Страница 42 из 52
Лиза все громче стонет, бедра дрожат под руками, двигается в такт толчкам пальцев. Смотрю на ее возбуждение. У самого в ушах кровь шумит, в паху ломит.
— Дема… — всхлипывает, напрягается.
Не меняю ритм. Маленькой нравится. Близка к финишу. Давай, моя сладкая…
Снова целую лоно, как самые желанные губы и тут же снимаю языком сливки. С оттяжкой, медленно, демонстрируя свой кайф.
Ощущаю сокращение мышц влагалища на пальцах одновременно с криком Лизы. Удерживаю за бедра, снижаю обороты, чтобы не напрягать очень чувствительную плоть. Даю в полной мере ощутить оргазм.
Сместившись вниз, Дюймовочка накрывает мои губы своими. Хватаю ее за волосы и углубляю поцелуй приподнимаясь. Другой рукой сдвигаю Лизу ниже, пока не упираюсь членом в святая святых.
Кое-как вхожу наполовину. Пиздец тесно. Еле держусь, чтобы не кончить сразу. Двигаюсь под ней короткими рывками, пытаясь войти глубже. Лиза пускает в себя с трудом. Ствол зажат ее стенками до звездочек в глазах.
— Расслабься, Лиз, — удерживаю выдру ладонью за поясницу, не давая соскочить. Другой фиксирую голову, чуть сдавив шелковые пряди у корней. — Впусти меня, маленькая моя…
Облизывает губы. Смотрит на меня туманным взглядом. Ей хорошо, я чувствую и вижу. Дышит часто, приоткрыв рот. Гибкое тело вибрирует. Выпускает короткие когти как кошка, впиваясь мне в грудь на каждый толчок. Ее нарастающее возбуждение заводит еще сильнее. Упиваюсь Лизой… и мне снова мало. Хочу, чтобы кричала. Просила. Говорила со мной.
Бля-я-я, как же с ней ахуительно!
Давлю на поясницу сильнее и делаю более решительный толчок. Буквально чувствую, как погружаюсь в нее каждым миллиметром ствола. Су-ука… Не вспомню, когда мне было лучше, чем сейчас. Лизка пытается сместиться вверх, но я не позволяю. Тяну за волосы назад, заставляя прогибаться сильнее. Накрываю ее губы своими, потому что смотреть, как она хватает ими воздух — невыносимо. Моя выдра сейчас порочнее всех пороков и самая прекрасная на свете.
— Ли-и-иза… — рычу ей в рот, втягивая цитрус в легкие. Не спешу, но я, бля, на грани. Протаранить бы сразу. Но порвать боюсь. Выдыхаю: — Ты моя…
— Боже… Дема, — стонет в ответ, и я останавливаюсь.
Кончу сейчас.
Жду, пока отпустит. Цепляю ее нижнюю губу, посасываю. Отпускаю и повторяю то же с верхней. Проникаю языком в рот, встречая ее. Влажный, нежный, ласковый. Твою мать! Я не выпущу ее неделю из постели. Мне мало моей выдры. Я безумно голоден по ней.
— Пиздец, Лиз, — дышу рвано. Каждая мышца в теле работает на пределе. Непривычно трясет от нашей близости. Просто неебическое цунами. — Не могу… Потерпи, моя сладкая.
Уперевшись ладонями мне в грудь, кроха прогибается сильнее, и сама насаживается до конца. У меня пальцы на ногах поджимаются одновременно с яйцами. Ахуеть просто! Со свистом втягиваю воздух через зубы. В башке гудит от беснующейся крови, член зажат как тисками. Силу рук не контролирую, явно оставляя на теле моей девочки синяки.
Привстав, она снова опускается на всю длину, всхлипывая и запрокидывая голову. Пожираю ее взглядом. Неземная. Моя. Любимая! Перехватываю инициативу, двигаюсь в ней, удерживая за бедра. Она стонет все громче, лаская мой слух, погружая в настоящее буйство. Упругая грудь манит торчащими сосками, но если трону — финита ля выдержка!
— Ты прекрасна, — не хочу молчать. Меня разрывает от желания нежить ее всю. Любить до звезд, как бы, бля, тупо это не звучало.
Не знаю, что острее воспринимается: ощущения тела или вид Лизы. Плавные изгибы, плоский живот, узкая талия, стройные ноги, сжимающие мои бедра, круглая задница, касающаяся яиц. Ее лицо — это полный треш! Она растеряна, дезориентирована, но требовательна. Ей хорошо и это меня вштыривает конкретно. В глазах огнем горит грех, как котлы преисподней и я, сука, по собственной воле падаю в них.
Лиза уходит в нирвану, закрыв глаза, а меня накрывает до предела. Притягиваю к себе, не прекращая двигаться в ней. Целую грубо. Сожрать готов, блять! Невыносимый кайф.
— Посмотри на меня, — приказываю, давлю изменившимся голосом. — Посмотри!
Раскрывает глаза. Взгляд расфокусированный, мутный. Царапает нижнюю губу кромкой верхних зубов, цепляясь за меня.
— Дема, я… — задерживает дыхание, замирая телом. Кроха близка к очередному финалу.
— Я люблю тебя, Лиза, — хриплю и целую.
Ее крик проникает в мозг, разрушая контроль. От головы и ног резко выстреливают электрические разряды, сталкиваясь в паху. На каждый спазм оргазма Лизы заполняю ее спермой. Обмениваемся стонами губы в губы. И это не просто кайф — это гребаная неземная эйфория, ласкающая каждый атом организма.
Некоторое время лежим, не меняя позы, восстанавливая дыхание. Не выпускаю Лизку из рук. Глажу по спине. Целую.
— Правда… любишь? — улыбается, прижавшись щекой к груди.
— Правда, — прикрыв глаза, наслаждаюсь ощущениями нашей близости. Подрываться и идти в душ — ломает.
Я бы спиздел, ляпнув, что не жду от нее ответного признания, но ее молчание не коробит. Скажет, когда будет готова и почувствует то же, что я. Сейчас достаточно ее доверия и того, что она рядом.
— Мне надо в ванную, — приподнимается, пытаясь выбраться.
Не пускаю.
— Тебе надо оставаться на моем члене, — заваливаю на себя, вдыхая мандариновый запах, смешанный с сексом.
Вот еще чуть-чуть поваляемся и тогда можно… Продолжить, естественно.
— Есть хочу, — поднимает лицо, касаясь губами моего подбородка.
— Все выдры такие хитрые? — щурю глаза, а сам лыбу давлю.
— Выдра, значит? — поджимает губы, а во взгляде смешинки. Такая прикольная, пиздец… — Хотя чего я ждала от Маугли? Ребенок джунглей…
Тянется выше, целует и быстро спрыгивает с меня, пока я разомлел как придурок. Проворно соскакивает с кровати, хватая с пола полотенце и пряча от меня потрясное тело.
— Лиз, убери эту тряпку, — сажусь, не стесняясь наготы.
— Где волшебное слово? — подмигивает и прячется за дверью санузла.
Нормальный поворот событий!
— Сейчас будет тебе волшебное слово, бля… — бурчу и прусь за ней, готовый к следующему раунду.
Глава 39
ЕЛИЗАВЕТА
Не успеваю встать под душ, как ко мне вваливается Дема. Взгляд сам опускается ниже пояса, и я буквально чувствую, как у меня глаза распахиваются шире. Был же меньше, кажется. Пячусь, пока на голову не начинает литься вода.
Че-е-ерт, может, не соврал Голицын про… выживание?
— Скажи же Тарзан, а не Маугли, — входит в широкую кабинку, вставая ко мне под струи теплой воды. Очень близко.
На каждом вдохе соприкасаемся телами. Демьян не трогает меня, а я все равно теряю голову.
— Скажи же королева, а не выдра, — возбуждение прокатывается легкой волной по телу, оседая в яремной впадине и голос слышится хриплым.
— Все равно моя, кем бы ни была, — подхватывает под попу и поднимает.
Обнимаю его руками и ногами, царапаю голову, зарывшись в густые короткие волосы. Одну ладонь Дема привычно заводит мне на затылок, локтем прижимая спину. Накрывает губы своими, врываясь в рот языком. Другой рукой держит под ягодицами, лаская промежность пальцами. Еще никогда в жизни я не чувствовала себя такой маленькой. Демьян буквально всю меня обнимает собой.
— Направь, — ощутимо сглатывает, не сводя с меня темного взгляда. Там плещется настоящая лава, в которой горим оба.
Послушно опускаю руку между нашими телами, чуть отводя бедра назад. Пальцы Демы мажут по клитору, и стон вырывается сам собой. Обхватываю рукой член, огладив ладошкой бархатную головку. Мой мальчик рвано выдыхает, шипит сквозь зубы.
— Что-то не так? — вопрос сам слетает.
У меня очень давно никого не было. Миша был первый и последний партнер. Правильно я делаю или нет, черт его знает.
— Да, — Дема утыкается лбом в мой. — Я еще не в тебе, Дюймовочка. Не томи…
Прикусываю губу, сдерживая улыбку. Еще раз провожу по стволу, насколько позволяет поза, и направляю в себя.