Страница 14 из 142
Глава 6 — История Стааль фон Гольштейн
Обведя взглядами кафе и как-то безошибочно вычислив меня среди немногих посетителей, они подошли к моему столику, поздоровались, похватали стулья и стали рассаживаться вокруг, при этом зять почтительно сперва усадил маму, потом дочь-жену, и только потом себя. Субординация! Представились в другом порядке, каждый по очереди, тут видимо, по нарастанию важности — Лена, Константин, и отдельно и значительно — Нина Павловна, и протянули мне простой конверт с парой наклеенных марок "200 лет Севастополю, 1983", но без штампов почты на нём, с рукописаной надписью вместо адреса "Открыть только (…тут стояла дата за три дня до даты нашей встречи…), в 18:50", который я осторожно открыл, достал подвыцветший листок, и стал читать текст, почему-то напечатанный на пишмашинке, такими слегка прыгающими буквами:
"Здравствуйте, Сергей
31 июля 1983 года ровно в 15:54 Вы встретили меня у главного входа в санаторий Крым, в руках у Вас был журнал Крокодил с карикатурой на обложке про неких бояр-мещан, и подписью "Не слишком ли они ударились в старину".
Далее, Вы произнесли или еще произнесёте девиз нашего рода на латыни, а и потом опишете наш герб и название родового гнезда в Эссене. И моё имя-отчество, которое Вам подскажут податели письма. Я не сразу поверю Вам, поэтому объясняйте всё не спеша, а кто Вы такой на самом деле и почему Вам нужна моя помощь — лучше расскажите в самом конце. Для начала объяснения — упомяните дату нашей встречи, только на месяц раньше.
Всю необходимую информацию Вы можете найти в книге Википедия, на странице фрейлин русских цариц, поискав дату 22 июля 1897 года и получив остальные данные известным Вам способом — используйте данные именно мужа фрейлины в заметке.
Я искренне благодарю Вас за волшебные путешествия, которые навсегда изменили мою жизнь, когда я уже отчаялась когда-либо найти связь хоть с кем-то из своих родственников.
Мне приснился прекрасный сон — я видела бабушку и говорила с ней. Будто бы в Воронеже в каком-то имении с двойной дворянской фамилией, и отпечаталась в памяти еще одна дата — 14 сентября 1913 года, после полудня. Во сне, как только рассеялся какой-то пар, всё было как видно и слышно как наяву.
Вы помогли мне, а я помогла Вам — поскольку семья второй популярной русской фамилии останавливалась у нас часто, и мы хорошо знакомы как с ним, так и с его женой — я представлю его Вам и дальше все случиться как дОлжно, подробности Вы ведь описывать мне запретили.
Я попрошу дочь или внучку набрать Ваш номер +7 …. по ВатсАпп ровно через три дня после вскрытия конверта, в 18:54 (эту дату и время подсказали мне Вы). За три дня они должны доехать до города Н., где находитесь Вы. Это должно помочь нашей будущей прошлой встрече состояться в реальности. Они отдадут Вам это письмо в кафе "Незабудка" в Вашем городе.
P.S. Если я Вам не поверю (а я не поверю!) — упомяните имя Генрих и марципанового зайчика. Это точно сработает!
С уважением к Вам, Галина Григорьевна Опанчук.
Феодосия, август 1983,"
Добавить к этому письму ни ребята, ни тем более их мама-свекровь особо ничего не смогли — мол, бабушка родилась в Ленинграде, в семье совслужащего — инженера чего-то там, который несмотря на карьерный рост в колыбели революции, как-то неожиданно перевелся с понижением аж за Урал в филиал их предприятия — еще летом 1940 года, где и проработал всю войну на перепрофилированном оборонном предприятии, сперва принимая станки и оборудование из Ленинграда, а потом организуя производство чего-то военного, постепенно поднимаясь до должности зам. директора, и на этом остановившись. На заводе несколько раз за войну сменились директора — кого-то назначали и потом повышали, а кого-то назначали и расстреливали. Зам. директора ни с кем не конфликтовал, и лишнего не говорил, даже за рюмкой. Рабочие за него стояли горой — потому что он серьезно занимался выбиванием из неповоротливой советской сталинской системы прежде всего продовольствия и всего необходимого для нормальной жизни и работы в тылу.
Хотя уже с раннего детства дома в Ленинграде папа с мамой пару дней в неделе говорили только по-немецки — и язык Галя не выучила, а знала в совершенсстве с детства, но объяснялось это специальностью матери — филология, немецкий язык и желанием подготовить дочку к возможной карьере переводчицы или сотрудницы МИДа.
Папа не сразу открыл ей тайну её истинного происхождения, время было не самое спокойное, но еще при переезде из Леннграда на Урал, где-то 30 апреля, перед майскими, когда народ вокруг начал потихоньку выпивать и расслабляться, принёс откуда-то с чердака их бывшего доходного дома, где у них была маленькая, но отдельная квартира — запечатанную большую жестяную коробку старинного вида, из под какого-то Эйнема. Мама этому нисколько не удивилась, значит видела коробку не в первый раз.
Открыв коробку и разложив содержимое по столу — сперва конечно заперев дверь и зашторив окна, маленькой Гале он рассказал кто она по происхождению, что её настоящее имя, данное при рождении — Гертруда, а его — Генрих, показал ей фото красивой, похожей на неё женщины в дореволюционном дворянском наряде — её бабушке и его мамы баронессы Елена Константиновна Корф, пару вырезок из царских газет с упоминанием ей фамилии, и одной большой выцветшей газетной фотографии фрейлин государыни-императрицы, фотографию от Карла Буллы — мальчика-ангелочка, одетого как девочка, сидевшего на коленях у женщины (кормилицы, ставшей его матерью). потемневшную серебярную чайную ложку с вензелем в виде баронского герба, и выдранную страничку из какой-то книги с описанием истории рода Стааль фон Гольштейн. Еще там лежало несколько царских золотых червонцев на черный день.
Всё это на Урал они взять не рискнули, папа забрал только червонцы — которые перевозили с собой, запаяв куда-то в недрах здоровенной секретной железки, которую инженер официально сопровождал в филиал, еще и с выделенной для неё охраной в багажном вагоне. Червонцы здорово помогли им при первичном обустройстве на Урале.
Дальше, после войны бабушка закончила школу на Урале с золотой медалью, поехала поступать, естественно в Ленинград, поступила в ЛГУ на исторический факультет, и с большим трудом, но отыскала по папиным инструкциям ту самую коробку, просто тайник был выбран хороший, заведомо долженствующий уцелеть при любых перетурбациях.