Страница 14 из 22
«Очень часто на заседаниях ГКО, – писал маршал Г. К. Жуков, – вспыхивали острые споры, при этом мнения высказывались определенно и резко. Сталин обычно расхаживал около стола, внимательно слушая спорящих. Сам он был немногословен, многословия других не любил, часто останавливал говорящих репликами: «Короче!», «Яснее!». Заседания открывал без вводных вступительных слов, говорил тихо, свободно, только по существу вопроса. Был лаконичен, формулировал мысли ясно».
«Если на заседании ГКО, – отмечал Жуков, – к единому мнению не приходили, тут же создавались комиссии из представителей крайних сторон, которой предлагалось доложить согласованные предложения».
Адмирал Н. Г. Кузнецов впоследствии писал: «Часто Сталин соглашался с мнением командующих. Мне думается, ему даже нравились люди, имевшие свою точку зрения и не боявшиеся отстаивать ее».
Нарком вооружений Д. Ф. Устинов отмечал: «При всей своей властности, суровости, он живо откликался на проявление разумной инициативы, самостоятельности, ценил независимость суждений … он не упреждал присутствующих своим замечанием, оценкой, решением. Зная вес своего слова, Сталин старался до поры не обнаруживать отношения к обсуждаемой проблеме, чаще всего сидел будто бы отрешенно или прохаживался почти бесшумно по кабинету, так что казалось, что он весьма далек от предмета разговора, думает о чем-то своем. И вдруг раздавалась короткая реплика, порой поворачивающая разговор в новое и, как потом зачастую оказывалось, единственно верное русло».
«Зная огромные полномочия, – писал в своих мемуарах маршал И. Х. Баграмян, – и поистине железную властность Сталина, я был изумлен его манерой руководить. Он мог кратко скомандовать: «Отдать корпус!» – и точка. Но Сталин с большим тактом и терпением добивался, чтобы исполнитель сам пришел к выводу о необходимости такого шага». «Мне, – продолжал Баграмян, – частенько самому приходилось уже в роли командующего фронта разговаривать с Верховным Главнокомандующим, и я убедился, что он прислушивался к мнению подчиненных. Если исполнитель твердо стоял на своем и выдвигал для обоснования своей позиции веские аргументы, Сталин почти всегда уступал».
Маршал артиллерии Н. Д. Яковлев вспоминал: «Слово Верховного было законом. В первый год войны я часто, почти каждый день вызывался в Ставку и убеждался в безукоснительном выполнении всеми его указаний»
И. Х. Баграмян: «Верховный был немногословен. Он больше слушал, изредка задавая короткие, точно сформулированные вопросы».
Авиаконструктор А. С. Яковлев: «Сталин предложил создать несколько специализированных истребительных корпусов, подчиненных Главному Командованию, с тем, чтобы использовать эти части для массированных ударов в воздухе на решающих участках фронта». Практически только после этого стратегического решения советская авиация стала господствующей в небе войны.
Стиль работы Сталина, по всеобщему признанию, был деловой, без нервозности. Сталин, вопреки распространяемым о нем слухах, не ругался матом.
Главный маршал авиации А. Е. Голованов отмечал: «Вся жизнь Сталина, которую мне довелось наблюдать в течение ряда лет, заключалась в работе. Где бы он ни был – дома, на работе или на отдыхе, – работа, работа и работа. Везде и всюду работа. Везде и всюду дела и люди. Рабочие и ученые, маршалы и солдаты … Огромное число людей побывало у Сталина».
«Характерной чертой Сталина была поразительная требовательность к себе и другим … И я не помню случая, чтобы кто-то что-то перепутал или выполнил не так, как нужно. Ответственность за порученное дело была столь высока, что четкость и точность исполнения были обеспечены. Я видел точность Сталина даже в мелочах. Если вы поставили перед ним те или иные вопросы, и он сказал, что подумает и позвонит вам, можете не сомневаться: пройдет час, день, неделя, но звонок последует и вы получите ответ».
«Слово «я» в деловом лексиконе Сталина отсутствовало. Этим словом он пользовался лишь рассказывая лично о себе. Таких выражений, как «я дал указание», «я решил» и тому подобное, вообще не существовало, хотя все мы знаем, какой вес имел Сталин и что именно он, а не кто другой, в те времена мог изъясняться от первого лица. Везде и всегда у него были «мы».
Наркомзем И. А. Бенедиктов писал: «Я десятки раз встречался со Сталиным, видел, как он решает вопросы, как относится к людям, как раздумывает, колеблется, ищет выходы из сложнейших ситуаций…
Вопреки распространенному мнению, все вопросы в те годы, в том числе и относящиеся к смещению видных партийных, государственных и военных деятелей, решались в Политбюро коллегиально. На самих заседаниях Политбюро часто разгорались споры, дискуссии, высказывались различные, зачастую противоположные мнения … Безгласного и безропотного единодушия не было – Сталин и его соратники этого терпеть не могли…
Мы, хозяйственные руководители, знали твердо: за то, что возразишь «самому», наказания не будет, разве его мелкое недовольство, быстро забываемое, а если окажешься прав, выше станет твой авторитет в его глазах. А вот если не скажешь правду, промолчишь ради личного спокойствия, а потом все это выяснится, тут уж доверие Сталина наверняка потеряешь, и безвозвратно. Поэтому и приучались говорить правду, невзирая на лица не щадя начальственного самолюбия».
В случаях планирования отдельных стратегических операций он создавал своеобразные КОЛЛЕКТИВЫ. В них входили специалисты Генштаба, командующие фронтами и лица, ответственные за материально-техническое обеспечение.
Маршал Г. К. Жуков рассказывал писателю К. Симонову, что у Верховного Главнокомандующего «был свой метод овладения конкретным материалом предстоящей операции … Перед началом подготовки той или иной операции, перед вызовом командующих фронтами он заранее встречался с офицерами Генштаба – майорами, подполковниками, наблюдавшими за соответствующими оперативными направлениями.
Он вызывал их одного за другим на доклад, работал с ними по полтора, по два часа, уточняя с каждым обстановку, разбирался в ней и ко времени встречи с командующими фронтами, ко времени постановки им новых задач оказывался настолько подготовленным, что порой удивлял их своей осведомленностью».
Адмирал И. С. Исаков подчеркивал: «Надо сказать, что он вел заседания по принципу классических военных советов. Очень внимательно, не прерывая, не сбивая, выслушивал всех. Причем старался давать слово примерно в порядке старшинства, так, чтобы высказанное предыдущим не сдерживало последующего. И только в конце, выловив все существенное из того, что говорилось, отметя крайности, взяв полезное из разных точек зрения, делал резюме, подводя итоги».
«В его деятельности не было трафаретности, закомплексованности, спешки и суеты. Планы намеченных кампаний и операций могли меняться в зависимости от внешних обстоятельств. И тогда, – отмечал маршал К. А. Мерецков, – он снова вызывал командующего фронта в Москву…»
Многих современников поражало знание Сталиным деталей, тактико-технических характеристик кораблей, самолетов, танков и других видов вооружения.
Для получения объективной информации, контроля и помощи командующим фронтами на местах ведения боевых действий он использовал представителей Ставки. Этот институт стал своего рода изобретением Сталина в военном искусстве. Маршал А. М. Василевский вспоминал: «Ответственный представитель Ставки всегда назначался Верховным Главнокомандующим и подчинялся лично ему… Представители Ставки, располагая всеми данными о возможностях, замыслах и планах Верховного Главнокомандующего, оказывали существенную помощь командующим фронтами …» За годы войны Главковерх направлял на фронт 60 представителей Ставки ВГК и добивался, чтобы они тщательно отслеживали обстановку на фронте, оперативно реагировали на ее изменение и обеспечивали решение поставленных стратегических задач. Представителями Ставки в войсках по несколько месяцев находились Василевский, Жуков, Тимошенко, Воронов, Маленков и др. Сталин строго спрашивал с представителей Ставки и, случалось, отзывал с фронта или даже отстранял от должности за ненадлежащую исполнительность, невзирая на личности»[68].
68
Все приведенные в данной главе цитаты маршалов, генералов, адмиралов, наркомов взяты из опубликованных ими мемуаров. Все выделения курсивом сделаны мною. – Н.П.