Страница 40 из 52
— Хорошо, — необъяснимым волнением скручивает желудок.
Влад не похож на себя. Нет мягкости и участия. Только жесткая решительность. Могу, конечно, ошибаться.
— Лиза, — вступление проходит морозом вдоль позвоночника. — Я хочу принимать участие в воспитании Ани. Моей дочери.
Без предисловий и подготовки Лобанов бьет по самому уязвимому месту. Первая мысль: блефует. Теста ДНК он не делал, а значит, не все потеряно. Я много раз представляла момент, когда Влад узнает, что Аня его ребенок. Однако в реальности это оказалось сложнее, чем в заезженных мозговых штурмах.
— С чего ты взял, что она твоя, Лобанов? — усмехаюсь, обнимая себя за плечи. На улице жара, а меня лихорадит.
— Лиз, давай без глупых вопросов. Ты прекрасно все знаешь. Но если настаиваешь, то можем сделать тест. Не проблема, — не смотрит на меня. Идет, заложив руки за спину.
— Как ты узнал? — прокашливаюсь, продирая вопрос через спазмированное горло.
Влад создает мучительную паузу, не спеша делиться со мной информацией. Я же как собачонка следую за ним, стараясь найти нужные слова, чтобы не впускать Лобанова в жизнь Ани.
— Накануне того дня… — опять замолкает, а я судорожно сглатывая, погружаюсь в воспоминания. Самые горькие, мучительные и печальные. — Леська оставила у меня свой дневник. Представляешь, столько раз эта синяя книжка лежала передо мной, а я не знал, что в ней. Лишь спустя месяц прочитал.
— И чего ты ждал два года? — меня поражает его наглость. Это не внезапно обрушившаяся на него новость. Просто воспользоваться своим правом он решил именно сейчас.
Подруга действительно вела дневник. Мы с Ольгой смеялись, что к тридцатнику у Леськи будет многотомник “Записки куртизанки”… В нем Леся писала все события, мысли, чувства, а еще свои стихи. У нее круто получалось. Однажды в школе, когда мне задали подготовить реферат, она переложила его в целую поэму. Мне поставили две пятерки, одна из которых заслужена подругой.
— Я был женат. Ты забыла? Потом не знал, как тебе рассказать, чтобы поняла, не оттолкнула. Пытался сблизиться, но ты ж неприступная крепость. Или нет, Лиза? — останавливается, прожигая меня злобой. Господи, да что я ему сделала?! — А знаешь, что еще было в дневнике?
— Почему не вернул его? Читать чужие мысли — низко даже для тебя, Влад.
— А ты меня не стыди, Лиза, — вскидывается, дергая меня за плечо. — Сама не паинька.
— Не трогай меня, — цежу, отходя от ненормального на шаг.
— Извини, — примирительно вскидывает ладони. — Настроение ни к черту сегодня. Давай вернемся к нашему разговору.
— Продолжай.
— Мы с тобой оба виноваты в том, что произошло два года назад. Если бы ты тогда не устроила истерику в парке, Миша и Леся не разбились бы… Ну, и я ошибся. Твой рыцарь не спал с подругой. Они встречались, но не предавали тебя. В дневнике Олеся написала про ваш разговор, где ты называла себя Джульеттой…
Память затягивает под ледяную толщу боли. Воспроизвожу день, когда ночевала у Леськи. Тогда Игнатов, спустя месяц совместных гулянок, укатил в отпуск, а мы остались.
… — Как ты к Мише относишься? — подруга плетет фенечку, цепляя иголкой бисер.
— Ну-у-у… — тяну, закатывая глаза, а потом выпаливаю с улыбкой: — Я его люблю!
— По-серьезному? — крутит узелки, прикусив кончик языка.
— Да! Мы как Ромео и Джульетта.
— Значит, тебе будет очень больно, если ты его потеряешь, — не спрашивает, а утверждает Леся, думая о чем-то своем.
— Не представляю без него жизни, — вздыхаю, устраивая подбородок на согнутых коленях.
… Стряхиваю образы, возвращаясь в реальность. Все еще не впуская в себя правду, которую озвучил Влад. “Не предавали”… “Не предавали”… Черт бы его побрал!
— При чем тут наш разговор? — голос не слушается. Срывается.
— В своем дневнике Леся написала, что никогда не сделала бы тебе больно, как бы ей ни нравился Михаил. Она динамила твоего парня, хоть и встречалась с ним, как с другом. Игнатов добивался ее, но вынужден был не бросать тебя, по настоянию Леськи. Она пригрозила, что перестанет с ним общаться. Когда появился на горизонте я, твоя подруга переключилась. Наши с ней отношения завертелись… А потом случилась ты и свела меня с ума, Лиза. Я бросил Лесю, но остался не у дел. Ты же возненавидела меня за причиненную подруге боль.
Он говорит обо всем спокойно, будто рассказывает историю создания автомата Калашникова. Никаких сожалений, переживаний, эмоций. Меня же клинит от каждого слова. В горле стоит колючий ком, раздирая связки. Я не упала в слезах только потому, что еще не все переварила до конца.
— Ты не просто бросил, Влад! Унизил ее перед посторонними людьми. Тогда, в клубе, она подошла к тебе поговорить. Ты же сидел в обнимку с девушкой и ухмылялся. Демонстрируя, бухающим с тобой за одним столом козлам, свое превосходство. Что ты ей сказал, помнишь? Могу процитировать: “ Ты же не думала, зайка, что я буду всю жизнь в одну щель долбиться?” Ты мерзок, Лобанов! — от воспоминаний меня трясет. Тогда я плеснула Владу текилу в лицо, которую принес ему официант, а потом увела подругу подальше.
Влад разворачивается, хватает меня за плечи и встряхивает как куклу. Сверлит бешеным взглядом, наполненным мешаниной эмоций.
— Это ты виновата! Я мог быть более сдержанным, спокойным, не швырни ты в меня дерьмом. Я подошел к тебе, распахивая душу, а ты вылила ведро помоев, назвав меня потасканным уродом. Я сразу понял, что Леська пожаловалась. Так что моя злость на нее была оправдана.
— Ты спятил, Влад. Неужели ты считал, что у тебя есть шанс со мной?! Я любила Мишу! — перехожу на крик, сбрасывая с себя ненавистные руки.
— Твоя любовь быстро прошла, — ухмыляется дерзко. — Иначе бы ты не принимала мои ухаживания.
Попадание в десятку. Браво, Влад! Я действительно позволила нам сблизиться до нескольких походов в рестораны и прогулок по набережной. Тогда мне было обидно, а еще очень плохо, а Лобанов оказался рядом. Его поддержка в парке как-то смягчила мое отношение и сейчас я имею совершенно непредсказуемый результат. Конечно, я объяснила ему, что не хочу отношений, но он понял это на свой лад, без привязки к царственной личности.
— Давай не будем копаться в прошлом, — капитулирую. — Чего ты хочешь?
— Быть отцом для своей девочки.
— И… что конкретно предлагаешь? — больше всего боюсь ответа.
— Пока не решил. Для начала привыкни к мысли, что я теперь всегда буду присутствовать в твоей жизни и жизни нашей с Лесей дочери, — Влад подходит, проводит ладонью по моей щеке и, не сказав больше ни слова, возвращается к центральному корпусу турбазы.
Стою придавленная откровениями, как бракованный титан с небом на плечах. Слезы стекают ручьями, а чувство вины разливается по венам, разъедая нутро.
“ Ты виновата”… “ Если бы ты не устроила истерику”…
Глава 37
ЕЛИЗАВЕТА
Не помню, как вызываю такси и уезжаю с турбазы. Захожу домой как сомнамбула. Сажусь на пол в прихожей. Смотрю в одну точку.
В душе воет ветер до неприятного гула в ушах. Зажимаю голову ладонями, пытаясь создать тишину, но боль возрастает многократно, словно ей закрыли выход.
Достаю мобильник и смотрю на фото Анечки…
Моя маленькая девочка. Улыбчивая феечка. Солнечный ребенок.
Невозможно все переплетено в жизни.
За что мне это все?! — ору мысленно не своим голосом, а на деле подрываюсь с места.
Накидываю кофту и выбегаю из дома. На автопилоте двигаюсь, сшибая по дороге прохожих. Бегу, теряя истеричные всхлипы, растирая грудь от давящего чувства.
Ну за что?! Почему?!
Влетаю в мрачную обитель холодных памятников и застываю у ворот. Тело пробивает мелкая дрожь. Руки леденеют. Ком в горле мешает, давит, мучит!
Озираюсь по сторонам, сжимаю кулаки, пытаясь разогнать кровь, что замерзла в момент.
Самое стылое место.
Тихо.
Одиноко.
Больно…
Так больно, что я не способна двигаться. Перед глазами все плывет от слез.