Страница 17 из 18
С неделю Джадак избегал делать запросы о себе в Голосеть и в конце концов сильно пожалел, когда все-таки поддался порыву. Найденные данные были до определенной степени верны, но эта история жизни Тобба Джадака была не слишком к нему справедлива. Когда-то он считался одним из самых одаренных гонщиков на свупах и звездолетах, каких только рождала Галактика за сотню лет, и даже установил рекорд скорости в 655 километров в час на «Свуп-петле Грандена», но после Гран-при Балморры скатился в разряд заурядностей – и это по меркам благосклонных к нему изданий; иные же и вовсе клеймили его позором. И даже в тех сводках, где сообщалось, что Джадак вынужден был сдать гонку под нажимом хаттских преступных авторитетов, связанных с семьей Ригорра-Грудо, он все равно был выставлен в самом дурном свете – за то, что сделал солидную ставку в букмекерской конторе на свой провал. Джадака угнетало, что ни в одном из найденных отчетов не сообщалось всей правды. Но разве могло быть иначе, если Голосеть была лишена всяких упоминаний об обществе «Республика», не говоря уже об участии в нем Джадака – и это даже несмотря на то, сколько разоблачительных сведений о так называемых Войнах клонов и злодейских махинациях Палпатина за последние годы выплыло на свет?
Хатты действительно приказали Джадаку сдать гонку. Они обещали помочь ему однажды с помпой вернуться в спорт, но он отлично понимал, что, даже если это случится, будет уже поздно спасать его репутацию и самоуважение. Так что ему оставалось лишь подчиниться и принять кредиты, предложенные хаттами в качестве компенсации, – либо ждать, когда убьют его и всех членов его семьи. Но ставить на собственный провал – это придумал отнюдь не Джадак; это придумали в обществе «Республика». Каким-то образом прознав о хаттских махинациях, представители общества подошли к нему незадолго до гонки и сообщили, что у них есть быстрый корабль, которому требуется умелый пилот, столь же недовольный режимом Палпатина, как и они сами, и что он, Джадак, идеально подходит на эту роль. Он не был удивлен. Он не умел держать свои политические взгляды при себе, особенно когда какая-нибудь миловидная журналистка подсовывала ему под нос микрофон. Но обществу «Республика» нужен был не столько союзник, сколько человек с подмоченной репутацией, способный, не вызывая подозрений, смешаться с галактической толпой информационных посредников. Он должен был сыграть роль «наемника на мели», который за деньги готов подрядиться на любую работу, но тем временем служил бы интересам общества «Республика» как шпион и курьер.
Сначала Джадак отклонил предложение. Конец карьеры гонщика не означал, что он не сможет найти работу пилота в полиции, охранных конторах или частных сыскных агентствах. Но поскольку могущество Палпатина все росло, а война казалась неизбежной, он передумал. По крайней мере, он употребит свои способности пилота на доброе дело.
А тут еще этот сумасбродно-скоростной YT-1300, который где-то раскопали для него новые работодатели…
Он вспоминал предвоенные и военные годы – как он проникал на базы Метатеранского картеля и других преступных организаций, летал на далекие планеты, встречался с торговцами оружием, наркобаронами, сторонниками КНС – чаще всего даже не подозревая, какой именно груз везет в трюме. Он лишь делал, что ему велели, веря, что служит на благо сенатской «Делегации двух тысяч» и Ордена джедаев, участвует в войне на свой собственный манер и в то же время заботится о своей разбросанной по Галактике семье. Вместе с Ризом – еще одним наемным пилотом – Джадак вел «Звездного посланника» в гущу самых яростных сражений войны – при Муунилинсте, Кейто-Неймодии и других планетах.
С каждым новым сеансом в бакта-камере его воспоминания были все ближе к тому, чтобы принять хронологический порядок. Но он так и не смог припомнить событий, приведших к аварии. В некоторых источниках Голосети утверждалось, что он погиб незадолго до официального завершения Войн клонов. Джадак не нашел ни единой подробности о том, как именно он умер, но факт его смерти в определенном смысле был неоспорим.
Часть сенаторов из общества «Республика», на которых он работал, дожила до того момента, когда Альянс за восстановление Республики – так называемый Альянс повстанцев – низверг Империю в пропасть, но сейчас все они уже умерли. Кто-то погиб еще в Горманской резне[9], другие оказались на Алдераане в тот момент, когда по нему выстрелила «Звезда смерти». Очень многие пали в затяжных сражениях с имперскими недобитками. И лишь некоторые скончались от естественных причин.
К концу своих сеансов бакта-терапии Джадак уже не был уверен в необходимости кровь из носу восстановить в памяти подробности аварии. Сейчас его терзал куда более насущный вопрос. Если все члены общества «Республика» мертвы, кто же так пекся о его здоровье все эти годы – и, главное, зачем?
Глава 10
Хан и Лэндо обменялись энергичным рукопожатием и обнялись, похлопав друг друга по спине. Когда дело дошло до Леи, Лэндо задержал ее в своих объятиях на несколько долгих секунд. Затем озорно улыбнулся, когда та наконец высвободилась и неодобрительно закачала головой.
– В Галактике лишь одна постоянная, – заметила Тендра, кивнув на мужа. Они с Леей также обнялись.
– Неправда, – заявила Лея. – У меня тоже такая есть.
Калриссианы были одеты без лишней роскоши и официоза: в свободные брюки, простенькие свитера и туфли, – и, оказавшись в их компании, Лея, кажется, впервые в жизни ощущала, что переборщила с нарядом.
– Но кто же это обворожительное юное создание? – вопрошал между тем Калриссиан, опустившись на одно колено перед Алланой. – Только не говорите, что Амелия. Она не могла так вымахать всего-то за год!
– Кто-то же должен, – ответила Аллана, попав в объятия к дядюшке Лэндо.
– Эй, – наигранно воскликнул тот. – Уже разучила дурные привычки своего папочки?
– А вот и нет. Я сама их приобрела.
Лея рассмеялась вместе со всеми, обрадованная тем, что Аллану больше не раздирают противоречия при слове «папа». Калриссианы понятия не имели, кто ее настоящий отец, и, как и многие, считали, что Хан и Лея удочерили девочку, чтобы развеять печаль от потери второго по счету сына. Поначалу Аллане трудно было называть Хана и Лею папой и мамой, но со временем она привыкла и на людях обращалась к ним исключительно так.
– Амелия, ты помнишь юного Лэндо?
Трехлетний малыш с игрушечным драконом в руках был точной копией отца – да и одет был под стать Лэндо-старшему.
– Привет, Лэндо, – поздоровалась девочка. – Это дракон из «Замка ужасов»?
Карапуз застенчиво кивнул:
– Перисталь.
– Я тоже смотрю этот мультик! Перисталь – твоя любимая игрушка?
– У меня есть принц Готик.
– Класс! А у меня был плюшевый тонтон.
Малыш подбежал к отцу и обхватил его за колени. Лэндо, лучась от счастья, поднял сына и прижал к себе:
– Мы прозвали его Шансом. – Папаша взъерошил курчавые волосы ребенка: – Он – мой талисман удачи.
Хан ухмыльнулся, и это не ускользнуло от внимания Лэндо.
– Не надо!
– Да брось, даже Боба Фетт теперь дедушка, – пожал плечами кореллианин.
Лэндо опустил сына на ноги, и малыш поспешил к маме.
– Привет, C-3PO, – поздоровался хозяин, распрямившись. – Рад видеть и тебя.
– И я вас, сэр, – ответил дроид. – Если позволите заметить, сэр, ваш дом очень изыскан.
– Этот – да, особенно, – хмыкнул Хан. – У него их шесть. Или уже семь?
– Вообще-то восемь, с тех пор как мы прикупили квартирку на Куате, – подсчитал Лэндо. – Но этот – наш любимый.
С ним трудно было поспорить. Луджо – не планета, а настоящий рай, особенно ее экваториальный пояс, где круглый год лето и лазурные воды океана переливаются в золотистых лучах солнца. Вилла Калриссианов – несколько опрятных домиков, соединенных дорожками, – располагалась всего в сотне метров от берега, где вечерний бриз дарил прохладную свежесть.
9
18 Д.Б.Я. на планете Горман мофф Таркин посадил свой корабль на головы демонстрантам, протестовавшим против имперского налогообложения.