Пока бьётся сердце

– Привет, – бормочу я без особых эмоций.

Дин хмуро смотрит на мужчину рядом со мной, поэтому я переключаю внимание направо и замечаю, что урод все еще непристойно ухмыляется и пялится на мои сиськи. Дин прищуривается, а затем снова смотрит на меня.

– Готова? Потому что я чертовски устал, и…

– Она твоя девушка?

Перебивает его Гейси, и мы одновременно поворачиваем головы в его сторону. Дин быстро отвечает. Слишком быстро.

– Черт возьми, нет.

Господи. Как будто у меня проказа, или сифилис, или бубонная чума. Я оскорбленно смотрю на него.

– Класс, спасибо.

– Что?

– Ничего. Поехали.

Я добираюсь до пассажирской стороны, чувствуя, как Дин следует за мной по пятам.

Гейси прощается с нами так, что у меня мурашки бегут по коже.

– Эй, вы, приятного вам вечера.

Я запрыгиваю в машину и хлопаю дверью, мгновенно блокируя ее. Дин тоже залезает внутрь, задумчиво и подозрительно глядя в мое окно на вонючего любителя моркови.

– Этот урод тебя трогал?

Я бросаю взгляд на лицо Дина, раздраженная тем, насколько он привлекателен. Он почесывает заросший щетиной подбородок, и я улавливаю легкий аромат мускусно-кедрового одеколона и кожи. Я прикусываю нижнюю губу и откидываюсь на спинку сиденья.

– Нет. Как будто тебя это заботит, – бормочу я, отворачиваясь от него и глядя перед собой.

– Заботит, Корабелла. Ты приглашена на нашу свадьбу – я не могу допустить, чтобы перед таким важным днем тебя порубили на мелкие кусочки и спрятали под половицами в доме у этого парня.

Я поворачиваю голову в его сторону, ловя озорную усмешку на глупом, но красивом лице.

– Я тебя ненавижу.

– Ты же знаешь, я просто над тобой прикалываюсь. – Подмигивает он.

– И все равно я тебя ненавижу.

Дин блуждает по мне взглядом, будто оценивая, а затем поворачивает ключ в замке зажигания. Двигатель с ревом оживает.

– Знаешь, одеваясь так, ты сама приманиваешь к себе опасных типов, – небрежно произносит он, заводит машину и кладет запястье на руль.

Я фыркаю от дерзости его заявления.

– Жертва сама виновата, – подсказываю я. – Ты настоящая находка. Моей сестре жутко повезло. – Я смотрю на него и театрально хлопаю длинными ресницами.

– Я не это имел в виду, – возражает он. – Я хотел сказать, что когда ты так одеваешься, то привлекаешь внимание парней.

– Когда я одеваюсь как? Хочешь сказать, что я выгляжу как шлюха?

– Я говорю, что ты хорошо выглядишь.

Дин отпускает странный комплимент с такой небрежностью, что я почти забываю, от кого он исходит. Я тереблю подол своего платья и скрещиваю ноги, не зная, как ответить. Но потом вспоминаю, что сказал, будто я сама виновата. И вообще, он все такой же козел.

– Ага, ну а ты, ты выглядишь как… тупица.

Что?

Смачный хохот смешивается с ревом двигателя, и я откидываюсь на спинку сиденья.

– Это лучшее, на что ты способна? Должно быть, алкоголь так на тебя подействовал. Твои попытки язвить сейчас выглядят жалко.

– Заткнись.

Дин снова чешет подбородок, поглядывая в мою сторону каждые несколько секунд.

– Кстати, пожалуйста, за то, что подвез. И за то, что спас твою жизнь.

Я снова фыркаю. Даже не подозревала, как мне нравится фыркать.

– Ты только и сделал, что с идиотским видом подъехал на своей мачо-машине и намекнул, что находишь мой вид вызывающим. – Я мило улыбаюсь ему, прижимая руки к сердцу. – Мой герой!

Он сопит.

– Еще один кокетливый взгляд, и этот парень украл бы твои трусики в качестве трофея. Я определенно спас тебе жизнь.

– Кокетливый?

Дин пожимает плечами, его внимание переключается между мной и дорогой.

– Да, и что? Я почерпнул это из справочника Коры Лоусон. Ты же у нас прямо ходячий словарь.

– Я не бросала на этого парня никаких «кокетливых» взглядов, – заявляю я, игнорируя подкол. – Наоборот, старалась не подавиться собственной рвотой. – Затем я поднимаю бровь и откашливаюсь, добавляя: – Тебе должен быть хорошо знаком этот взгляд.

Он пытается скрыть улыбку, но я ее замечаю.

– Неудивительно, что решил, будто ты ко мне неравнодушна.

О, боже. Я качаю головой и тоже изо всех сил стараюсь не улыбнуться.

Дин ерзает на сидении и тянется за сигаретами на центральной консоли.

– Знаешь, я подумал, что мы могли бы уладить небольшую размолвку между нами. Как насчет перемирия.

– Небольшую размолвку? Ты имеешь в виду кипящую ненависть, которую я испытываю по отношению к тебе последние пятнадцать лет?

– Ага, ее самую.

Я таращусь на него.

– Нет.

– Почему нет? – невнятно спрашивает он, прикуривая сигарету. Кончик ярко светится, загораясь темно-оранжевым и малиновым цветами. Я отвечаю не сразу, и Дин украдкой поглядывает на меня. – Ради Мэнди. Она хочет, чтобы мы были друзьями.

– Если ты не планируешь пересадку личности, я уверяю тебя, что ад замерзнет прежде, чем я начну считать тебя своим другом. Драматично, но правда.

– Черт, Кора, я не настолько уж и плох.

Его заявление заставляет меня выпрямиться и вытянуть шею от возмущения. Он что, сейчас серьезно? Я возмущенно фыркаю.

– Ты называл меня «Скукотеллой» всю старшую школу, потому что я предпочитала учиться, а не тусить каждый вечер. Ты назначил мне свидание вслепую с Вонючим Стивом и снял мою реакцию на видео, а затем выложил на MySpace. Ты разыграл меня как в «Звонке» в тот вечер, когда я впервые посмотрела этот фильм, и так сильно напугал меня, что я хлопнулась в обморок. Мэнди подумала, что я умерла, и у нее случилась паническая атака. Я до сих пор отказываюсь ставить в своей комнате телевизор.

– Школьные приколы. Это было много лет назад, – сквозь смех отмахивается Дин.

– Ты заменил сахар в сахарнице на соль, когда заходил за Мэнди, так что у меня утро началось с весьма интересной чашки кофе. Вчера.

– Ну… – Дин ерошит свои растрепанные каштановые волосы, наполовину смущаясь, наполовину забавляясь. – За тобой не заржавеет отомстить, Корабелла.

– Ты зовешь меня Корабелла. Хотя знаешь, как это меня бесит. – Я могла бы продолжить. Могла бы перечислять до бесконечности, и искушение велико, но тогда кровь закипит еще сильнее, а у меня уже нет сил спорить. – Мы никогда не станем друзьями.

Я снова смотрю прямо перед собой, но краем глаза замечаю пристальный взгляд Дина. И клянусь, в нем сквозит намек на симпатию. Маленький белый флаг, развевающийся на ветру.

– Но это твое имя.

– Мое имя Кора. Корабелла – это мерзость, которой меня наградили родители, потому что уже назвали красивым нормальным именем своего любимого ребенка.

Ладно. Я перевожу разговор на очень личную тему. Нужно остановиться.

– Послушай… – Дин собирается что-то ответить, но нас отвлекают.

К нам сзади приближаются мигающие огни и ослепляют непрекращающимися вспышками. Дин притормаживает и смотрит в зеркало заднего вида. На его лице отражается раздражение.

– Черт возьми, Дин, что ты натворил? Я просто хочу попасть домой.

– Ни черта я не сделал. Я ехал на предельно допустимой скорости. И срок регистрации номерного знака не истек. – Он съезжает на обочину гравийной дороги, ударяя кулаком по рулю. – Бред какой-то.

Машина полностью останавливается, и я с раздраженным вздохом откидываюсь на кожаное сиденье.

– Вероятно, уже выписали ордер на твой арест. Может быть, ты кого-то убил. Я не сяду за убийство. Я тебе не сообщник.

– Думаешь, я способен кого-нибудь убить?

Ну, нет.

– Возможно. Но ты слишком туп, чтобы сделать это правильно, так что теперь тебя схватят, а меня арестуют за компанию. Просто здорово!

– Господи. – Дин качает головой, потирая лицо обеими ладонями. – Неудивительно, что ты до сих пор одинока.

Уф. Я позволяю этой шпильке глубоко вонзиться в сердце, с болью, просачивающейся в каждый уголок души. Он знает мое самое уязвимое место. Я думаю, ему нравится играть с моей неуверенностью и пробуждать ее к жизни.