Страница 1180 из 1227
— Но у нас вот тоже были выдающиеся женщины… Жанна д'Арк, королева Елизавета Английская, и наши императрицы тоже… Правда, они не столько воевали, сколько просто правили…
— Править значительно труднее, чем воевать. Война, в общем-то, дело прямолинейное, где чаще всего хватает банального здравого смысла. Управлять труднее. Там гораздо больше переменных, которые нужно непременно держать в голове.
Илья не совсем понял, что она имеет в виду и что за такие переменные, но это, пожалуй, и не имело никакого значения. С любопытством слушая женщину, вспоминавшую свою юность двухсотлетней давности, он ощущал сдержанное и осторожное, словно прикосновение к тайне, желание стать частью этого мира.
— Но вы же не жалеете, что всё так получилось? — спросил он осторожно.
Лицо женщины озарилось улыбкой, и, хотя взгляд её был обращён скорее в себя, чем на собеседника, Илье показалось, будто и его приглашают улыбнуться.
— О нет! Нисколько не жалею…
ГЛАВА 6
Утром Илью растолкали так рано, что сперва ему показалось, будто в действительности происходящее ему просто снится. С третьего раза тот, кто пытался разбудить юношу, просто поставил его вертикально и пару раз встряхнул. Тут уж поневоле пришлось раздирать веки и начинать видеть, слышать, воспринимать.
По шатру лорда Даро носились люди, то и дело кто-то выскакивал наружу, в полутьму, наполненную восходным заревом и белёсым морозным туманом. Клубы этого тумана врывались под своды шатра, принося с собой привкус мороза и страх перед необходимостью покинуть остатки тепла и тащиться наружу. Илья передёрнул плечами и торопливо полез в полушубок.
Рядом одевался Санджиф, белый от холода. Он и так-то не отличался особенной румяностью, но сейчас же показался другу похожим просто на какой-то призрак.
— У тебя глаза красные, как у вампира, — лениво проговорил петербуржец, размышляя о том, что в школе поднимали позже, и вообще, там было как-то погуманнее, что ли…
— Сам-то разве выспался? — буркнул сын лорда. Поднял меч в ножнах, подумал и отложил обратно. — Пошли поедим.
— А зачем нас так рано поднимать?
— Неизвестно, будет ли бой, но если будет, то сразу после рассвета. Согласись, надо как-то подготовиться, что ли.
— Блин, у вас чё — всё по расписанию?
— Вроде того. Традиция.
— Ё-моё, не могли традицию перенести на полдень? Мы б хоть выспались чуток…
— Это вопрос к конвенциям, возникшим задолго до нашего рождения, так что ничего не поделаешь…
— Вопрос к чему?!
— К конвенциям. К договорённостям, короче.
Еду принесли прямо в шатёр — в огромном парящем котле, полном жирного густого супа на копчёном мясе, с непередаваемым ароматом свежей зелени. Хотя спросонья есть, конечно, не особенно хотелось, однако Илья незаметно умял свою порцию. Холод сразу отступил, и даже морозное пространство за пределами шатра уже не казалось таким опасным. Плотно надвинув шапку на уши и заткнув раструбы перчаток под рукава, юноша отправился искать госпожу Шаидар.
— О, вы вовремя, — поприветствовала она его, разбирая узду. — Нет, не торопитесь в седло. Всё-таки мороз, ещё успеете намёрзнуться.
— Очень уж долго у вас тут холода продолжаются… Когда потеплеет-то?
— Снег в этих краях начинает таять в середине апреля, а к началу мая становится уже довольно тепло. Но пока придётся потерпеть.
— А у нас в марте уже всё тает, — проворчал Илья. Заметил приглашающий жест и вскарабкался на виверна.
Женщина усмехнулась, поднимаясь в стремена. Феро рванул в небо, как всегда, резко и неожиданно, если б петербуржец заблаговременно не пристегнулся, у него были бы все шансы полететь в снег. Упругий жгучий воздух ударил в лицо, заболели ноздри, вышибло слёзы из глаз. Он изо всех сил вцепился в луку седла и скукожился. Ему почудился странный звук, разбитый ветром на тысячи осколков, и в первый момент юноша решил, что ему просто кажется. А потом понял, что нет — госпожа Элейна действительно тихонько смеялась, направляя виверна в обрамлённое полутьмой рыжее сияние восхода.
Сквозь ледяной туман проступали очертания виверновых тел, крыл и голов — и снова пропадали. В этом пространстве, скрадываемом оттенками раннего утра и морозной мглой, казалось, невозможно было с уверенностью ориентироваться, однако леди Шаидар непринуждённо заняла место в группе, к которой и должна была примкнуть, и осадила своего Феро, примерившегося нестись и нестись вперёд, разрезая воздух и кромсая облака в клочья.
Туман постепенно оседал. Над головой забрезжило светлое, раскрашенное, словно по воле ребенка, со вкусом и с фантазией, восходное небо, и хотя краешек солнца вот-вот должен был показаться, оттенки не выцветали. В один миг вдруг стало видно далеко-далеко, лишь земля наполовину тонула в белёсой, как молоко, мгле, а пространство над туманом сияло пронзительной чистотой. И в этой чистоте, едва ли в километре от них, вяло перемещались в воздухе чужие виверновые линии.
Госпожа Шаидар тронула поводья, и Феро скользнул на крыло, ушёл под брюхо соседского виверна, замер рядом с крупным, темно-бурым, почти чёрным виверном господина Даро. Санджиф, сидевший за спиной отца, многозначительно кивнул Илье.
— Как это понимать? — спросила женщина. — Предполагается, что мы будем играть в традиции?
— Видимо, — лорд Даро говорил медленно и как бы лениво. — Сами посудите, он пытается апеллировать к традициям двухсотлетней давности, в этой ситуации для него играть в традиции — значит подкреплять свою позицию.
Госпожа Элейна неаристократично фыркнула.
— Интересно, дождёмся ли мы формального вызова на поединок двух предводителей, и кто в таком случае будет играть роль предводителя с нашей стороны? Вы, Даро?
— С такой же долей вероятности, как и господин Лонагран или господин Аовер.
— Господин Лонагран уже не в том возрасте.
— Господин Лонагран — искусный воин, но ещё и фору даст нашего новоявленному императору, — вклинился в разговор третий, кто-то, кого Илья не узнал.
— Может, и даст, но стоит ли вообще это затевать?
— Уверен, что до чрезмерного не дойдёт. У лорда Ингена есть вкус, — процедил господин Даро. — Жаль лишь, что ему иногда отказывает чувство меры.
И, слегка шевельнув поводья, направил своего виверна вперёд, навстречу противнику. За ним, словно по сигналу, услышанному всеми, хоть и не прозвучавшему, двинулись все остальные. Леди Шаидар легко увела Феро на прежнее место. Высунувшись из-за её спины, Илья жадно разглядывал приближающиеся крылатые фигуры и людей, застывших на чешуйчатых спинах.
Здесь были те, кого он мельком встречал в Храме Истока, кого видел издалека, на празднике, или не видел вообще. Почувствовав его интерес, госпожа Элейна шёпотом стала называть ему имена некоторых из них и, называя, не раз и не два любезно улыбалась называемому, кивала ему головой или приветствовала взмахом стека. Те реагировали по большей части столь же спокойно, словно встретились не на предстоящем поле боя, а на светском рауте.
— А чему вы удивляетесь? — негромко рассмеялась женщина, угадав не только его интерес, но и недоумение. — Мир знати — это одна большая деревня, где все всех знают и вынуждены поддерживать отношения даже с теми, кого недолюбливают.
— Но вы же, возможно, сейчас приметесь друг друга убивать…
— Война — не повод быть невежливым, — она сверкнула лукавым глазом, и Илья захихикал.
Правда, веселье испарилось, стоило ему натолкнуться взглядом на лорда Ингена. Тот, верхом на великолепном ярко-рыжем виверне (столь ярком, что он казался крашеным), держался с такой внешней уверенностью, что юноше стало неловко за него, он отвернулся, как отворачиваются люди, привыкшие в своих поступках соотноситься с бытующими в обществе правилами приличия и этикой, от неприкрытой и откровенной наглости.
Господин Кернах провёл взглядом по линии виверн и — петербуржец почувствовал это инстинктивно — заметил его. Помедлив, посмотрел на госпожу Элейну.