Страница 1 из 10
Роман Лунев
Приключения в Новом мире
Отзыв на повесть Романа Лунева «Приключения в Новом Мире»
Современная фантастика (доступ к которой в последнее десятилетие стал открытым для российских читателей) достигла, на мой взгляд, пика и переживает определенный кризис.
Во-первых, ее корифеи своим творчеством доказали, что фантастика – не «Золушка», а часть единой мировой литературы. Однако, планка, поднятая ими на высоту настоящей литературы, практически, недоступна для сегодняшних авторов в России: литературное мастерство – удел единиц, избранных Богом (если он есть).
Во-вторых, территория Страны Фантазии истоптана, ничего нового в последние годы, практически, не появилось. Какое из направлений ни взять – мы видим сияющие вершины (социальная фантастика – Воннегут, Стругацкие, Шекли; фэнтези – Толкиен, Урсула ле Гуин, а рядом – «холмы» апологетов – «северо-западников»). Насчет же мистической, политической и прочей беллетристики – ее завалы в книжных магазинах говорят сами за себя.
Тем не менее, молодые авторы берутся за перо (точнее, садятся за компьютер), чтобы попытаться сказать что-то свое. Таков и Роман Лунев. В его повести (или небольшом романе) «Приключения в Новом Мире» есть попытка создать свою фантастическую модель будущего – написать о Мире, который стал иным – геополитически, технологически и т.п. О планете Земля после нового передела. Эта модель интересна тем, что, при (быть может) некотором заимствовании деталей, является оригинальной. «Сотворить» свой Мир – это мечта любого автора, относящегося к своей работе серьезно. На мой взгляд, Роману Луневу это во многом удалось. А задача эта – творческая – достаточно трудна: придумать историю, географию, государственное устройство для Нового Мира; описать ландшафты, на которых разворачивается действие (джунгли, океан, амурская тайга, города и т.п.); и создать запоминающихся героев. Эту задачу для себя Роман Лунев решил.
Создан Новый Мир – и он стал ареной для приключений героев. Автор выбрал жанр авантюрной повести, позволяющий героям попадать в смертельно опасные переделки и в соответствии с законами жанра выходить из них победителями, есть в повести благородные герои, пираты, злодеи и, конечно, любовь. И даже – «дальневосточный колорит»: Ратмир Романов попадает на Нижний Амур в поисках сокровищ – и дальневосточным читателям эта глава будет по-особому интересна.
Ну, а вся повесть? Думаю, что любители авантюрной фантастики прочтут ее с интересом – она оригинальна, не банальна, не вторична (в целом), в ней есть динамика и вызывающие симпатию герои. Конечно, во многом эти герои схематичны и, если так можно выразиться, «кинематографичны», но для приключенческой фантастики это не самый большой недостаток. Нет смысла говорить и о каких-то языковых особенностях, индивидуальном стиле автора – этого просто нет. Повесть написана грамотным русским языком, каковым писано 99 процентов вышедшей в свет отечественной фантастики и столько же – переводной. Для массовой фантастики, фантбеллетристики это не достоинство или недостаток, а реальность.
Повесть Романа Лунева, по моему мнению, вполне имеет право на выход к читателю. «Погоды» в фантастике она не сделает, сенсацией в отечественной НФ не станет, по доставит читателям, особенно молодым, удовольствие.
А главное – автор молод, и – все еще впереди. Первая повесть, увидевшая свет, может стать хорошим трамплином в дальнейшем освоении жанра.
Юрий Шмаков, журналист
Часть первая. Жемчужина Танора.
1
Из подъезда пятиэтажки вышли двое парней.
– Сегодня опять вечеринка, не пора ли прекратить и немного поучиться? – заметил один.
– Учиться, Ратмир, будем в институте, в школе не учатся, а готовятся к нему, – ответил второй. – Ты вот лучше скажи: ты присмотрел себе подружку, с которой тебе не стыдно было бы показаться на вечере?
– Василёк, неужели у тебя не хватает ума, чтобы вовремя сменить пластинку? – вопросом ответил ему Ратмир. Потому что второго из двух собеседников звали именно так: Ратмир Романов.
– А ты, как всегда, в своем репертуаре. Впрочем… сегодня будут несколько новеньких девчонок, их приведет Андрей Разумовский, так что ты сможешь выбрать себе по вкусу.
– Может быть. Но мне, честно говоря, пока что ни одна не приглянулась.
– Нет, – (у Василия Верещагина, лучшего друга Ратмира, от возмущения даже дух перехватило), – вы взгляните на него! Вокруг него вьется столько красоток, а ему они, видишь ли, не нравятся! Ты хоть из жалости к ним снизошел бы. – В возмущении Василий с разбегу стукнул ногою по одной из опор полуразвалившейся и засыпанной всяким хламом арки, непонятно зачем воздвигнутой недалеко от центра города (друзья как раз проходили мимо нее). – Так вот!
Ратмир поднял голову и увидел: сверху на друга рушится кусок кладки, потревоженной ударом. Он резко толкнул Василия, сам бросился вперед, чтобы не попасть под удар. Ему показалось, что он нырнул головой в какой—то кисель. Замелькали в глазах звездочки. И он потерял сознание.
– Оу, маин гот! Что делать, что делать? – проговорил Ратмир,
приподнимая голову. – И где, черт возьми, я оказался? – (Он сел. Огляделся). – Куда меня черт занес? Ну, если это Васькина работа, я ему…
По выражениям, которыми пользовался Ратмир в разговоре с собой, видно: он не являлся «примерным мальчиком», хотя к разряду «трудных» тоже не относился. Парень он был видный, высокий. Черные волосы, серые глаза, спокойные, правильные черты лица. Он учился в выпускном классе одной из школ городка Таежного, дружил со многими одноклассниками. Но близких подругу него не было. Это объяснялось некоторой придирчивостью к слабому полу.
Ответить на свои вопросы Ратмир не мог. Он не помнил, что случилось после того как они с Васькой Верещагиным вышли из подъезда. Вот миленькие шуточки, бросить где-то в лесу и смыться! Но, впрочем, нет. Это не в Васькином духе…
Ратмир сидел на поляне, заросшей изумрудной травой. Гигантские деревья вокруг уходили кронами в голубую высь. Между ними рос густой кустарник. Сжимая деревья в своих удушающих объятьях, поднимались вверх гибкие лианы, украшенные гроздьями сиреневых цветов. На первый взгляд заросли казались совершенно непроходимыми.
– Здесь, видимо, никто на мои вопросы не ответит, – решил Ратмир. Встал. Направился к лесу.
Кусты имели странный вид. На тонких и высоких стволиках были симметрично расположены тонкие ветки, симметрично же покрытые треугольными листьями. Пробираться сквозь их сплетение было гораздо легче, чем показалось на первый взгляд. К тому же, эластичные ветки не царапали кожу. Так что Ратмир скоро достиг одного из деревьев-великанов. Взглянув вверх, он поразился той строгой симметрии, с какой были расположены ветви: лишь изредка симметрия нарушалась обломанной веткой. Под деревом валялись сухие листья, сучья и плоды, похожие на огромные желуди. Вообще-то весь лес напоминал очень запущенный парк с аллеями гигантских деревьев, газонами из травы и зелеными насаждениями из кустов. Естественными выглядели только лианы. Ратмир заинтересовался плодами с кулинарной точки зрения и поднял один из них. Но в этот момент откуда-то сверху донесся громкий скрежещущий крик.
В воздухе кружилась какая то здоровенная тварь, похожая одновременно на птеродактиля, лошадь и льва. Сходство с птеродактилем ей придавали огромные перепончатые крылья, маленькая, покрытая морщинистой кожей голова с зубастой пастью, когтистые лапы, а сходство с лошадью – грива и конский хвост. Но, самое главное: верхом на ней сидел человек. Одной рукой держась за гриву твари, наездник другой рукой поднёс к глазам бинокль. Он осматривал лес.
Крик твари насторожил его. Наездник отнял бинокль от глаз, схватился за висевшее при седле ружье. Птеродактиль спланировал вниз.