Страница 141 из 142
Приехавшую милицию моментально развернули удостоверениями, и поставили во внешнее оцепление. Олега чуть перевязали, и он вызвал "Куста", а тот в обход "старшего" — городское КГБ, так что когда москвич сунулся, внутрь его не пустили, только "младшего" по моей просьбе. Дело в том, что он похвастался как-то, что арабский знает, и того, выжившего от моего мастерского удара дверью по носу чувака надо было как-то допросить, а Оле укололи успокоительного и она сейчас переводить точно не могла.
Меня слегка подтрясывало от убийства трех человек сразу, но уважительные взгляды "спортсменов", Вадика, и недоумевающе-офигевший — замотанного в бинты на руке и ноге — у Олега, просто не оставляли мне не малейшей возможности расклеиться и начать разводить нюни. Надо было держаться. Я немного подержался, потом поддался на уговоры врача, и он вдруг незаметно что-то кольнул мне в плечо. И я заснул.
Так получилось, что наш сегодняшний отъезд пришлось отложить. Когда я проснулся — в комнате виллы, где я спал после укола, объявился "Куст", и заявил, что в связи с серьезностью произошедшего он связывался с моими шефами (как?), и они согласились пару дней повременить со срочностью моей с Машей командировки. Также, с ливийской стороны и с советской мой подвиг (!) будет оценен по достоинству, вероятно награждение, единственное только, что оно будет тайным, и надо быть подписать здесь, здесь и еще вот здесь, а это на английском языке, а вот это на арабском, но вот перевод.
Наученный прежним опытом с Виктор Ивановичем, я, к неудовольствию "Куста" стал бегло просматривать бумаги на подпись. И с удивлением или скорее раздражением обнаружил там заявление о вступлении в военно-патриотическую организацию "Сыны Отчизны", о которой ранее Виктор Иванович говорил, что она-то и была прикрытием для их объединения в советское время.
Отделив эту бумагу от других, я пристально посмотрел на "Куста" и поднапрягшись, вспомнил его имя-отчество. Тогда вспомнил, а сейчас забыл! Короче — я ему сообщил что в этой организации уже состою, и достаточно давно, и мне присвоен чин подпоручика. Конечно, в смысле изучения истории и всякое такое, без никаких восхвалений царизма.
"Куст" нисколько не удивился, только чуть опечалился, что мол давно подозревал, что я "наш", а вот мол излишняя конспирация закрывает простой путь к общению … любителей истории Россиской Империи, мечтающих о реконструкции … исторической правды, и что о моём подвиге узнают в Братстве.
На этой патетической ноте меня быстро сплавили во флигель к Маше, которая задумчиво дегустировала белое вино, и как-то никак не отреагировала на моё появление. Просто встала, чуть покачнувшись, с визгом молнии открыла чемодан и предоставила мне возможность выбрать любой из алкоподарков Тенгиза.
Подумав немного, я закрыл чемодан — пока просто прикрыл крышку. И тихо сказал Маше: "Сваливать надо, у нас, ты представляешь, какие-то шефы в Москве объявились, не ровен час завтра прилетят инспектировать нашу работу, ты этого хочешь?"
Она осторожно помотала головой, в отрицательном смысле.
Я написал записку:
"Уважаемые товарищи!
Спасибо за теплый и радушный приём в Феодосии. К сожалению, я не могу нарушить приказ, и сегодня вынужден улетать, как и планировалось ранее. Желаю процветания вашему гостеприимному краю, надеюсь когда-нибудь обязательно вернуться сюда, но загадывать на будущее не берусь — служба!
Искренне Ваш, Николай Колобков"
Мы с Машей включили электроплитку, дождались, пока вода в ковшике закипит, выключили электроплитку — на всякий случай и из розетки, и бросили в ковшик аварийный шарик для возврата, чтобы перейти из 1983-го года в 2022-й.
Через пару минут мы выходили из номера, а потом и из пансионата. С небольшим удивлением я заметил серьезного вида почётную доску со стилизованным портретом, вроде бы моим:
"В этом доме в августе 1983-го года проживал капитан военной разведки Николай Колобков, руководивший успешной операцией по предотвращению происков ЦРУ в отношении советского ученого в области мирного космоса. Уже в день отъезда товарищ Колобков волею судьбы оказался причастен к спасению высокопоставленного военачальника из дружественной СССР Ливийской Джамахерии, и отбыл на следующее секретное правительственное задание, не позволив себе ни дня отдыха.
Мемориальная доска установлена 17 августа 1993 года."
Под впечатлением от прочитанного мы садились в такси, как вдруг таксист внимательно посмотрел на моё лицо и спросил: — Послушайте, Вы так похожи, Вы случайно не родственник Николаю Колобкову, может, внук?
— Да нет, просто похож ,— смущаясь, неубедительно соврал я.
— Ну, не хотите говорить, не надо. Но дед Ваш … то есть не Ваш, классный был человек, а можете еще и есть? Ну да .. Вы же не знаете … В городе его многие помнят, вот и пансионат этот уже в 2000-ных Kolobkov Hotel назвали, и в отель с историей народ активно поехал — популярное место стало, адмиральше, которая владелица участка и недвижимости, много раз предлагали купить, а она не продаёт — уже старенькая совсем, но и детям, говорит, запретит продавать, потому что не всё продаётся и покупается, так и говорит.
Ехали до Симферополя молча, а когда я хотел расплатиться, таксист не хотел брать денег, но просил автограф — для чего достал какую-то карточку с надписью: "Феодосия 1983 — Памятные места Николая Колобкова" — и действительно, на ней, был набор миниатюр — санатории Восход и Крым, почему-то музей Айвазовского, ресторан Одиссей, швейное отельне, потом, та вилла, где я стрелял еще сегодня, и еще какие-то фотки — вроде бы составленные так, чтобы по ним можно было водить экскурсию.
Я спросив его имя, подписал так: "На добрую память Гургену от человека, похожего на Н.К." и не подумав, шлепнул свою обычную подпись, которой, между прочим, подмахнул и все расписки "Куста". Чёрт, сплоховал, наследил. Правда там что НИК, что СНК — разобрать всё равно трудновато.
Деньги я все-таки заплатил. Нашёлся и еще один, самый-самый резервный шарик, который мы с Машей применили, купив какую-то монструозную вазу в стиле китч в магазине сувениров, и попросив в кафе аэропорта наполнить её кипятком. Понятия не имею, что там о нас думали, но мне уже было все равно. Главное, что из 2022-го мы прыгнули в 2019-й, когда никакого ковида не было и в помине, да и аэропорт Симферополя был открыт — так что ближайшим рейсом мы летели в Москву, а потом до моего города — где на такси доехали до швейного ателье, в котором нас, ничуть не удивляясь, переправили обратно в 2022-й.