Страница 19 из 20
Вейдер появился во время маневров летчиков последнего курса. Армейского звания он не имел, но был для Императора чем-то вроде цепного пса, и все это знали. Если ты получал приказ из вокодера черного шлема, с таким же успехом ты мог бы получить его из уст самого Палпатина, а оспорить – только на собственный страх и риск, вне зависимости от твоих званий и чинов.
Вейдер некоторое время просто наблюдал, а затем приказал приготовить СИД-истребитель. Он забрался внутрь, взлетел и присоединился к учебному бою. Через несколько секунд его электронные пушки вывели из боя полдесятка участвовавших в нем машин, и все свелось к противостоянию Вейдера и Барвела. Вил, чей истребитель был «сбит» одним из первых при попытке напасть на Вейдера втроем, выполнял круги, дожидаясь разрешения на посадку, поэтому видел все.
Вейдер не просто летал кругами вокруг Барвела – каждый раз, когда Стрелок пытался дернуться или увернуться, Вейдер на долю секунды опережал его. Барвел вытворял такие вещи, которые, как считал Вил, невозможно сделать на СИДе, а Вейдер не только был ему достойным соперником при каждом маневре – он просто летал намного лучше. Это было – другого слова не подобрать – поразительно. Вил быстро сообразил, что Вейдер мог в любой момент сбить начальника летной школы – он просто играл с ним.
Это было жутко, как ночные кошмары Вила. Он никогда не видел, чтобы такое делал пилот-человек. Да и среди чужаков, раз уж на то пошло, на такое способны лишь немногие.
Они несколько раз расходились, потом Вейдер сделал друг за другом несколько, казалось бы, небрежных, ленивых «бочек» и «петель» и всадил в Барвела заряд из учебных пушек, что означало конец игры. Всем пилотам, болтавшимся поблизости в космосе, оставалось лишь подобрать с колен отпавшие челюсти.
Помощник командира взглянул на коридор, но других пилотов там не наблюдалось. Он повернулся и серьезно сказал:
– Шел бы ты к кораблю, Дэнс.
А потом спросил:
– А Вейдер-то был крут, а?
– Более чем крут. Если бы он летал против меня, я бы застопорил двигатели и сам себя взорвал – по крайней мере, так я мог бы выбрать момент смерти.
Вил умолчал только об одном – во многом потому, что сам до сих пор в это не верил. Механик, который осматривал взятый Вейдером истребитель, выйдя из ангара и покачав головой, сообщил, что навигационный компьютер и система наведения были отключены. Данные бортового самописца свидетельствовали, что пилот сделал это еще до того, как взлетел. Значит, если только механику можно верить, Вейдер не просто побил лучшего летчика военного флота, будто пилота сельскохозяйственной авиации с какой-нибудь захолустной планеты, – он сделал это без помощи автоматики.
Что было просто невозможно.
– Давай взлетай, – подбодрил его младший палубный офицер. – Ты же не хочешь опоздать на вечеринку?
– Нет, сэр!
«Эскорт нужен вовсе не Вейдеру, – подумал Вил. – Здесь никто не смог бы преградить ему путь».
Вил поспешил на палубу, и механик указал ему на истребитель:
– Уснул, что ли, хрен реактивный? Залазь!
Когда Вил надел шлем и проверил показания приборов, он на мгновение задумался о цели этого визита. Дарт Вейдер командует звездным разрушителем. Интересно, что он здесь делает?
Должно быть, что-то серьезное. Это нетрудно понять, даже если у тебя в голове вакуум.
Открылись двери ангара. Вил завел двигатели и взлетел.
Глава 14
На посадочной палубе хмурый Таркин ожидал прибытия Вейдера.
Конечно, Император мог послать проверить, как идут работы на станции, кого захочет и когда захочет. У Таркина не имелось причин испытывать к Императору что-либо, кроме благодарности – в конце концов, гранд-моффов не так уж и много. Нельзя забывать, кто дал ему такую власть и поручил руководить самым важным военным проектом в истории Галактики.
Все это верно. Он и был благодарен – Палпатину. Однако к тому, кто держит поводок, и к тому, кто сидит на этом поводке, он относился по-разному.
Было в Вейдере что-то, заставлявшее его скрежетать зубами. Не доспехи и маска с респиратором, и не поляризующие линзы, которые скрывали глаза. Вейдер обладал властью – и сам по себе, и как орудие Императора, – и Таркину казалось, что жизни находящихся рядом людей волнуют его не больше, чем мухи, живущие в болотах далекой Неймодии. Стоять рядом с Вейдером – все равно что стоять рядом с гигантской термической гранатой: никогда не знаешь, в какой момент она рванет.
У человека в черном крутой нрав, в этом можно не сомневаться. До сих пор его гнев не обрушивался на самого Таркина – но Таркин видел, как это бывает с другими. Те, кто сердил Вейдера, мгновенно осознавали, что сделали роковую ошибку. Неважно, сколько народу считает Силу предрассудком, который все равно не спас джедаев от уничтожения, – она позволяла Вейдеру остановить человеку сердце или перекрыть дыхание одним усилием воли. Не говоря уже о том, что она позволяла отбивать на лету бластерные выстрелы.
Ничто не сможет сравниться с огневой мощью этой боевой станции, когда она войдет в строй. Но это случится не раньше чем через несколько месяцев, а до этого любой, кто будет достаточно силен и глуп, чтобы убить Вейдера, столкнется с гневом Императора – а по сравнению с ним Вейдер добродушен, как иридонский тявк.
В челноке распахнулся люк. Обычно, когда прибывали высокопоставленные военные чины, первым появлялся почетный караул, состоявший из отборных штурмовиков или даже алых гвардейцев. Но с Вейдером дело обстояло иначе. Он вышел из люка и спустился по трапу один, бесстрашно, нимало не заботясь о возможной опасности. Плащ развевался у него за спиной в такт шагам. Он был надменен, но имел на то причины.
Таркин ждал, адмиралы нервно переминались с ноги на ногу у него за спиной. Многие из них не могли принять саму идею, что человек вроде Вейдера, стоящий вне установленной цепи подчинения, появляющийся и исчезающий, когда ему заблагорассудится, действительно мог отдавать приказы военным. Однако все обстояло именно так, и с этим ничего нельзя было поделать.
Вейдер подошел и остановился перед Таркином. Он всегда казался выше, чем представлял гранд-мофф, из-за необъяснимого присутствия темной силы – если только это не являлось плодом воображения.
– Гранд-мофф Таркин, – сказал он, даже не кивнув в ответ на по-военному четкий поклон. Вейдер ни перед кем не преклонял колен, кроме Императора, – Таркин это знал.
– Повелитель Вейдер. – Ни единого намека на приглашение к разговору или обмену любезностями – Вейдер в них не нуждался. – Продолжим путешествие? – спросил Таркин, обводя рукой станцию.
– Продолжим.
– Сюда. Возьмем мой лихтер.
Вейдер ощутил враждебность, исходящую от свиты Таркина, но не придал этому значения. Он мог разобраться с враждебными словами и враждебными действиями, но мысли слабых духом существ не представляли для него угрозы.
Таркин, как обычно елейный и скользкий, прекрасно знал, в чем заключаются его собственные интересы. Поскольку его интересы соответствовали интересам Императора, он являлся полезным орудием. И это было хорошо, поскольку Вейдер без колебаний воспользовался бы этим орудием.
Группировки повстанцев породили множество проблем – больше, чем многие ожидали. Но Император, конечно, знал, что это случится, – сопротивление не оказалось для него неожиданностью.
Император полностью слился с темной стороной Силы. Он – самый могущественный ситх из когда-либо живших.
Когда-нибудь таким станет и Вейдер.
Пока все это в будущем, а сейчас у него есть более прозаические дела. В строительстве боевой станции наметились проблемы.
К тому времени как Вейдер улетит, эти проблемы будут решены. Он вернется, когда понадобится разрешить другие проблемы, если они возникнут, и вернется, если все продолжит идти гладко – просто чтобы напомнить Таркину и его ближайшим помощникам, что око Императора всегда направлено на них.