Засада на призрака

– Может быть, нам и к этому придется прибегнуть, но не сразу… – возразил генерал. – Сначала следует разобраться во всем досконально.

– Сначала следует выкачать из него все, что он знает, – добавил Скорокосов.

Глава третья

Самолет из Сыктывкара прилетел в аэропорт Домодедово вовремя. Пассажиры только спустились по трапу и ждали, когда им подадут автобус, чтобы доставить в терминал, когда к самолету, почти к самому трапу, подъехал внедорожник «Мерседес». В это время из самолета вышел последний пассажир, вернее, пассажирка. На женщине лет сорока с небольшим, ухоженной, хорошо выглядевшей, был синий прокурорский мундир, и вела она себя уверенно, с чувством собственной значимости. Женщина сразу села на переднее пассажирское сиденье, предоставив заднее двум встречающим ее мужчинам в таких же синих мундирах. Встречающие излишне суетились – им не каждый день доверяли встречу такой высокой особы. Причем высокой в прямом и переносном смысле. Оба мужчины были небольшого роста, тогда как женщина была на полголовы выше самого высокого из них и даже выше водителя «Мерседеса».

– Меня бы кто так встречал… – сказал мужской голос из толпы пассажиров, ждущих, когда подойдет автобус, что уже развернулся и направлялся к ним.

«Мерседес» тем временем сделал небольшой круг и подъехал к воротам, выходящим с летного поля. Ворота перед внедорожником отъехали в сторону, и в этот момент прогремел выстрел, оставивший в лобовом стекле автомобиля только одно отверстие, вокруг которого сразу же разбежалась сеть морщинок. Внедорожник резко остановился. Водитель остался на месте, замерев в ступоре, но выскочили в стороны двое пассажиров с заднего сиденья.

– Нет, меня так встречать не надо… – сказал все тот же голос из толпы.

Половина пассажиров самолета уже загрузилась в автобус. Вторая половина еще только собиралась в него влезть. И мужской голос раздался как раз из этой второй половины. И видно было, что говорит человек высокий, который издали наблюдал за «Мерседесом» и прекрасно видел, что произошло. Более того, человек этот видел, как сразу после того, как раздался выстрел, черный «Форд Фокус» тронулся с места парковки, находившейся по другую сторону ворот, и уехал в сторону дороги, ведущей в город. Ехал он неторопливо, и складывалось впечатление, что его отъезд просто совпал с выстрелом по времени.

Между тем люди в черном «Мерседесе», кажется, не очень торопились оказать женщине помощь. Они, конечно, открыли переднюю пассажирскую дверцу и заглянули внутрь, после чего оба достали телефоны и начали куда-то звонить. Куда они звонили, было ясно. Один запоздало вызывал «Скорую медицинскую помощь», второй, видимо, звонил в полицию.

Высокий человек перестал ждать, когда в автобус загрузятся все пассажиры, и, бросив свою спортивную сумку, побежал в сторону внедорожника. Один из людей в темно-синем мундире, растопырив руки, пытался его остановить криком: «Туда нельзя!» Второму все же удалось схватить высокого человека за рукав распахнутой куртки, в результате чего куртка осталась у человека в синем мундире в руках, а высокий мужчина с криком «Я – врач!» проскочил к машине. Но сразу понял, что опоздал и помощь оказывать уже некому. Женщина спокойно сидела на переднем сиденье, приоткрыв рот, а прямо посреди лба зияло входное отверстие от пули. Выходное отверстие было, видимо, на затылке, поскольку с затылка стекала за шиворот кровь.

Первой приехала машина «Скорой помощи», и буквально следом за ней микроавтобус с белой полосой посредине с надписью по полосе «Следственный комитет». И тут же приехал еще и третий микроавтобус с надписью: «Федеральная служба безопасности».

– Почему на месте происшествия посторонние? – едва покинув машину Следственного комитета, спросил человек ниже среднего роста, широкоплечий, с бычьей крутой шеей и помятыми ушными раковинами, сразу выдающими в нем бывшего борца классического стиля или «вольника». Человек был в распахнутом черном кожаном плаще, левый бок которого оттопыривался от подмышечной кобуры.

И он кивнул в сторону высокого мужчины.

– Я не очень-то и посторонний… – начал тот оправдываться. – Я с этой женщиной в одном самолете летел – сидел неподалеку. И слышал выстрел. А потом видел, как с места сорвался черный «Форд Фокус»…

– Номер! – требовательно произнес человек в кожаном плаще.

– Я, простите, не запомнил, – испуганно ответил высокий мужчина. – Даже на него не посмотрел. Да и далековато было.

– Он врачом представился, – сказал один из людей в синем мундире, глянув на высокого мужчину, которому он с трудом доставал затылком до плеча.

– Простите, Христа ради, это я так… Чтобы не задерживали. Подумал, что время терять нельзя. В действительности я только ветеринар. Но ко мне со всех окрестных деревень люди идут. Никому в помощи не отказываю. Одного даже от цирроза печени избавил.

– Куда «Форд Фокус» двинулся? – лающим голосом спросил человек из машины Следственного комитета.

– В сторону города.

Человек достал мобильный телефон и стал куда-то звонить, требуя запись дорожных камер с автомобилем «Форд Фокус» черного цвета. Видеозаписи ему обещали, как понял высокий человек, предоставить.

Представитель Следственного комитета наскоро записал номер телефона ветеринара, его домашний адрес и место работы. В ответ протянул визитную карточку.

– Майор Протасов Лев Николаевич, не Толстой, а только Протасов. Следователь по особо важным делам. Если что-то вспомните, звоните… Больше вас не задерживаю. Спасибо. Вы очень помогли следствию… – И он на прощание пожал ветеринару руку.

Генерал-полковник Сумароков дал задание полковникам Скорокосову и Прохорову подготовить план операции по организации следующего по очереди «котла», и снова на южном участке фронта, что в итоге даст ему возможность совместно с войсками центрального участка фронта, где накануне был совершен прорыв, организовать большой по площади и по общему обхвату войск противника «котел». Тогда осталась бы нетронутой северная группировка ИГИЛ и только часть центральной, но и они практически попали бы в окружение, поджимаемые со всех сторон российско-сирийскими войсками и только частично войсками Турции. Это предвещало общую скорую победу.

В разгар обсуждения вернулись и два комбата.

– А где своего старлея потеряли? – спросил Сумароков. Он уже так привык к тому, что командир саперного взвода находится где-то рядом, что остро ощущал нехватку чего-то, когда Соловейчикова рядом не было.

– Он вместе со своим замкомвзвода благоустраивает задержанного.

– То есть? – строго спросил полковник Скорокосов.

– Полковник Курносенко заявил, что согласно Женевской конвенции в каждой камере должна быть кровать с постельными принадлежностями.

– А сами они в ФСБ очень эту конвенцию соблюдают? – задал риторический вопрос полковник Прохоров. – И вообще, насколько мне известно, Женевская конвенция трактует условия содержания военнопленных. Курносенко что, считает себя военнопленным? Тогда и допрашивать его следует иначе. Более жестко, как предателя Родины. Он и без того, думается мне, предатель, но если сам это признает – совсем другое дело.

– Ну ладно, хотя на голом полу или на столе поспать полковнику было бы полезно, – решил генерал. – Но раз уж озаботили старшего лейтенанта, он расшибется, но найдет что нужно.

– Найдет, – подтвердил Бармалеев. – Он уже почти нашел. Часовой подсказал, что в комендантской роте лишние имеются. Соловейчиков к коменданту пошел. Выпросит.

– А мы пока другой проблемой озаботимся, – решил Сумароков. – И вы вовремя подоспели. Как раз я думал, как мне два ваших батальона выводить?

– Опять к «бармалеям» в тылы? – поинтересовался майор Кологривский.

– Не опять, а снова… – ответил за генерала полковник Скорокосов. – Ваши батальоны у нас считаются лучшими. На их командиров мы надеемся больше, чем на других. И на бойцов тоже.