Страница 14 из 15
Задними лапами самка барса уперлась в грудь своего хозяина и изо всех сил оттолкнулась, буквально вышвыривая его в портал этим толчком, сама же она вцепилась зубами и когтями в руку чудовища, смещая ее направление и не позволяя схватить Ивора.
Портал в одно мгновение захлопнулся. Последнее, что успел увидеть юноша, лишь мельком, это взгляд Новы, в котором застыла печаль, но там была и радость того, что она спасла своего хозяина. Также он видел Лихо, которое схватило барса и вырубив резким ударом в голову закинула себе на плечо. Все последние мысли кошки были только о хозяине.
Это мгновение прочно отпечаталось в его памяти заставляя грусти и неконтролируемому гневу вспыхнуть внутри, выходя наружу в виде громогласного крика.
— Верни меня обратно, скотина! ВЕРНИ! Немедленно! Будь ты Чернобог, сама смерть, да хоть Перун! Мне плевать! Слышишь! Верни мне моего барса!
— Ой, ну хорош орать! Впервые вижу кого-то за столько лет, а он такой крикливый. В ушах уже звенит.
Ивор обернулся на голос, который казался очень похожим на тот, что он слышал в голове, но от идола звук шел более зловещий. Только сейчас юноша понял, что находится «нигде». Он буквально висел, но не в воздухе, а во всепоглощающей черноте. В сравнении с ней даже самая глубокая бездна может показаться светлым пятнышком. Эта темнота действительно пожирала все. Ивор будто лишился зрения и чувства энергии одновременно. Все, что он ощущал — это движение странной дымки в своих жилах, но лед по-прежнему спал.
— Вообще, обидно. Я буквально выиграл войну этим «божкам», а меня не только в один ряд с ними поставили, так еще и сделали злым. Ну ладно, не только я, там еще братец с сестрой были, но это лирика. А что теперь? Грызутся между собой, как гуси за корку хлеба. Дети малые. Но я не жалею. С ними все лучше, чем с моими. Благо Морена хоть нормальная, выделила мне целое подпространство ветви. Она, кстати, ничего, я бы даже приударил за ней, если бы не… Ай не столь важно.
Ивор оглядывался, мотал головой, но не видел ничего. Его сердце все еще болело за Нову, но, судя по всему, местное существо не желало его так просто отпускать. В конце концов он не выдержал и воскликнул непонимающим тоном.
— Кто ты? Где мы находимся? И о чем ты говоришь?
Послышался вздох, полный усталости.
— Когда-то отец нарек меня Богом Пустоты, но ты можешь звать меня Чернобог, тебе будет привычнее. — внезапно гулкий басистый голос сменился на вполне обычный мужской, временами даже задорный. — Таких ответов небось ждешь? Не-е, это к братцу моему, он мастер пафосными речонками жечь, а я так, больше по простоте душевной.
Ивор недоумевал, он явно не так представлял себе символ извечного зла и несчастья.
— Ну ладно, не то, чтобы прям Бог Пустоты. Я так, кусок какой-то памяти, характера, местами воли. Сам Чернобог спит уже лет эдак с… Давно это было, и не упомню.
— Духовная проекция? Слыхал я о таком.
— О, да ты умнее, чем кажешься, знаешь про духовные проекции. Да, ты сейчас в том самом подпространстве, а жертвенник — это вход. О, а скажи, если вы меня считаете богом зла и несчастий, то что насчет моего брата?
Юноша пребывал в смятении. Морена вела себя подобно богине и бесспорно производила соответствующие впечатление. Но этот голос, представившийся Чернобогом никак не увязывался с одним из самых страшных и могущественных богов.
— Белобог — символ света и всего сущего в Яви.
— Тц… Так и думал. Этот выпендрежник всегда выдавал желаемое за действительное. Что ж, зачем пришел, смертный? Рассказывай. Думаю о делах в мире богов тебя спрашивать бессмысленно, да и знаю я косвенно, Явь меня ваша не интересует, так что… С чем пожаловал? Думаю, ты потратил очень много сил, в поисках моего алтаря.
Ивор волновался. С одной стороны, он понимал, что перед ним вполне мог быть Чернобог, ведь жертвенник его, да и в целом из Нави особо никуда не попадешь, но с другой, как можно поверить, что символ зла и несчастий на самом деле беззаботное существо, которое не интересует Явь и, по его словам, он вовсе не злой? Однако, юноша не был бы собой, если бы просто проглотил язык. Будь перед ним семисотлетняя валькирия или Морена, Ивор всегда оставался собой. Но все же говорил с уважением.
— Я нашел его случайно, какая-то тень меня привела сюда. А потом дурман заставил активировать идол Алатырем. Я отгадал загадку рунического письма и меня затянуло сюда. А мой духовный зверь остался там. Поэтому, если вы вернете меня обратно…
— Погоди-погоди. Серьезно? Морена тщательно спрятала вход в подпространство с помощью божественных сил, потом я дополнительно скрыл его и облепил легендами про тысячи жертв и многовековые накопления энергии, чтобы даже искать боялись и не беспокоили лишний раз, а ты мне говоришь, что «случайно нашел»? Что «тень привела»? Но даже если так, ты совсем ничего не хочешь от высшего божества, самого древнего и опытного? Того, кто прогнал остальных Истинных богов в небытие! — внезапно голос во тьме стал более грозным. — Ты, смертный, говоришь, что все, что ты хочешь, это просто выйти отсюда?
Тут Ивора словно обдало кипятком. Он сжал кулаки, а мышцы на его лице нервно дернулись.
— Просто верни меня, чтобы я мог спасти своего духовного зверя! Больше мне от тебя ничего не нужно!
Злость заставила его сердце работать так, как мельницу заставляет крутиться безумно сильное течение. Если бы он мог увидеть пространство глазами бога, то перед ним бы предстала волна странной силы, которая прокатилась от тела юноши. Это позволило Чернобогу иначе взглянуть на своего гостя. Внезапно его голос стал серьезным.
— Точно. Я и забыл совсем. Так давно это было… Еще до того, как я уснул. Простой человек никогда бы не зашел сюда. Ты совместим с пустотой. Полностью. Но кроме того…
Словно что-то вспоминая, Чернобог говорил медленно, с долгими паузами. Потом мир вокруг наконец озарился. Перед глазами Ивора показался огромный зал из черного мрамора, в котором посередине находилось всего два стула. Больших, устланных медвежьими и соболиными шкурами. На одном из них сидел мужчина в свободном одеянии, его черные волосы, волнистыми прядями обрамляли скуластое лицо с острым подбородком. Густые брови уходили чуть вверх, придавая виду мужчины некую злобность. Непроглядно черные глаза, внимательно оглядывали юношу.