет в конечном итоге предложит только одно — поединок между претендентами. Кто останется в живых, тот и сможет говорить о неопровержимости своих доказательств.
Короткое молчание, наполненное ощущениями взглядов и сомнением. Сомнение ощущалось почти физически, как прикосновение.
— У господина Барехова — подлинная Хамингия.
— Господин Барехов — только мальчик. Даже Санджиф Даро, который для своего возраста владеет оружием весьма недурно, а по сравнению со своим другом — так и в совершенстве, против господина Ингена не выстоял и минуты. У господина Барехова нет шансов.
— Шансы есть. Тем более если мы говорим о Хамингии…
— Хорошо, они стремятся к нулю.
— Господа, мы все с вами тут разумные люди. Хамингия — это, конечно, аргумент, но даже самый мощный магический артефакт не способен совершить невозможное. Символ власти не сделает юношу хорошим бойцом, как и заявление лорда Ингена не превращает его в законного императора. Надо искать какой-то выход из положения.
— Нам надо было первыми объявить об обретении Хамингии!
— И? Что бы изменилось? Господин Инген объявил бы то же самое, и исход снова один — поединок… Элейна, мне не нравится ваш взгляд.
— Жаль, я думала, мои глаза производят на вас чарующее впечатление.
— Я не об этом говорю.
— Успокойтесь. Просто задумалась. Честно ищу выход.
— Моё предложение, — веско произнёс господин Лонагран. — Давайте не будем пока паниковать и излишне нервничать. Пока не случилось ничего страшного. Ведём войну и ориентируемся по ситуации.
— Приступать к военным действиям, не имея планов на все варианты развития событий?..
— Всё предусмотреть невозможно. Если пойдёт речь о поединке, попробуем предложить замену.
— Вы же понимаете, Даро, что это бесполезно. Суть этот старого обычая в личном участии спорщиков в поединке. Ваша мысль уже приходила мне в голову. Пока не вижу выхода.
— Мы можем тянуть время.
— Какой смысл? Думаете, за четыре дня мы подготовим господина Барехова к поединку лучше, чем за три?
— У нас будет больше времени на раздумья. За четыре дня многое может произойти, — мягко проговорила госпожа Шаидар. — А пока стоит заниматься самыми что ни на есть насущными вопросами сегодняшнего дня — отступлением армии сударя нашего якобы императора.
Илья очнулся резко, словно его кто-то толкнул, и сознание наполнилось изобилием звуков, оттенков, ароматов и прочих ощущений. Он лежал в крохотном каменном закутке, даже не с дверью, а с простенькой открытой аркой, сквозь которую в помещение врывались лучи ярчайшего, совсем весеннего солнца. Юноша лежал на скрученных, плотно уложенных матрасах, и даже под головой было что-то мягкое, а в проёме стоял, глядя наружу, в глубины солнечного сияния, Всеслав.
— Э, куда?! — тревожно окликнул он, заметив, что подопечный поднимается с матрасов. — Ты всего-то два часа дремлешь! Ещё отдохни.
— Нормально. — Юноша слегка пошатывался и искал рукой, обо что бы опереться. Но стена оказалась дальше, чем он ожидал.
— Вижу, как нормально! Прямо-таки отменно! — Мастер ловко поймал его и поддержал в вертикальном положении. — Давай-ка ещё полежи, страдалец. Сейчас тебе бульончика принесут, я госпожу директрису позову, она тебя посмотрит…
— Нет, совещание же… Совещание уже завершилось?
— Какое совещание?
— Здесь было совещание?
— Здесь? — Всеслав обвёл взглядом закуток, который и комнатушкой сложно было назвать — так, каморка, годящаяся под сторожку или кладовую, к тому же заваленная матрасами и какими-то ещё вещами. Илья уже и сам вполне осознал абсурдность своего вопроса. — Тебе, наверное, что-то приснилось. Вообще неудивительно. Чуть копыта не откинул.
— Нормально я себя чувствую…
— Ага, просто шик! Главное на ногах удержаться, а так ничего. — Мастер придал подопечному чуть более вертикальное положение. — Но вообще ты молодец. Молодчина просто. Бой нам выиграл. Орден тебе на широкую грудь! Ввинтим при случае.
— Блин… Башка кружится.
— Ещё бы! Полежи-ка.
— Не, я должен. — Юноша принялся вспоминать, что же он такое должен сделать. Голова варила с неторопливостью знатной дамы в летах, которой и лицо надо сохранить, и как-то транспортировать на себе тяжелейшее и неудобнейшее, но зато очень красивое платье.
— Что должен?
— Ты уже встал? — В арку влетела госпожа Шаидар. Она была окружена облаком свежего, по-весеннему влажного ветра, втянула его за собой в каморку с матрасами, и он освежил юношу, прогнал назойливое марево, память обо всём, что было услышано до того, вернулось. — Очень хорошо. Илья! Нам надо отправляться.
— Да? Да…
— Противник отступает. Надо сейчас добивать, а не ждать, пока он соберётся с силами и снова создаст нам серьёзные проблемы. Не хотелось бы повторения вчерашнего. А?
— Это точно, — проворчал Всеслав.
— Ты как — найдёшь в себе силы немного полетать?
— Естественно, — ответил Илья. И содрогнулся.
Он понял, чего от него ждут, но мысль о том, чтобы противоречить, даже не пришла в голову. В самом деле: а что тут ещё можно предпринять? Надо — значит, надо. Только вот… Юноша зашарил вокруг взглядом в поисках своего меча, нашёл на матрасах и принялся негнущимися пальцами приторачивать его к поясу. Всеслав, хмурясь, наблюдал за его мучениями.
А на площадке донжона, куда, оказывается, выходил проём каморки, собирался народ. Появились господин Даро, которого Илья впервые увидел в кольчуге, госпожа Гвелледан в таком изысканном брючном костюме, словно она собралась на великосветскую прогулку верхом, а не в бой, господин Аовер и ещё несколько лордов. И, конечно, госпожа Шаидар, натягивавшая замшевые перчатки, одновременно задумчивая и весёлая — сочетание, казалось бы, немыслимое, однако ж…