Страница 5 из 7
После ужина дети разбежались, а Дуйгу отправилась в свою комнату читать Коран. В большом зале остались лишь мы, Карабулут и Айда. Но она не сидела на месте, а убирала со стола. Я сделала попытку помочь, но она велела сидеть и ни о чем не беспокоиться.
Нависла тишина, все молчали, пытаясь найти подходящее объяснение происходящему.
– Итак, мы не можем пока вернуться домой, – сокрушенно сказал Эрик. Мы с Айалой энергично закивали, мол это действительно так.
– Значит, – Карабулут потер бороду, – надо будет решать, как вам здесь жить. Придется обосноваться у нас и работать, хотя бы до тех пор, пока мы не найдем разгадку Лабиринта.
И выбора у нас не было.
ГЛАВА 6 ТУПИК
Таинственная надпись на камне, вырезанная, по словам Карабулута, еще до правления великого Султана Сулеймана, арабскими буквами, не дала точных подсказок.
В тот вечер, после возвращения из Лабиринта, мы показали фотографии Карабулуту. Сначала он не хотел брать в руки телефон, потом долгое время изучал чудо-вещь со всех сторон, пытаясь понять как она устроена. Айда тоже присоединилась к нему и, с именем Аллаха, коснулась рукой странного предмета. Когда же потухший экран засветился красочной картинкой, она отпрянула на шаг, что-то невнятное бормоча под нос. Нам было весело наблюдать за этим. Айала хихикала, прикрывая рот рукой, а Эрик пытался привлечь внимание Карабулута к фотографиям.
В конце концов, ему это удалось, и Карабулут прочитал надпись вслух. Эрик сказал, что понял и записал эти слова в тетрадь. А пока он занимался этим делом, мы с Айалой едва сдерживали смех, наблюдая, как пожилые мужчина и женщина разглядывают необычный «писательный» предмет в руках Эрика.
– Это ручка, – сказала я, не выдержав. – Шариковая ручка. Ею намного удобнее пользоваться, чем чернилами и пером.
Я была очень счастлива, что взяла с собой сумку со всеми необходимыми мне вещами, и даже не очень необходимыми. А ручки я купила, пока мы гуляли по улицам Анталии. Я же не могла не зайти в канцелярский отдел, чтобы купить новые карандаши или кисти. Так что среди всего этого, затерялись три ручки – абсолютно новые. Это у Айалы в сумке только косметика, тампоны и другие ненужные побрякушки. Поэтому, если Эрику что-нибудь было нужно, он спрашивал у меня, а не у своей возлюбленной.
– Ну, что там, дорогой? – нетерпеливо спрашивала Айала, пока он пытался понять, как передать эти слова нам на английском языке.
– Боюсь, эта надпись ничего нам не даст, – сокрушенно сказал Эрик, почесав затылок.
– А ты прочти, что получилось, и мы подумаем, – сказала я. – Ведь древние люди всегда загадками писали.
И Эрик зачитал следующее:
Там, где потревожен прах пророка – творения венец – навек остаются.
Какие вы сейчас, такими мы были. Какие сейчас мы, такими вы станете.
Священно хранимое за толстыми стенами…
Но вниз и в сторону сдвинувший унесет в снах остатки времени.
Аль-Хамду ли-Ллях…
Эрик замолк и посмотрел на нас. Некоторое время мы слушали треск фитиля, пожираемого огнем свечи. Вот уж не думала, что когда-то придется ломать голову над словами, чтобы вернуться домой из восемнадцатого века. Сейчас я чувствовала себя Алисой в стране чудес. Когда вернусь домой, наверное, еще долго не смогу отойти. Знаю, что Эрик не зря на меня таращится, ибо это моя идея разобрать текст по полочкам. «Подумаем», – так, кажется, я сказала?
В итоге забрала у Эрика тетрадь и перечитала написанное.
– Священно хранимое за толстыми стенами… – что именно?
Эрик перевел взгляд на Карабулута, а тот в свою очередь, еще раз посмотрел на фото.
– Слово как будто стёрто. Его не разобрать.
Что поделать? Оставалось молча хлопать ресницами.
Когда Карабулут с женой отправились спать, мы еще долго сидели в свете догорающей свечи и размышляли, пытаясь разгадать смысл некоторых слов, напоминающих бред.
– Хорошо, – заключила я, не сводя глаз с букв, словно видела там все ответы на вопросы. – Мы потревожили могилу – это ясно. И скорее всего, она и является священно хранимой.
– Когда я толкнула Эрика…
– Я упал на тот камень и сдвинул его слегка, – закончил за Айалу Эрик.
Мы посмотрели друг на друга, одурманенные разгадкой и заулыбались.
– Сдвинуть камень! – почти одновременно выпалили мы с Эриком.
– Стоит попробовать, – пожала плечами Айала. Но я в ее тоне уловила нотки сомнения.
– Мы обязательно попробуем, – воодушевленно сказала я и схватила руку сестры. – Ну, ты чего? У нас есть шанс!
Айала посмотрела на стол, я проследила за ее взглядом. Она не сводила глаз с тетради.
– Меня смущает фраза «навек остаются».
И вот мы снова в тупике. Я старалась не падать духом, но фраза на самом деле пугающая.
– Ладно, утро вечера мудренее. Идите-ка вы, девушки, спать. Завтра еще подумаем над всем этим. Давайте, поднимайтесь! – велел он снова, увидев, что мы с места не двигаемся.
Я сомневалась, что вообще смогу уснуть при таком раскладе событий. Но пришлось хотя бы сделать вид. А пока ждала, когда меня свалит сон, думала.
«Навек остаются». Нет, твердила я себе, здесь что-то не так. Во всей этой надписи что-то не так. И мы доберемся до разгадки тайны треклятого лабиринта. Я не сдамся…
ГЛАВА 7 ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ОСМАНСКИЙ ВЕК
Нам повезло, что мы попали в семью Карабулута, ибо он был уважаемым человеком в своих краях. Семья его – не бедные люди. Я не раз слышала, как на улице к нему с почтением обращались «Карабулут эфенди». Позже Эрик объяснили, что «эфенди» означает «господин». Нас представили соседям, как дальних родственниц, а Эрика, соответственно, мужем Айалы. Как повезло, что мы с Айалой сестры и очень сильно похожи. Обе темные и смуглые с карими, почти черными, глазами, ну чем не восточные красавицы! Также мы имели схожие черты лица. А что в нас разное, так это только характер. О еврейских корнях Эрик нам запретил упоминать, ибо турки не приветствуют эту нацию. И для пущей убедительности нас нарекли новыми именами, так как иностранные тут же вызовут множество нежелательных вопросов. «Вам повезло попасть в наш мирный городок, – говорил раз за разом Карабулут, – в Стамбуле совсем другие порядки, вас давно бы заметили и арестовали». И он оказался прав. Соседи мирно приняли нас за своих, не задавая лишних вопросов. Так, Эрика стали называть Эрхан. Айале Айда дала имя Айсар, и сестра не возражала. С моим именем было очень сложно, потому что Ревекка не поддавалось ни одному турецкому эквиваленту.
– Руя, – однажды сказал самый младший из сыновей Карабулута Серхат. – Руя – потому что ты красивая, как мечта, как наваждение.
«Сон», «Мечта» – значение моего нового имени. И я по сей день не могу забыть лицо десятилетнего мальчика, когда он говорил мне это.
Одежда турчанок того века была очень непривычна для нас. Айала не любила надевать платки на голову, хотя, по словам Айды, это мера предосторожности. На улице женщинам лучше появляться с покрытой головой, а в помещении головные уборы разрешалось снимать. Дуйгу подарила моей неугомонной сестренке малиновую феску, расшитую золотыми шнурами. Айала в ней выглядела самой настоящей восточной женщиной и носила вместе с ним ферадже грязно-розового цвета.
Я, в отличие от сестры, предпочитала шелковые шальвары и длинные жилеты, надетые поверх хлопчатобумажной рубашки. Это хоть отдаленно, но напоминало наш современный стиль, а еще двигаться было удобно.
Как и предсказывал Карабулут, нам пришлось работать. Мы сами не хотели быть нахлебниками. Сколько еще нам придется задержаться в этом времени, одному Богу известно. Бывало, мы ходили в Лабиринт, сдвигали камень… однажды Эрик его почти снял. Но все оставалось на своих местах. Мы возвращались в свою новую жизнь под названием «в зазеркалье».
Сколько споров было на эту тему. Айала плакала и постоянно твердила страшные вещи о том, что мы можем застрять в этом времени навсегда.