Ведьма в аренду

— Слишком поздно, — усмехнулась Элис.

Она взглянула на статую богини: та улыбалась так же грустно, как в ее сне. Потому что знала, что сделал Азеф и какую цену придется заплатить за ошибку. К счастью, Элис помнила, как должна поступить. Помнила и не боялась.

— Где он? — спросила Элис.

— Ушел, — Калиста вздернула голову, явно не желая уступать. — И ты туда не пойдешь!

— Не пойду, — согласилась Элис и протянула руку. Всего одно неуловимое движение воздуха — и в ладонь легло черное древко. — Привет, Изольда. Соскучилась?

Швабра мелко завибрировала в руке и, протянув к Элис пучок черных щетинок, провела по светлым прядям хозяйки.

— Ничего, — улыбнулась Элис. — Это всего лишь волосы. Сейчас мы должны беспокоиться о другом.

Она вновь взглянула на Калисту. Та опустила руки, наблюдая за артефактом.

— Где Азеф? — повторила вопрос Элис. — Сейчас не время упрямиться. Поверь, если его не остановить, от Башни не останется даже воспоминаний. От всей Башни. И ее обитателей, даже самых маленьких.

Глаза Калисты недоверчиво расширились. Она колебалась, и Элис не могла ее винить. Должно быть, сложно принять действительность, в которой человек, которому доверяешь, как себе самому, оказывается не тем, за кого себя выдает. Только вот времени почти не осталось.

Вздохнув, Элис подошла вплотную к Калисте и, коснувшись пальцем ее лба, закрыла глаза. Она только поманила нужное воспоминание — и оно само потянулось к ней, послушно рисуя перед глазами события последней встречи с Азефом глазами Калисты. Вот он поднимает на руки саму Элис, касается губами ее виска, направляясь к статуе богини.

Элис брезгливо наморщила нос. Как жаль, что нельзя вторгнуться в воспоминания, чтобы влепить наглецу хорошую пощечину! Подло пользоваться невменяемым состоянием другого человека, чтобы вот так нагло шептать ему на ухо всякие мерзости! От одной мысли, что ее касались его длинные белые пальцы, Элис передернуло от отвращения.

«…Я должен поприветствовать гостей. Хотя, признаться, я ждал их позже…»

Элис убрала палец от лица подруги. Она получила ответ на свой вопрос, только вот он еще больше ее растревожил. Кто пришел в Башню? Для чего? И как долго она провела в беспамятстве? А что если там — Лион?

Имя принесло за собой шквал будто бы позабытых воспоминаний, нежных, волнительных, смущающих. Нет, гостем Азефа не мог быть Лион! Она ведь обо всем позаботилась, уходя. Хорошо, если он придет в себя к обеду.

«А если все-таки он?» — нашептывал внутренний голос. Элис больше не хотела гадать. Нужно просто пойти и убедиться — Лиона в Башне нет. Она решительно перехватила Изольду и направилась к выходу из храма, но Калиста вновь преградила путь.

— Прости, — вздохнула Элис. Ей даже не пришлось произносить вслух заклинание усыпления — оно вырвалось из кончиков пальцев, едва Элис о нем подумала.

Глаза Калисты тут же закрылись, тело обмякло. При помощи швабры Элис подхватила подругу и осторожно опустила ее на пол, после чего отстегнула свой плащ и прикрыла им Калисту.

— Надеюсь, мы еще увидимся, — проговорила Элис и, поднявшись, тенью выскользнула на улицу.

Звезды сияли особенно ярко, а где-то на горизонте угадывались лучи поднимающегося солнца. Несколько мгновений Элис любовалась небом, пока внезапная мысль не заставила сердце пропустить удар. Она видит звезды и облака. Купол пропал.

***

— Нравятся мои куколки? — тень Азефа возникла за спиной ведьмы, с которой прямо сейчас сражался Лион. — Они прекрасны, правда? Послушные, сильные, красивые…

Лион сделал выпад в сторону Главы, но тот, схватив девушку, прикрылся ею как щитом. Меч пронзил грудь ведьмы. Лион отвернулся, чтобы не смотреть, как остекленел ее взгляд, как обмякло хрупкое тело. Больной урод.

— Зря ты так переживаешь, — не унимался Азеф. — Они ведь ненастоящие — и в этом вся прелесть. Расходный материал, который после использования можно переработать. Или просто выбросить. Как мусор.

Лион и без того догадался, что ведьмы Азефа — те самые искусственно созданные куклы, за которых прежде выдавали всех ведьм. Разница ощущалась во всем: в движениях, поведении, выражении лица. Какими бы прекрасными ни были копии, их глаза оставались мертвыми. Ни намека на живой блеск. Ни сомнений, ни тревог. Они не реагировали ни на смерть боевых подруг, ни на ранения, которые не лишали жизни.

Тяжело дыша, Лион вновь приготовился отражать атаки. Казалось, ведьмам нет конца и края. Сколько бы кукол они ни убивали, появлялись новые. Но Азефу, кажется, происходящее доставляло удовольствие.

— Мой дорогой папочка так и не смог оживить ни одну из созданных в башне оболочек, — поведал он, с безопасного расстояния. — Все потому что магия, которой он пытался их наполнить, никак не приживалась. Но я сразу понял, что нужно делать. Ты ведь почувствовал, да? Даже такой солдафон как ты способен догадаться!

Азеф схватил одну из ведьм и положил руку на ее голову. Та даже не пыталась сопротивляться. Когда из ее груди вырвалось облако черного тумана, она застыла статуей и больше не двигалась. Азеф же поманил облако свободной рукой и, коснувшись его, сформировал темный сгусток магии, мерцающий фиолетовыми всполохами молний.

— Нужна была другая магия, — проговорил он, не сводя восхищенного взгляда с собственной руки. — Такое простое решение. Только вот Ущелье перестало отдавать ее. Чертово равновесие не так уж легко нарушить. Но вот Элис смогла.

Одного имени, произнесенного Азефом, оказалось достаточно, чтобы в ушах у Лиона зашумело, а внутри вновь всколыхнулась яростная волна.

— Что ты сделал с моей дочерью? — рядом с Лионом возникла Феникс, которая всего пару минут назад сражалась с ведьмами Азефа на другой стороне холма.

Ее грудь часто вздымалась, глаза горели ненавистью.

— О, я-то с ней ничего не сделал, — насмешливо отозвался Азеф. — Всего лишь позволил взять то, что принадлежало ей по праву рождения.

— А я говорил, что этот тип окончательно кукушечкой поехал, — расправившись со своими ведьмами, Зэн поспешил присоединиться к Лиону и Феникс. — Думаю, проблема зарыта в его тяжелом детстве. Знаете, травмирующий опыт, какой-то психологический блок… возможно, его мама в детстве не любила?

— Закрой свой рот и не смей говорить о моей матери! — прошипел Азеф.

— Вот! Что и требовалось доказать! — воскликнул Зэн. — Мозгоправ по тебе плачет, голубчик!

— Интересно, кому из нас понадобится мозгоправ, когда вы увидите свою обожаемую Элис! — черные глаза сверкали злорадством, а на тонких губах играла торжествующая ухмылка.

Лион скорее почувствовал, чем увидел, как возле Феникс собирается сила. Он повернулся к матери Элис, чье лицо сделалось неестественно бледным, но не успел ничего сказать. Феникс вытянула руки и с них сорвалась волна магии. Она оказалась такой силы, что куклы Азефа рассыпались по земле сбитыми шахматными фигурами.

Достигнув стены Башни, волна не рассеялась — обволокла каждый кирпичик, забралась на купол, накрыла его едва светящейся оболочкой. Купол покрылся трещинками, заскрипел жалобно и протяжно, а потом рассыпался мелкой крошкой. Звук бьющегося стекла все еще стоял в ушах Лиона, когда Азеф, после атаки Феникс оказавшийся на четвереньках, истерично рассмеялся.

— Я, похоже, выбрал не ту ведьму, — проговорил он, поднимаясь на ноги. — От тебя было бы куда больше проку. Ты наверняка справилась бы с магией источника и не потерялась бы в себе, как твоя дочь.

— Что ты сказал? — прошептала Феникс. — Ты отдал Элис источнику?

— Нет-нет, — сверкнул глазами Азеф. — Я отдал источник Элис. Видишь, какой я щедрый?

Тем временем ведьмы, отброшенные на землю заклинанием Феникс, поднимались на ноги, собирали в руках мерцающие шары, готовясь к новой атаке.

— Она забрала почти все, — Азеф сделал шаг в сторону матери Элис. — И знаешь, ей очень идет божественная сила!