Страница 47 из 117
- Вот такой-то н такой-то, - сказал он, - похитил моего теленка!
Тем временем подошел и пастух.
- О султан, - сказал он, - выслушай меня! Знахарь уже забрал одного моего теленка взамен снадобья, которое он мне дал. Теперь он хочет за это же взять и второго. Разве это справедливо? Пет, такого уже невозможно стерпеть, лучше я с ним буду биться до смерти.
- Это правда, что ты уже взял у него одного теленка? - спросил султан.
- Да, верно, одного теленка я взял в уплату за снадобье.
- А теперь ты хочешь взять у него и второго?
- Да, этот теленок тоже принадлежит мне.
- Это мой теленок! - воскликнул человек. - Он принадлежит мне!
И спор их разгорелся с новой силой.
- Перестаньте спорить в моем присутствии! - сказал им султан. - Если вы сами разбираетесь в законах, нечего вам было приходить сюда. Слушайте, что я скажу. Я думаю, теленок но праву принадлежит этому пастуху.
Знахарь опять начал было спорить, но султан больше не стал ею слушать и велел обоим идти своей дорогой.
Ираку, 155, 147
79. Дочка-умница
Жил в старые времена один старик с дочкой лет двенадцати. А всего добра у старика было: один верблюд, одна лошадь и один ишак.
Старик рубил в горах дрова и возил продавать в город, а дочка
занималась хозяйством.
Вот как-то навьючил своего верблюда старик дровами и поехал на базар. Подошел к нему толстый бай и спросил:
- Почем дрова продаешь? Старик запросил три теньги. Толстый бай сказал:
- Возьми "как есть" десять тенег, только отвези дрова ко мне
домой.
Старик с радостью согласился и привез дрова во двор к толстому баю.
Получил старик обещанные десять тенег, свалил на землю дрова и хотел уйти.
Вдруг толстый бай сказал:
- Привяжи верблюда! Удивился старик:
- Верблюд мой.
- Нет, - сказал толстый бай. - Я купил дрова "как есть", вместе с верблюдом. Стал бы я платить тебе, дураку, десять тенег.
Спорили они, спорили и пошли судиться к казню.
Казни спрашивает старика:
- Правда ли, что ты продал дрова "как есть"? Старик говорит:
- Да, только, господин, верблюд-то стоит триста тенег.
- Ну уж это не мое дело. Сам виноват, не надо было соглашаться продавать дрова "как есть".
Приказал казий отдать верблюда толстому баю, а старик со слезами пошел домой. Только дочке так ничего и не сказал.
На другой день, навьючив дрова на лошадь, старик опять приехал на базар. А толстый бай тут как тут.
- Почем дрова продаешь?
- Три теньги. Толстый бай сказал:
- Возьми "как есть" десять тенег.
Забыл совсем старик, что было вчера, и согласился.
Остался старик без лошади.
Пришел он домой печальный, однако дочке опять ничего но сказал.
На третий день старик навьючил дрова на ишака и собрался уже совсем на базар, но дочка сказала ему:
- Отец, в прошлый и позапрошлый раз вы вернулись без верблюда и без лошади. Сегодня и ишака вам не оставят. Лучше я поеду дрова продавать.
Старик согласился. Девочка поехала на базар. Подходит к ней толстый бай.
- Почем дрова продаешь? Девочка запросила три теньги. Толстый бай и говорит:
- Возьми "как есть" пять тенег. Девочка отвечает:
- А вы дадите за дрова деньги "как есть"?
- Хорошо, согласен, вези дрова ко мне. Свалила девочка дрова и спрашивает:
- Дяденька, где прикажете вашего ишака привязать? Толстый бай показал место.
Привязала девочка ишака и попросила деньги за дрова. Протянул толстый бай деньги, а девочка - пап, схватила его за руку и говорит:
- Когда мы рядились, вы сказали, что дадите пять тенег "как есть". Отдавайте деньги вместе с рукой.
Спорили они, спорили. Соседи прибежали на крик и повели девочку и толстого бая к казию.
Крутил казий и так и эдак, придумывая тысячу хитростей, но девочка стояла на своем.
А народ кричит:
- Права девочка! Вот умница девочка! Казий думал-думал и постановил:
- Отдавай руку. Заплакал толстый бай:
- Как же я без руки буду?
- Ну плати выкуп пятьдесят золотых тиллей* . Отсчитал бай девочке пятьдесят тиллей[lxxxvii] .
Узбекская, 165, 113
80. Обезьяна и черепаха
Жили когда-то обезьяна и черепаха. У черепахи было одиннадцать детей, и у обезьяны не было семьи, и она бродяжничала. Пошла однажды черепаха работать. Закончив работу, она получила за нее деньги и купила на них мешок риса. Возвращаясь с рисом домой, она остановилась у края дороги, поставила мешок на землю и пошла собирать сушняк. Вернулась она с сушняком к месту, где оставила мешок, и видит: на мешке сидит обезьяна. Обезьяна сказала ей:
- Эй, кума, посмотри - я нашла мешок риса!
- Этот рис не для тебя, кума, - я купила его для своих детей; я оставила его у края дороги, потому что пошла собирать сушняк. Этот рис мой, и ты должна отдать его мне.
По обезьяна и слушать ее не хотела. Она сказала:
- Найденное принадлежит нашедшему! Я рис не о г дам. Очень огорчилась черепаха, но что поделаешь? Она сказала обезьяне:
- Что ж, кума, тогда хоть продай мне немного риса - детям дома есть нечего.
- Не могу, кума, мой рис не продается; сходи в лавку к китайцу и купи у него.
- Ну ладно, кума, придет день, и ты меня вспомнишь. И вот однажды сидела обезьяна на нижних ветках дерева, а хвост ее свисал до самой земли. В это время мимо ползла черепаха. Она увидела обезьяну, крепко вцепилась в ее хвост и закричала:
- Я нашла обезьяний хвост! Найденное принадлежит нашедшему! Я ни за что его не отдам.
- Эй, кума, ты что, шутишь? Ведь этот хвост мой!
- Рис на дороге принадлежит тому, кто его нашел, и хвост па дороге тоже принадлежит тому, кто его нашел.
Рассердилась обезьяна, потянула свой хвост - черепаха не отпускает, висит на нем. Обезьяна тянет - черепаха не отпускает, висит; и пошла обезьяна с жалобой в суд.
Пришла она в суд и сказала:
- Судья, присуди, чтобы черепаха отдала мне мой хвост. ^ Черепаха сказала:
- Судья, присуди, чтобы обезьяна отдала мне мой рис. Судья велел им все рассказать и, когда выслушал их, спросил у обезьяны:
- Где рис?
Засмеялась обезьяна и похлопала себя по животу:
lxxxvii
Ср. казахскую сказку "Старик и его дочка" [58, 193] .