Страница 10 из 64
— Мам, я всё, — сообщает дочка, вылезая из воды.
Я быстро вытаскиваю ее, обтираю полотенцем, надеваю ей на голову и плечи махровый халатик и, подхватив на руки, несу в комнату. Одевшись в пижаму, дочка удобно устраивается на кровати и неожиданно спрашивает:
— Там, куда ты едешь, будет папа?
Я понимаю, что Ксюша неосознанно делает мне больно, но это не отменяет того факта, что я чувствую, как земля уходит у меня из-под ног. Я быстро сажусь на стоящее у ее кровати кресло и вцепляюсь пальцами в подлокотники.
— Возможно, он там будет, — прочистив горло, произношу я.
— И ты расскажешь ему обо мне? — с предвкушением произносит дочка.
— Если увижу его, расскажу.
Понимаю, что этим не даю себе путей для отступления. Я сказала дочке, что поведаю ее отцу о ней, теперь у меня просто нет права поступить иначе. Я должна рассказать все Руслану, сообщить, что у него растет уже взрослая малышка и она очень хочет его увидеть. Почему-то уверенности в том, что он согласится, у меня нет. Скорее, он напрочь откажется от того, чтобы увидеться с Ксюшей, разозлится и возненавидит меня еще больше.
— Вот бы это скорее произошло, — мечтательно тянет малышка. — Он ведь узнает обо мне и придет? С мишкой и конфетами!
— Обязательно, малыш, — сиплю я и выключаю свет, заметив, что дочка уснула.
Утром следующего дня я проверяю, все ли собрала в чемоданы, положила ли паспорт и другие документы. Мы заранее договорились с Соней, что она придет и заберет дочку, чтобы погулять на детской площадке, а я подготовлюсь к перелету.
Сестра приходит через час, уводит малышку, а я быстро забираюсь в ванную. До вылета осталось каких-то шесть часов, а ведь так много всего нужно успеть. Я начинаю заметно волноваться, но горячая вода ванной помогает мне расслабится. Тело окутывает теплом, мозги отключаются от насущных проблем, а дыхание выравнивается. И от всего этого меня отвлекает настойчивый звонок в дверь. Я даже решаю не выходить, но когда он не прекращается, подпрыгиваю в воде и тут же быстро вылезаю, обмакиваю тело полотенцем, надеваю халат на голое тело, тапочки и выхожу в прихожую.
Останавливаюсь у двери, быстро открываю замки и застываю от шока прямо на пороге, потому что там стоит Руслан. Злой и раздраженный, в его глазах плещется ярость, и я быстро перевожу взгляд на руки, которые он сжимает в кулаки и тотчас же прячет в карманы.
— Я зайду! — не спрашивает, а утверждает он.
Я не успеваю возразить, как он проходит внутрь, захлопывает за собой дверь и быстро снимает туфли, небрежно бросая их прямо на проходе.
— У тебя что-то срочное? — прочистив горло, наконец, выхожу из состояния анабиоза и отмираю. Чувства возвращаются ко мне, способность говорить и двигаться, кажется, тоже.
— Нам нужно поговорить, — бросает он, без разрешения вторгаясь в мое личное пространство и безошибочно находя дорогу на кухню.
Глава 11
Я стою в прихожей, глядя перед собой, еще каких-то несколько минут. Даю себе это время, чтобы очнуться и выбрать правильное поведение. Почему-то, пока мы были в компании, где ходили другие люди, мне было проще с ним общаться. Сейчас же той уверенности, что была, нет. Я попросту боюсь. Темы, которую он начнет, слов, что скажет и действий, что незамедлительно могут последовать, стоит мне сказать то, что он не хочет слышать.
— Откуда ты узнал мой адрес? — спрашиваю, входя на кухню.
Выбираю тактику нападения. Так мне и впрямь спокойнее.
— У меня есть свои способы, — он пожимает плечами и осматривается.
Его взгляд проходится по обстановке кухне, слишком долго задерживается на небольшом розовом рюкзачке с единорогами. Его Ксюша оставила, чтобы не испачкался. И теперь на него смотрит ее отец.
Я сглатываю и, разместив руки впереди себя, собираю их в замок. Хочу услышать, что он скажет и совсем не собираюсь быть радушной хозяйкой, предложив ему кофе или чай.
— Не предложишь кофе? Или чаю?
— Закончились, — виновато пожимаю плечами. — Так что за разговор?
Несколько дней назад на том самом месте, где разместился Руслан, сидел Леонид. Я волновалась и нервничала, пыталась занять руки чем-нибудь полезным, а сейчас меня будто сковало спазмами: не могу пошевелиться и безжизненно смотрю на то, как он берет со стола Ксюшину игрушку и вертит ее в руках. Появляется жуткая необходимость забрать ее у него, вырвать из рук с мясом и спрятать. Всё, что говорит о дочери, скрыть и не позволять ему прикасаться.
Ксюша моя дочь. И точка.
Я вдруг осознаю, что не хочу ее знакомства с Русланом, ведь это означает, что мне придется делить свою малышку с ним. Водить к нему на встречи, разговаривать по телефону и, возможно даже, отпускать дочь к нему на выходные. Как я буду без нее все это время? И что будет, если она вдруг предпочтет Руслана мне? Если он настроит мою малышку против матери? Скажет что-то, из-за чего она начнет меня презирать и ненавидеть? И ведь ей может быть банально лучше с ним. Интереснее, веселее, у него, помнится, водились деньги, а нам приходилось постоянно экономить. И хоть я старалась баловать дочку всем, не уверена, что Руслан не найдет способа ее удивить и поразить.
Мое моральное состояние сказывается на физическом: меня буквально начинает трясти, как от холода, только вот в кухне тепло. Неподалеку стоит электрический обогреватель, а я в теплом халате. Но меня трясет, потому что я боюсь, что он задаст тот самый вопрос.
— Я отвлек тебя от важных дел? — спрашивает Руслан, оттягивая момент истины.
Он не говорит зачем пришел. Тянет.
— Ты дрожишь, — он вдруг спрыгивает со стула около барной стойки и в несколько шагов оказывается рядом.
Моя кухня почти двадцать квадратных метров, но в его присутствии кажется, что мы находимся в норе. Я, как трусливая добыча, жмусь в столешницу, а он, как и подобает охотнику, приближается. На меня будто надвигаются и давят стены. За эти шесть лет я успела забыть, какой он высокий, к тому же, его плечи куда шире, чем были раньше. На руках замечаю темную поросль волос и проступающие жгуты вен, которые напрягаются, когда он засовывает руки в карманы.
— Ты только из ванны, что ли? — будто только сейчас заметив мои влажные волосы, спрашивает Руслан.
— Да, ты не вовремя, — отвечаю и вскидываю голову, встречаясь с ним глазами.
Руслан делает ко мне еще шаг и я, вопреки обещанию держаться, трусливо отступаю назад. Нервно дергаюсь и разжимаю руки, цепляясь ими в прочную поверхность столешницы позади.
— Ты меня боишься?
— Вовсе нет, — отвечаю, вскинув голову и уже через минуту чувствую, как мои ягодицы оказываются на поверхности стола.
Колени разведены в сторону, грудь быстро вздымается от тяжелого дыхания, а руки ищут опоры, но не находят ее. Руслан быстро вклинивается между моих ног, так, что между нашими телами остается всего пара сантиметров. Я вдруг вспоминаю о том, что под халатом у меня ничего нет и пытаюсь закрыться, хватаюсь за ткань на бедрах, растерянно стягиваю ее к центру, но на мои запястья ложатся его руки.
Я поднимаю голову и встерчаюсь с его пронзающим потемневшим уже не от злости взглядом. Он смотрит на меня с едва скрываемым желанием, его руки будто начинают жить своей жизнью. Руслан перестает удерживать меня за запястья, вместо этого его ладони проходятся по коже к плечам, задевают костяшки локтей, двигаясь выше.
В какой-то момент он обхватывает меня за талию так, что я оказываюсь перед ним почти обнаженной. Халат больше не спасает, потому что ткань съезжает с плеч. Руслан медленно опускает взгляд вниз, к оголенным полушариям и животу. Там начинает покалывать, а в груди болезненно ныть.
Когда шероховатая мужская ладонь ложится на мой оголенный живот, я со всей силы втягиваю его и шумно выдыхаю. Знаю, что Руслана нужно оттолкнуть, что стоит прикрыться и сказать, что он переходит все границы, но я попросту не могу. Тело жаждет его близости несмотря на голос разума. Внизу живота покалывает, в груди давит, а глаза закрываются от удовольствия, когда он касается моей шеи губами.