Страница 58 из 71
«Когда они ушли, их крылья были белее снега».
– Понятно, – сказал человек-птица. – Прости.
И в этот миг Джайна впервые в жизни ощутила ту самую Грань, о которой знала с раннего детства, которую искала и никак не могла найти. Тончайшую невидимую линию между светом и тьмой, добром и злом, бытием и небытием. Предел, за которым все превращается в собственную противоположность. Его нельзя было описать словами; слова заканчивались там, где начинался он. Его можно было только почувствовать.
– Какого же цвета теперь мои крылья? Мои… настоящие крылья?
Джайна открыла глаза и улыбнулась.
– Ты знаешь сам, – сказала она. – Ты все знаешь сам.
– Мы, конечно, открыли сундук, – проговорил Джа-Джинни и замолчал.
Он не мог подобрать слов, чтобы описать вещь, которая там лежала.
– Там был безумер? – подсказал Кристобаль.
После сражения с его измученного лица не сходила довольная улыбка: победу он одержал красиво, не выдав своей истинной силы и отстояв доброе имя. Сатто унесли с поля боя, а сам магус отделался несколькими порезами, которые Эсме излечила очень быстро.
Теперь он и целительница, сидя в каюте капитана на борту «Невесты ветра», слушали рассказ Джа-Джинни о случившемся в доме Звездочета. Кузнечик тоже был рядом – он устроился на полу, у самой двери, и молчал.
– Да, безумер… – растерянно ответил крылан. – Но довольно-таки странный. Толще, чем обычный… я бы сказал, раза в два. Длиннее. И самое главное – черного цвета.
– Жаль, я не могу на него посмотреть, – посетовал Крейн. – По описанию трудно понять, что это такое и почему его надо опасаться.
– Меня все-таки больше удивил Змееныш, – сказал Джа-Джинни. – Он вел себя совсем не так, как обычно. И этот припадок… эти руки…
– Да-да, – пробормотал магус, всецело погрузившись в разглядывание карты, которую он бережно разложил на столе.
Крылан вздохнул, сообразив, что капитан его уже не слушает.
– Эсме! – позвал он, и целительница вздрогнула, очнувшись от каких-то невеселых дум. – Ты говорила, что Змееныш в тот раз стоял очень близко от тебя. Не заметила в его лице ничего необычного?
– Ну, там и лица-то не было видно… Одни глаза…
– Я об этом и говорю. Какие они были, помнишь?
– Карие, – растерянно ответила она. – Очень злые… но обыкновенные.
Джа-Джинни снова умолк. Глаза у помощника Звездочета были желтые. С вертикальными зрачками. Неужели… неужели ему показалось? Переволновался, ожидая нападения? Тревожился за юнгу? Эльга Пресветлая, даруй спокойствие и мудрость…
– А хитер старик! – раздался возглас Крейна. – Уж не знаю, где там спрятана третья часть небесного компаса, но эти две находятся в таких местах, что… – Он покачал головой. – В общем, будет весело.
– И ты собираешься туда отправиться? – поинтересовался крылан.
– Есть другие предложения? – хмыкнул магус. – Неужто тебе не хочется отыскать «Утреннюю звезду?»
– Нигде на карте не написано, что целью, на которую укажет компас, будет в самом деле она, – парировал Джа-Джинни. – К тому же, когда мы отыщем две части, останется сущий пустяк – отобрать у Звездочета третью.
– Вот именно! – Крейн восторженно кивнул. – Сущий пустяк, да.
– Я же пошутил… – сокрушенно вздохнул крылан, понимая, что сопротивление бесполезно: в разноцветных глазах Кристобаля уже отражались далекие южные моря.
Итак, им суждено вновь отправиться на юг и побывать там, куда не удалось попасть в прошлый раз.
– Выходим утром! – объявил магус. – Я бы пустился в путь прямо сейчас, но Эрдан рассердится. У тебя всё?
– Нет, не всё, – хмуро ответил Джа-Джинни. – Кузнечик, а ты ничего не хочешь рассказать капитану?
Мальчишка старательно изобразил удивление. Крылан добавил:
– Или, возможно, показать?
Крейн вскинул бровь. Юнга покраснел до ушей и вытащил из-за пазухи тонкую тетрадь в кожаном переплете.
– Как ты узнал?.. – прошептал он хрипло. – Я…
– Оконное стекло! – Джа-Джинни усмехнулся. – Превосходного качества, гладкое и блестящее. Пока я разговаривал со Змеенышем, в стекле за его спиной прекрасно отражалось то, как ты… э-э… заимствуешь у Звездочета эту вещь. Зачем она тебе, а?
Кузнечик с хмурым видом молчал, кусая губы. Джа-Джинни покосился на капитана: тот листал тетрадь, все больше мрачнея. На «Невесте ветра» за воровство карали сурово, но крылан понимал: после того как магус сам послал их на такое задание, порка юнге не грозит. Хотя, конечно, безнаказанным этот поступок не останется.
И внезапно его осенило…
– Кракен меня побери! Но ведь Змееныш видел, что ты делаешь… должен был видеть! И промолчал… но почему?
– Возможно, он хотел, чтобы вы это забрали, – сказал Крейн, и Джа-Джинни поразился тому, как холодно прозвучал его голос. – Ты точно не хочешь мне ничего объяснить?
– Я прочитал несколько строчек… – пробормотал мальчик. – Мне стало интересно. Такой легенды об Основателях я еще не слышал…
– Правдоподобно, – хмыкнул капитан. – Но самую малость не дотягивает до правды. – Юнга от страха сделался меньше ростом. – В следующий раз не открывай рот, если собираешься врать. Твой поступок может привести к непредсказуемым последствиям. Иди. Это останется у меня… пока что.
Он перевел взгляд на крылана:
– Эсме, Джа-Джинни… вы тоже уходите. Завтра мы выходим в море, и вам надо отдохнуть как следует. Путь предстоит долгий и тяжелый.
– Последнее! – Джа-Джинни выждал, когда за Эсме закроется дверь. – Кого надо беречь, по словам Змееныша? Ты понял?
– Да, – ответил магус неохотно. – По крайней мере, мне так кажется. Иди, мне нужно побыть одному.
Выйдя из капитанской каюты, крылан чувствовал себя обескураженным еще сильнее, чем раньше. Было очевидно, что Крейн в самом деле понял из его рассказа гораздо больше, чем казалось поначалу. Завтра утром они отправляются в путь, из которого вполне могут не вернуться, но Крейн по-прежнему держит всю команду на коротком поводке, и вряд ли кто-то станет ему перечить.
«Отчего мне кажется, что я позабыл о самом важном?»
Утро!..
Хотя Джа-Джинни и чувствовал себя очень уставшим, он разбежался и взлетел.
«Отосплюсь завтра!»
Путь его лежал на запад, к скалам – к дому рыбака, чья жена говорила о черных крыльях. Уже настала глубокая ночь, а Джа-Джинни не подготовил план действий. Что он будет делать, когда окажется на месте? Что-нибудь придумает. Но даже если в конце концов рассказ Лейлы обернется бредом помешанной, нельзя упускать шанс.
Дом он отыскал без труда и опустился на соседней улице, чтобы не привлекать лишнего внимания. Но каждый шаг на пути, возможно, к разгадке самой главной тайны его жизни давался крылану все труднее. Если Лейла не ошиблась… если на острове, откуда бежали эти несчастные, действительно хранился ключ к тайне, терзавшей его разум… он с большим рвением отправился бы туда, хотя это и означало бы…
«Может, это предупреждение, Кристобаль?»
Слова Эрдана всплыли в его памяти, и Джа-Джинни остановился, ошеломленный и растерянный. Нет, такого быть не может – он никогда не предаст Кристобаля! Он обязан магусу жизнью и свободой, они друзья! Что с того, что Крейн вынуждает его отправиться в далекое и, не исключено, бесполезное путешествие…
Джа-Джинни чуть не застонал от досады и растерянности, а потом вспомнил Кузнечика и украденную тетрадь. Это тоже вызывало подозрения, и, хочешь не хочешь, опять вспоминался проклятый «Плач по Фениксу». Конечно, Кузнечик не был так уж близок к капитану и многого не знал, но почему они решили, что предать может только самый близкий друг? Он покачал головой и заставил себя сосредоточиться на том, что было впереди.
На окне, за которым горел свет и двигались чьи-то тени.
«Не спят… Почему?»
Обуреваемый недобрыми предчувствиями, крылан подобрался поближе и осторожно заглянул внутрь.
На убогой постели лежала женщина. Рядом с ней притулилась сгорбленная старуха – она то и дело вытирала слезы. Поодаль, в углу, стоял мужчина – такой высокий, что его голова почти касалась потолка.