Страница 20 из 52
— Понял. Не на игре же, — прерывает, со всей дури прикладывая мне пятерней между лопаток.
— Виталь! — не успеваю обматерить одного друга, как второй мажет мимо дужки, пытаясь сыграть от щита.* — Это не твой конек. Отработай пик-н-ролл* с Маратом.
После душа сидим с Ромкой в раздевалке. Мышцы приятно гудят. В голове белый шум. Прикрываю глаза и стараюсь выспаться за две минуты.
— Может, сегодня забуримся в клуб? — Стенин растирает кисти.
— Вы сговорились, что ль? — усмехаюсь и перевожу взгляд на Виталю, щеголяющего в одном полотенце на бедрах. Пока он соберется — ночь наступит.
— Отдыхать надо…
— На выходных же за город собрались. Не много ли отдыха на одну неделю. А через пять дней игра, — зеваю, прикрывая рот кулаком.
— Так и скажи, что сегодня намерен изводить училку, — Виталя бьет по заднице Марата и посылает воздушный поцелуй, едва тот дергается втащить ему между глаз.
— Будь паинькой, — напоминает мне Стенин. — Взрослая женщина всегда знает чего хочет. А значит, Демыч, либо ты ее покоришь, либо пойдешь в ебеня.
— Харэ мне лекции проводить, — встаю, потягивая мышцы шеи. — Она будет моя.
— Влюбился? — ржет Марат, отбрасывая полотенце на полку шкафчика и стряхивая воду с волос ладонью. Как всегда… Махровая тряпка же для других целей.
— Тебе сегодня вроде по кумполу снарядом не прилетало, — подколы друга заставляют морщиться.
“Влюбился”… Надо же, такую херню пиздануть. Эта муть для девочек и сосунков пубертатного возраста. Страсть? Да. Влечение? Безусловно. Сексуальное притяжение между мужчиной и женщиной заложено природой. Желание размножаться — базовый инстинкт. Все остальное — приемы для достижения целей.
На первом курсе с нами бросал мяч один парнишка, Саня Коваль. Вмазался в однокурсницу и пропал. Ходил за ней как одержимый, на игру забил, стал зависим от внимания дуры, которая умело дергала за ниточки, развлекаясь его чувствами. На хуй такое! Я за Стенина переживал, когда он поплыл на Наташке. Благо девчонка оказалась нормальной. Любит друга по-настоящему. Не манипулирует обидками, не пытается перекуковать ночными заплывами. Такие — редкость. Мне не встречались.
Время поджимает, поторапливаю своих.
— Ты тоже не святой, — хмыкает Марат, цепляя на плечо спортивную сумку.
— И не прикидываюсь таковым, — отбиваю подачу.
— Тут нечего возразить. Все телки — лицемерки, — встревает Виталь, выходя из раздевалки.
Закрываю помещение и догоняю друзей. Еще одна пара и посмотрю, как поведет себя Полянская. Хоть бы заартачилась…
Примечания:
Пик-н-ролл — комбинация в атаке, при которой игрок движется к товарищу по команде, после чего тот ставит заслон защитнику. Далее возможны несколько вариантов развития событий.
От щита (забора) — 1) бросок в корзину, при котором баскетболист рассчитывает забросить мяч с помощью рикошета от щита; 2) отскок мяча от щита, после чего он возвращается в поле.
Баскетбольный щит — это обязательный инвентарь для баскетбольной игры. В правилах его размеры определены как 180 на 105 сантиметров.
Краска — трапециевидная зона в баскетболе, располагающаяся непосредственно перед кольцом и тянущаяся вплоть до линии штрафного броска. Баскетболист атакующей команды может находиться в этой зоне не более трех секунд. Такое правило заставляет игроков больше передвигаться и не ждать паса, находясь прямо возле кольца. Бросок из краски — практически гарантированные два очка. Однако в этой же зоне очень активно действуют защитники, выполняя подборы и блокшоты.
Лэй-ап — бросок с близкого расстояния.
Ведение мяча (дриблинг) — обязательный игровой прием в баскетболе. Игроки продвигаются с мячом, ударяя его последовательно о пол правой или левой рукой. Таким образом игрок может перемещаться в любом направлении. Процесс ведения должен быть постоянным. Пока игрок ведет мяч, он может передвигаться в любую сторону или стоять на месте. Если он прекратил дриблинг и поймал мяч, то не имеет права передвигаться с ним более трех шагов.
Глава 18
ЕЛИЗАВЕТА
С появлением Демьяна в аудитории даже воздух забивается по углам, уступая место сильной энергетике. Студент ведет себя так, будто мы женаты лет десять. Подходит уверенно, забирает из моих ослабевших в момент рук портфель, ключ и, как под конвоем, провожает до машины.
— Не напрягайся, Лиза, а то морщинки появятся, — нарушает молчание Демьян, управляя черным монстром одной рукой, локоть другой выставив в открытое окно.
— Благодарю за беспокойство, — отворачиваюсь, чтобы не пялиться на спортсмена.
— Поговори со мной, — вижу в отражении стекла, как Голицын посматривает на меня с ухмылкой.
Плетется еле-еле. Специально что ли время тянет? Поворачиваюсь к нему, вскинув подбородок.
— О менеджменте если только, — сдерживаю улыбку, потому что лицо у Демьяна забавное. Не такого ответа он ждал.
— Расскажи о себе, Лиз. Ты одна живешь?
— Нет, — не собираюсь упрощать ему задачу.
— С родителями? — вскидывает бровь. Ну, я бы тоже удивилась, скажи мне кто-то в моем возрасте такое.
— С дочкой, — Голицын тормозит посреди дороги, наплевав на возмущенные сигналы позади. Смотрит на меня ошарашенно.
Не ожидал мальчишка подобного поворота. Теперь-то должен понять, что меня не интересуют интрижки с учениками. Ребенок накладывает колоссальную ответственность на родителей.
— Может быть поедем? — едва сдерживаюсь, чтобы не засмеяться.
Голицын стряхивает минутное оцепенение. Демонстрирует окружающим средний палец и пролетает на желтый сигнал светофора.
— Удивила, — признается. — Сколько твоей дочке лет?
— Скоро два с половиной.
— А ее отец? — Демьян чаще смотрит на меня, чем на дорогу.
Вопрос неудобный. Отвечать не собираюсь, но Голицын упертый как баран, а возвращаться в состояние непонятного противостояния совершенно не горю желанием. Лучшим вариантом видится перевести тему, пока спортсмен не залез в привычное амплуа засранца.
— Почему я? Демьян, вокруг столько интересных, молодых людей для друж…
Перебивает меня, нервно постукивая большим пальцем по рулю:
— Хотел бы я сам знать. Но…
Голицын рассказывает о друге, глядя на дорогу. Погрузившись в историю, совершенно не замечаю, когда мы припарковались у дома. Парень открыт. В голосе теплота, лицо подернуто невидимой ностальгической паутиной. В глазах смешинки, грусть и боль. Хочется тронуть красивые черты. Успокоить демонов потери. Разделить трагедию.
Неожиданные метаморфозы. Передо мной сейчас не наглый баскетболист, а приятный во всех смыслах человек, умеющий чувствовать душой и сердцем.
— Подарил цветы? — проникаюсь его драмой. Забываюсь, теряя контроль и нарушая границы дистанции, которую сама установила.
— Конечно, — поворачивается ко мне, улыбаясь правым краем губ. — Подсолнухи, как и завещал Пашка.
— Я ожидала, что дальше последует откровение о мести, — не выдерживаю пристального взгляда Голицына и перевожу глаза на лобовое стекло. Идеально чистое и прозрачное.
— Может, и было бы, но… Паха любил ее, понимаешь?
Киваю, застигнутая врасплох. Лучше бы он мне не рассказывал ничего. Проще было держаться за нарисованный и привычный образ наглеца и хама. Теперь же Голицын открывается с другой стороны, и это волнует меня еще больше. Сжимаю ручку портфеля сильнее, не зная, что следует сделать или сказать.
— Ты хороший друг… — шепчу, закусывая край нижней губы.
С годами откровения приобретают окрас экзотичности. Открывать душу кому-то становится сложнее. Проще прятаться за возведенной броней и создать видимость идеальной жизни, чем показать слабость. Демьян же очередной раз вспарывает мои швы, выворачивая наизнанку спрятанные подальше моменты. Когда-то мне очень хотелось обо всем рассказать хоть кому-нибудь, но рядом не оказалось подходящего человека.
— Иди домой, Лиза. Утром заеду за тобой, — рука Голицына дергается в мою сторону, но замирает на полпути.