Я люблю!

— Конечно, ты права, девочка моя. Дети вырастают, образуют свои семьи, выбирают супругов, и даже переходят в рода мужчин. Такие дети покидают дом навсегда, а тебя я отпускать из нашего рода не стану. Ты же примешь мой титул? Останешься графиней Ириссон, передав имя своим детям?

— Конечно! — с радостью согласилась я. — Я привыкла к моему имени за все эти годы, и никакое другое для себя даже не представляю. Все мои мужчины вошли в нашу семью и стали Ириссон. Тот же Скиф отказался от своего рода. У него вообще нет имени рода.

Кивнув, мама выдохнула с облегчением. Наверное, тревожилась о будущем рода в некотором смысле, но она любила и меня саму. Она не строит планы на остальных детей, а ведь это помогло бы ей держать власть в своих руках еще много десятилетий. Мама хотела оставить меня рядом с собой, потому что любит.

— Хорошо. Я очень рада и все такое прочее, а теперь, давай перейдем к дамским сплетням. Расскажи про твоих мужей. Рольфа я успела узнать достаточно хорошо до вашего отъезда. Скиф порядком натерпелся от меня и твоих беспокойных папочек. Он тут достаточно давно, и с самого начала старался ничего не скрывать. Очень откровенный парень, — мама передернула плечами. Кажется, такая открытость для леди Ириссон стала настоящим испытанием. — И он в тебя влюблен, как никогда.

— Его я знаю лишь со стороны торговца, у которого сложно выцарапать лишнее. И это мне импонировало. Хороший руководитель в моих глазах не может быть щедрым слабаком или глупцом, не умеющим увидеть выгоду, — погладив живот привычным движением, я улыбнулась.

Теперь, когда мое сердце успокоилось рядом с моим рыжим мужчиной, я любила весь мир, включая каждый полученный пинок от укладывающихся поудобнее мелких.

— А его чувства? Они останутся без ответа?

— Ты же знаешь, что нет! Это про него я тебе писала. Он моя рыжая любовь с первого взгляда, но я даже не прикасалась к нему до сегодняшнего дня. Так что мы только в самом начале пути, но все у нас будет хорошо. Теперь я уверена в этом, и нет никаких сомнений, что мои супруги с ним уживутся. Он действовал, как того от него требовали обстоятельства.

— Просто замечательно, что мы разобрались с уже нашим Скифом, — кивнула мама, не оставив вниманием мой живот. Погладила его и мечтательно вздохнула. — Что скажешь про храброго капитана Зефта? Он выглядит, как решительный и смелый парень, если меня не подводит чутье. Про него ты мало что писала.

— Мам, — тяжко вздохнула я, понимая, что уводить тему родительница умеет куда лучше меня, и действовать нужно напрямую. — Давай о моих супругах потом. Я, конечно же, люблю своих мужчин и считаю их самыми лучшими, но ты разве не думаешь, что у нас есть иная тема для разговора?

Мама перестала улыбаться и посмотрела на меня, слегка нахмурившись.

— Ты узнала о Нессии и вашем с ней родстве, так ведь? Да, вы обе мои дочери в некотором роде, пусть у нее сразу две матери и другой отец, — прижав меня к себе, мама поцеловала меня в лоб. — Прости меня, дочка, не нужно было скрывать от тебя подобные подробности. Но мне было стыдно…

Глубоко вздохнув, она начала свой рассказ.

— Когда-то очень давно я влюбилась, почти как ты в своего рыжика, в этого короля. Мой мир перевернулся в один миг в тот день дважды. Сперва ослепляющее счастье, и следом за ним затмевающее солнечный свет горе. Согласись я… Хотя, я и так все потеряла в один миг, — мама покачала головой, словно давно подготовила все свои ответы, но что-то пошло не так, и сейчас они не отвечали на задаваемые мной вопросы. — Пребывала в сомнениях, пока восстанавливалась. Общалась мало с кем и не поняла, как вообще пообещала стать для него донором.

— Разве не по большой любви ты подарила любимому мужчине троих детей? — удивилась я.

— Все сложно, милая. Тогда, в те роковые дни, потеряв моего первенца, я не удержала и мои чувства к нему. Просто поняла это не сразу. Не в его стране, в которой процветала диктатура. Ты не представляешь, как Констоля боялись собственные люди! Они смотрели на него с затаенным страхом в глазах. И то, что я в первый свой визит приняла за всеобщую любовь, во второй раз, прислушавшись, что говорят слуги, опознала как зачатки ненависти. Ты же понимаешь, что за мной приглядывали лишь те девушки, кто не стал бы судачить на каждом углу, но вот разговоры под моим окном случались, как и у двери в мои покои.

— А Королева Уляна? Мне показалась, что она хорошая. Она была твоей подругой по академии магии, она за тобой ухаживала? Почему ты вообще не рассказывала о своих годах обучения?

— Мне было стыдно, милая. Ведь моя маленькая, сверх одаренная дочь, закончила обучение магии в тридцать! Как я должна была рассказывать тебе о том, что потратила куда больше лет только на то, чтобы почувствовать магию в себе? Ты во всем оказалась лучше меня на порядок. И я долгое время чувствовала себя неудачницей на твоем фоне. Зря потраченные годы на игры, к которым ты оказалась холодна, могли уронить мой образ в твоих глазах.

— Если я в чем-то и преуспела, то только благодаря тебе и папам! Ты дала мне жизнь и подарила все те способности, которые я развивала. Я всегда тянулась за тобой. Ты была моим кумиром, — прижавшись к маме, я поцеловала ее в щеку. — Мамочка, никогда больше не считай, что ты хуже меня. Это не так.

Недовольные дети оттолкнули бабушку, и мы с ней рассмеялись от их своевременного вмешательства.

— Так какой была она? Твоя лучшая подруга. У меня-то ее не было. А Грольдон, даже если его обрядить в платье, на таковую не тянет.

Мама рассмеялась и кивнула. Она обожала юного принца, как собственного сына. Поощряла наше общение и радовалась его успехам.

— Она поддерживала меня и во время обучения, и в тот самый момент. Она замечательная подруга, самая надежная. Когда оставляла малышей в коконе, делала это ради дорогой подруги, а не ради него. Просто поняла я это гораздо позже, а не до отъезда. Ее я знала годами, а он так и остался одним из многих. В своем молчании я была уверена, и никогда не рассказывала никому о тех детях. Ни на кого другого я бы не положилась. Не могла доверить честь моей подруги кому-то другому.

— Но ты попросила в ответ камень с магией короля Констоля. Я думала, что ты желала вложить частичку любимого, с которым не можешь быть вместе, — в конец запуталась я, с чего же все вокруг были уверены, что мама страдает от все еще незабытых чувств к Констолю.

Она усмехнулась и пожала плечами.

— Я должна была попросить что-то такое, что он никогда бы не дал. Мне не нужен был дом на его земле, ни сама земля в чужом королевстве. Если потребовалось, то я всегда смогла бы уехать к маме, но не к чужому супругу, когда-то мечтавшему сделать меня своей. И последнее, что я взяла бы из его рук, это украшения королевской семьи. Он убийца, решивший стать между мной и любимыми. Какой нормальный мужчина будет требовать бросить ради него мужей? На что именно он рассчитывал? — возмутилась мама.

Я отступила от Скифа, потому что он сам того желал, поэтому понимала ее возмущение. Незакрепленная любовь должна была пройти, а та, которую запечатлели в Храме, останется раной на всю жизнь.

— Понимаю тебя. Значит, ты решила попросить своеобразную звезду с небес, и не рассчитывала, что он на подобное решится. Никто не станет плодить наследников, которые смогут пошатнуть спокойствие в его собственной стране.

— Именно! Ему и его стране не нужны охотники за наследством королевского рода. Советники, даже такие бесправные, как у Констоля, порвали бы его на куски. И подобный исход был бы для него наилучшим, иначе вас, моих детей, могли использовать против него. Свергли тирана, подарили десяток вариантов на звание идеального наследника. Такому риску я не стала бы подвергать семью. И любовь тут не причем. Скорее, она стала бы помехой.

— А ведь я отказала ему в прощении. Даже не захотела отвечать, сославшись на то, его муки будут самой неизвестностью, за то, что он обманул тебя с этим камнем. Ты выполнила его просьбу, а он нет, — скривившись, я покачала головой.