Страница 9 из 15
Он провел глазами каждый участок, но самки барса нигде не было. Он позвал ее снова, потом еще раз, но тишина. Тревога начала нарастать. Дело было даже не в том, что он лишился практически всех своих сил. Ни лед ни кладенец в Нави не работали, но Нова была его верным товарищем и внутренним духовным зверем. Она — часть его души, а значит не могла так просто исчезнуть.
В голове промелькнули воспоминания первой встречи со зверем и его приручение. Он вспомнил мягкую, густую шерстку прекрасного цианового оттенка, яркие, хищные глаза и довольное мурлыканье от того, что Ивор был рядом.
Юноша моргнул, заснеженный мир в глазах сменился мрачностью леса. Где-то с правой стороны отчетливо слышался шорох. Краем глаза он увидел, как мимо него пролетела тень. Юноша вынул клинок из ножен, отполированная сталь блеснула во тьме.
Тень снова мелькнула, но уже слева, тогда Ивор не раздумывая ринулся за ней. Он вилял между деревьев, стараясь не упустить того, кто бежал от него, но силуэт сильно размывался в непроглядной тьме дремучего леса.
Спустя некоторое время он вылетел на небольшую поляну, которую с одной стороны, словно стена, закрывали настолько плотно растущие деревья, что местами образовывали единый ствол.
Перед ними располагалась широкая платформа, на которой стоял громадный идол. Он был дочерна обугленным, деревянным, с устрашающим грозным лицом под которым глубоко вырезан перевернутый Алатырь. Все пространство вокруг платформы покрывали щепки и обрубки всевозможных идолов, а также грязь и сточенная временем древесина, что заменяла Навьим кости. Это совершенно отличалось от капищ, поскольку зловещая атмосфера вокруг никак не могла настроить на молитву. Тень, что вела юношу сюда, нырнула в идол и растворилась в нем.
— Жертвенник… — невольно прошептал Ивор.
Он никогда не видел жертвенников, его поселение их не использовало, хоть и иногда приносило жертвы Сварогу. Но он слышал, что были те, кто возносили скот, а иногда даже людей, к Чернобогу, именно для этих целей создавались подобные строения.
Глаза идола вспыхнули красным, едва Ивор посмотрел на них. Это заставило юношу прищуриться и с опаской сделать шаг назад. С Чернобогом шутить не стоило. Одно упоминание его имени вслух сулило беду, не говоря уже о вырезанном идоле.
Ивор использовал это имя дважды, когда атаковал перевернутым Алатырем. Оба раза отдались тяжелой раной не только на теле, но и в душе. Он взглянул на шрамы, которые повторяли трещины от тех атак.
Юноша хотел убраться восвояси, но глаза вспыхнули ярче. И тогда Ивор ощутил, как громадное количество энергии переливалось внутри. В Нави, где Мировым Древом создан закон, что любая духовная сила находится в покое, находился идол, который полностью этот закон нарушал.
Свет вспыхнул почти ослепительно, озаряя красным светом всю поляну и отражаясь в глазах Ивора. Он завороженно шагнул вперед.
Энергия продолжала бурлить и переливаться, все больше приманивая к себе, словно нашептывая о том, что едва стоит прикоснуться к идолу, как все это окажется твоим. Сила, власть, способность владеть энергией там, где она навечно заморожена.
В голове едва слышно прозвучали странные слова.
«Ель. Отличное дерево для идола, прекрасное для погребения. Ты подходишь. Редкий гость в этих краях».
Сознание вернулось к Ивору когда он уже двумя руками касался идола, стоящего на жертвеннике Чернобога.
Пальцы обеих крепко сжимали перевернутые знаки Алатыря.
— Твою же…
В то же мгновение от жертвенника по всей Нави раздался громкий гул, который слышала каждая душа, находящаяся в ней.