Обещаю быть твоей

Мне хочется его отвлечь. Расслабить, вынудить забыть о проблемах на работе, если таковые есть, обратить внимание на меня.

Богдан нависает сверху, я прогибаюсь дугой, подставляя его взгляду свое безупречное тело. Я знаю, что красива. И убеждаюсь в этом, когда он голодно смотрит на меня. Сглатывает. Перебирает пальцами по телу, сжимает оставляя красные следы на белоснежной коже.

— Ты очень нравишься мне, Валерия.

— Можно просто Лера.

Пытаюсь быть игривой. Львицей на охоте, которая заприметила своего царя.

— Нельзя.

Не улыбается. Говорит совершенно серьезно. Я хмыкаю. Нельзя, ну и ладно. Какая разница, в конце концов, как он меня будет называть.

Хотя я вру. Лерочка было бы куда приятнее.

Тянусь к нему. Обнимаю за плечи, целую щеку, подбородок, прохожусь по пухлым губам. Я уже говорила, что именно они нравятся мне больше всего? Мягкие на ощупь и сладкие на вкус. Я никогда раньше не хотела так часто целоваться, а сейчас не могу остановиться.

— Я не смогу тебя ни с кем делить, — звучит резко и совсем неожиданно.

Непонимающе хлопаю глазами.

— Я ведь не собиралась.

— Просто знай это.

Он не просит — требует. И смотрит так. Бешено. Дико. Будто в самую душу. Такой его взгляд моментально отпечатывается в памяти.

Он ревнует. Не говорит этого, но я чувствую.

— Если я с тобой, то ни с кем больше.

Рано. Слишком рано для таких обещаний, но они сами срываются с моих губ. Что-то подобное я уже говорила Игорю, но он никогда меня не ревновал. Был убежден в том, что я никуда и никогда не денусь. Почему в этом не уверен Богдан не понимаю. Он красив, успешен, у него наверняка нет отбоя от девушек, но он требует верности от меня. Не просит, как большинство мужчин в его положении, свободных отношений или секса на одну ночь.

— А ты? — спрашиваю, чувствуя, как пересыхает в горле. — Мне ведь не придется тебя с кем-то делить?

Он смеется. Открыто и искренне. Считает, что я сморозила глупость? Или…

Я сглатываю от догадки. Становится обидно за то, что всё так… несправедливо.

Богдан пытается меня поцеловать, но я уворачиваюсь, пытаясь закрыться. Не показывать своих эмоций и слез, застывших в глазах. Он не позволяет этого сделать. Перехватывает мой подбородок, вынуждает посмотреть ему в глаза. Ждет, что я отвечу на его немой вопрос? Объяснюсь, почему вдруг потеряла интерес к продолжению?

— Я не умею читать мысли, — говорит первым.

— У тебя кто-то есть? — произношу горько. — Девушка? Жена?

Я заканчиваю вопросами и жду ответа, хотя нужно встать и уйти. И так ведь все понятно. Он требует верности от меня, но сам…

Его пальцы на моем подбородке оживают, Богда проводит ими по моей щеке, спускается к шее, задевает грудь и хватает за бедро. Сильнее нависает сверху. Распахиваю глаза шире, делаю прерывистый вздох.

— Правда думаешь, что я способен распыляться?

Он не отвечает на мой вопрос. Напротив — задает свой. Ответа, правда, не ждет, продолжает:

— Я тону в тебе, Лера, — говорит тихо, но серьезно.

Задевает щетиной лицо, когда касается губами мочки уха.

— Что ты чувствуешь? — спрашивает.

— Сейчас? Или вообще?

Я расслабляюсь. И возвращаю голосу игривость. Верю ему сразу, хотя была обманута самым близким человеком. Предана тем, кто обещал любить и быть рядом в горе и в радости, кто давал клятву.

— Ко мне.

— Ты нравишься мне.

— И всё?

— Для любви рано.

— Думаешь?

Он вводит меня в ступор. Я на мгновения зависаю, думаю, что ответить, подбираю слова и не нахожу ничего лучше правды. Возможно не то, что он хочет услышать. Зато искренне.

— Ты не просто нравишься. Но я не готова признаться в том, что чувствую.

Он понимает. Кивает и возвращается к моим губам. Целует вначале аккуратно, нежно, будто пробует на вкус. Спустя мгновения поцелуи становятся настойчивее, а движения рук откровеннее. Мы изучаем друг друга снова. Вчерашней ночи оказалось мало. Я исследую его руками: шею, грудь, спину, плечи и массивные руки. Каждый бугорок прохожу подушечками пальцев, задеваю шрамы и делаю в уме пометку спросить его о них. Я хочу знать о нем всё.

Ласки Богдана становятся откровеннее, поцелуи жарче. В какой-то момент ощущаю растекающееся по телу возбуждение, нетерпеливо ерзаю под ним, издаю протяжные стоны, чего-то требую, когда мы, наконец, сближаемся. Я чувствую полную гармонию с ним, то, чего уже давно не ощущала, несмотря на замужнюю жизнь. Это трудно передать словами, просто… мы или идеально друг другу подходим, или он на все сто знает, как мне хорошо. Угадывает интуитивно.

— Ты очень красивая, — тихо в порыве страсти.

Я наверняка оставляю следы на его спине, когда ногтями царапаю грубую кожу, но эмоции переполняют меня. Вздрагиваю всем телом, издаю протяжный стон, обнимаю Богдана и руками и ногами, не желая отпускать.

Мы лежим так несколько минут. Кожа к коже. Выравниваем дыхание, успокаиваемся. Когда Богдан отстраняется, я лениво потягиваюсь и переворачиваюсь на бок, смотря за ним. Он массивный. Большой, с рельефным прессом и бицепсами, с тугими мышцами на плечах, которые перекатываются от каждого его движения.

Он замечает мое внимание, без стеснения поворачивается ко мне и тоже смотрит. Молчание нарушаю первой:

— Что ты предпочитаешь на завтрак?

— Тебя.

— Ты уже получил.

— Я бы не отказался от двойной порции.

Он меня смущает. Я чувствую, как горят мои щеки и прикладываю к ним прохладные влажные ладони.

— Примем душ и прокатимся в кафе неподалеку.

— Я могу приготовить что-то сама.

— У меня всего пара дней, — он хмурится. — Я хочу, чтобы ты провела их со мной, а не с кухонным гарнитуром.

Богдан наклоняется и целует меня в щеку, чуть отстранившись, продолжает:

— Следующая неделя будет очень напряженная, я понятия не имею, когда мы увидимся.

Глава 14

Богдан приводит меня в небольшое, но стильное и уютное кафе. Мы занимаем столик у окна на втором этаже, где открывается вид на утренний город. Туман, что появился с утра, только только рассеивается, поэтому большая часть зданий до середины укрыта серой дымкой.

— Что будешь?

— Американо с молоком, — отвечаю, не задумываясь.

Есть не хочу. Я как-то не привыкла к завтраку. Игорю готовила с вечера и утром только разогревала. Мой же завтрак начинался в двенадцать, если не позже.

Богдан удивлен, ждет, что добавлю в заказ и еду, но я лишь мотаю головой. Хочу чашку горячего кофе с молоком и смотреть в окно. Мне кажется я бы просидела так весь день, настолько здесь тихо и уютно, а вид како-о-о-ой.

— Мне двойной эспрессо и два круассана с шоколадом.

Официант уходит, а Богдан молчит, позволяя мне насладиться видом. Отвлекаюсь только когда приносят заказ. Оказывается, второй шоколадный круассан был для меня. Невольно улыбаюсь. Игорь бы не заказывал. Не хочешь есть — ну и не надо. А Богдан вот… заботится.

— Ешь давай, — кивает на тарелку и улыбается. — Тут очень вкусно, и я уверен, что ты любишь шоколад.

Я не хочу, но половину съедаю, запиваю выпечку кофе и снова возвращаю взгляд к окну. Меня туда магнитом тянет.

— Богдан? — высокий женский голос отвлекает меня от вида на город и заставляет вздрогнуть. Слушать его крайне неприятно, но девушка, что подошла к нам, кажется, и не собирается уходить.

— Привет, Карина, — отвечает Богдан.

Он не заводит с ней разговор, из чего я делаю вывод, что она ему неинтересна. Тем не менее, она не уходит. Поправляет грациозным королевским движением копну белокурых волос и улыбается ему. Возвращает руку на сгиб локтя, где у нее покоится сумка из последней коллекции.

— Как твои дела?

Меня она будто не замечает. Хотя я понимаю, что она только делает вид. Думает, если не разговаривать со мной и даже не смотреть, я мистическим образом растворюсь, и Богдан предложит ей сесть за столик?

Отчего-то становится смешно.