Здесь, но не сейчас

– Но это и не на турецком. Да, Эрик?

– Да. Это арабский.

Айала терла себя руками по плечам, зябко ежилась, хотя я сомневалась, что от холода. Мне тоже было не комфортно в этом месте.

– А это, что, могила? – спросила она, кивая подбородком на плиту.

А Эрик ухватился за возможность пошутить над подругой и с устрашающим рыком проговорил:

– Да-а-а… и сейчас оттуда выйдут духи тьмы и… – он взял ее за горло, но, не удержавшись, расхохотался.

– Дурак! – злобно отреагировала Айала и толкнула Эрика так, что он упал на ту самую плиту и слегка сдвинул ее с места.

В это самое мгновение раздался гром, сверкнула молния. Айала взвизгнула от неожиданности.

– Спокойно, – Эрик поправил плиту. – Хватит нам приключений на сегодня. Отправляемся искать выход.

Но все, на что мы натыкались – это тупиковые зеленые преграды. Гроза утихла, дождь так и не пошел. К счастью, считала я. Не хотела бы я промокнуть и продрогнуть до костей. И почему в таких сложных лабиринтах нет гида, вдруг задалась вопросом. Хотя, вполне возможно, что организаторы хотели создать для туристов атмосферу таинственности. Да уж, им это удалось.

– Я хочу домой. В постельку, – капризно ныла моя сестра.

– Ничего не понимаю, – Эрик хмурил брови и сосредоточенно оглядывался. – Мне кажется, мы здесь уже были.

– Два раза, – утвердила я.

– Так. Без паники. Давайте сосредоточимся на том, где мы были. В прошлый раз мы свернули направо, правильно Ревекка?

– Я не помню.

– А где карта маршрута? По-моему, плакаты висели на каждом повороте, – сообразила Айала.

Мы посмотрели друг на друга, не зная, что думать. Нас окружала немая тишина. От городского шума не осталось и следа.

Вдруг Эрик поднял палец.

– Слышите?

Айала покачала головой, что нет. Но я слышала. Топот копыт, где-то далеко, позади меня.

– Слышу, – сказала я и махнув рукой, зовя ребят за собой, побежала на звук. – Скорее! Сюда!

Я бежала инстинктивно, не задумываясь о том, что ждет нас впереди. Я с точностью угадывала повороты и ни разу не свернула в тупик. Щеки пылали огнем, я глотала воздух и сил уже не оставалось. И вот она – дверь. Та самая металлическая черная решетка через которую мы вошли. Я толкнула ее и дверь мне поддалась. Мы выбрались. Мы снаружи.

Но…

Я вышла на середину дороги и огляделась.

– Куда все подевались?

ГЛАВА 3 ДУХИ

Эрика укусил комар.

– Как быстро начинает темнеть, однако, – он хлопнул себя по руке, затем по шее. – Или мы и вправду проторчали в Лабиринте до самого вечера? Ревекка, сколько на твоих?

Эрик пытался протрясти свои наручные часы, поскольку стрелки остановились.

– Они еще совсем новые! Батарейка не может за месяц сесть.

– Мои тоже стоят, – угрюмо заключила я.

Мы шли вдоль тихой, безлюдной улицы, направляясь к отелю. Я хмурила брови, так как пыталась понять, куда делись торгаши, туристы и, что не менее интересно, машины.

– Я не узнаю эти места, – сказала Айала. Она куталась в свой тоненький джемпер, который по счастью взяла с собой. Мы с Эриком были без курток.

– Даже в домах свет не горит.

– Вон там горит! – Эрик показал пальцем вверх. Из окошка с кривыми деревянными рамами и вправду струился слабый свет.

– По ходу, электричество вырубили, – решила Айала, когда стало ясно, что свет исходил от свечи.

Я остановилась и прислушалась к глухим звукам. Такой же топот лошадиных копыт, как в Лабиринте. Мы испуганно смотрели друг на друга. Потом шум усилился, прозвучало несколько выстрелов и до нас донеслись звуки мужских голосов. А в следующую секунду мимо пронеслись галопом всадники на конях, так быстро, что мы едва успевали крутить головами.

Эрик проводил их взглядом, истеричный смешок перекрыл неестественную тишину.

– Это, что, шоу такое? Мы еще в Лабиринте?

Айала фыркнула. А я сохраняла спокойствие. Старалась сохранять, так как меня кусали дьявольские москиты и мелкие твари. И все потому, что я не позаботилась надеть джинсы. Стояла в коротких джинсовых шортиках, шелковой безрукавке и привлекала кровососов. Айала оказалась в этом плане предусмотрительнее. Она надела широкие льняные брюки с большими карманами, так что ноги были защищены. Руки тоже, благодаря джемперу. Только ступни, слегка прикрытые сланцами, были выставлены на съедение.

Эрик же был скрыт наполовину. Плотные джинсы на ногах, а сверху – белая футболка с V-образным вырезом, настолько тонкий полиэстер, что кровопийцам иногда удавалось пронзить его.

Он вновь шлепнул себя по шее.

– Ну, все, харэ! – крикнул Эрик, негодуя. – Заканчивайте свое представление! Это уже не смешно.

Скрипнула дверь прямо напротив места, где мы стояли, и вышел старик в старой поношенной турецкой одежде, за спиной выглядывала девочка или девушка. Кто поймет, когда голова укутана платком?

– Здрасте, – я помахала ручкой и, насколько могла, любезно улыбнулась.

Мужчина не двигался, стоял, как каменный и глазел на нас.

Пихнула Эрика в бок:

– Ты же турецкий знаешь…

– Мерхаба, – тогда сказал Эрик. – Эм… Селам Аллейкум, амджа!

Старичок попятился назад, что-то быстро и ворчливо произносил девочке, загоняя ее в дом, как овцу в средневековье. И дверь со скрипом захлопнулась.

Если я скажу, что мы были удивлены, то это будет очень слабое выражение.

– Что он говорил? – осмелилась спросить охреневшего от происходящего Эрика.

– Н… назвал нас дУхами.

– Духами?! – взвизгнула Айала.

– Да… сказал: «пошли молиться, дочка, чтобы извергнуть сатану, который ниспослал нам этих духов», – пояснил Эрик, при этом, не сводя глаз с той злосчастной двери.

– Что происходит? Какие духи? – заводилась моя сестра. – Я ухожу отсюда!

И Айала побрела по дороге, которая вела вниз. Однако, я сомневалась, что это был правильный путь к отелю. Так и следовали за Айалой по извилистым улочкам Калеичи. Сейчас создавалось впечатление, что в городе до сих пор действовал комендантский час. Ни души. Словно люди вымерли.

Не знаю, сколько времени мы бродили так. Часы стояли, а мобильные телефоны дали сбой в сети и время не синхронизировалось автоматически. У всех троих мобильники показывали разные цифры и даты. Эрик предположил, что в Лабиринте мы угодили в какое-то магнитное поле, а иначе не объяснить поведение электронных и механических предметов. На душе становилось подозрительно не спокойно.

Мы забрели в какой-то жилой переулок и почуяли запах дыма и свежеиспеченных лепешек.

– Ммм… я такая голодная! – протянула Айала.

– Я тоже чего-нибудь съел бы, – подхватил ее Эрик.

Я промолчала, но кушать хотелось не меньше.

За углом мы увидели несколько женщин в платках и серых юбках. Одна раскатывала тесто, другая переворачивала огромные лепешки на круглой печке, похожей на камень. Слюнки потекли. Эрик погладил живот.

Еще три женщины помоложе суетились рядом, как я поняла – помогали более опытным.

Турки, как нам рассказывали, народ гостеприимный, а значит угостить чужеземцев лепешками им должно быть в радость. Нам ничего не оставалось, так как поблизости не нашлось ни кафе, ни магазина… и отель наш где-то затерялся. Мы даже заплатить были готовы!

Эрик, как человек, владеющий языком, пошел вперед. Мы с Айалой, взявшись за руки, последовали за ним.

Эрик завел беседу, но женщины отреагировали не так, как мы того ожидали. Гостеприимством их поведение не пахло.

Стоило нам приблизиться, молодые с криком попрятались в доме. Та женщина, что тесто катала, взмыла руки к небесам и принялась нашептывать молитву. А другая, что сидела у печки, встала и махнула на нас рукой.

– Шайтан! – крикнула она.

Даже мне это слово понятно и турецкий знать не обязательно. Она назвала нас людьми дьявола. Или… как и тот очумевший старикан – духами.

– Шайтан! Шайтан! – повторяла она, прогоняя нас палкой – той самой, которой лепешки переворачивала. Ну и не нужны нам ее лепешки!