Страница 8 из 17
– Пошли, ― кивают мне.
– Куда?
– Провожу.
– Да я и сама дорогу знаю.
– Скажи это ей, ― с усмешкой кивают на крутящегося вокруг него и виляющего хвостиком пёселя. Капец просто. Это что, любовь с первого взгляда?
– А ты ей понравился, ― озадачено присвистываю. ― Честно говоря, такое впервые на моей памяти. К чужим она обычно недоверчива.
– Неудивительно. Я девчонкам в принципе нравлюсь.
– Ну разумеется. Они, видимо, ведутся на твою наглость и грубость.
– Не поверишь, но так и есть. Романтичные соплежуи быстро приедаются. С ними скучно и не хватает огонька.
– Естественно. А плохие мальчики всегда в тренде, верно?
Сорокин подходит ближе, склоняясь к моему уху.
– Смотря какие, ― одаривают меня тёплым дыханием с привкусом содовой. ― Ты вот меня не потянешь. Твоя хрупкая экосистема не рассчитана на такие нагрузки, малая.
Малая? Очередное оскорбление с намёком? Нормального я роста, среднестатистического. А то, что я ему макушкой достаю только до плеча ― это его, а не моя проблема. Нечего было столько "Растишки" есть.
Приманиваю его пальцем, вынуждая снова склониться. Думает, я тоже страстно нашёптывать буду, но вместо этого отвешиваю ему несильный щелбан. От чего тот в изумлении моргает.
Не ожидал? То то же.
– Моя экосистема в норме. Просто ты не в моём вкусе, ― парирую, с горем пополам уводя за собой Чару. Ура, сподобилась. ― Нам с вами предстоит очень серьёзный разговор, барышня…
***
Что я тут делаю? А вот не знаю. Вообще понятия не имею. Пришла чисто чтоб не сидеть дома в субботу вечером. Хотя в итоге всё равно сижу, только не в уютной кроватке, а на заднем дворе, на уличном столе. В окружении смятых банок из-под пива и обгрызанных кусков пиццы.
Сижу и залипаю в телефон, переписываясь с Кариной. Подруга требует фотоотчёт, но я решаю вопрос глобальнее: закидываю её видео с балагана, который принято называть вечеринкой. Хотя по факту это самая заурядная попойка у кого-то дома. В данном случае ― в родительском коттедже Потаповой. В их отсутствие, само собой.
"Не тухни, детка. Скоро буду и наведём в гнезде шороха ❤️", приходит мне ответ на замечание о том, что здесь абсолютно нечего делать.
Трезвым и адекватным так точно.
Фиг знает: то ли я просто не умею развлекаться в одиночку, то ли у меня понятие "веселиться" какое-то устаревшее. Неправильное. Я не бухаю до рвоты, по углам ни с кем не зажимаюсь, голой посреди газона не танцую под кайфом, как некоторые ― и чего тогда остаётся? Вот была бы Каринка здесь, мы бы хоть вдвоём поугорали над этим цирком. В одиночку же желания нет.
Скорей бы она приехала из своей Швеции, куда на всё лето укатила с матерью-художницей. Ещё и задержалась почти на месяц. Что-то там с выставкой, которая так хорошо зашла публике, что затянулась на неопределённый срок. Нам только и остаётся, что переписываться, а я соскучилась. Очень. Без неё в школе невыносимо.
Настолько глубоко ухожу в переписку, что с опозданием понимаю, что мне почему-то темно. В смысле, на улице горят гирлянды, развешенные по открытой террасе, плюс наземные споты отлично освещают территорию, но в какой-то момент будто всё тухнет.
Растерянно поднимаю голову и вижу… его.
– Ммм? ― озадаченно вытаскиваю наушник из уха, потому что Сорокин явно что-то спрашивает. И не первый раз.
– Ты всегда в затычках?
– Почти. А что?
– И нафига тогда сюда припёрлась?
Хороший вопрос. А главное, своевременный. Сама им задаюсь.
– Понаблюдать за поведением приматов в брачный период, ― киваю на девчонку в одном белье, танцующую с каким-то пацаном возле бассейна племенные ритуальные танцы. Обоих в первый раз вижу. Как и большинство гостей.
Витя тоже заценивает "в мире животных".
– Как она старается.
– Странно, что с такой силой трения они ещё не вырабатывают статическое электричество.
Сорокин смотрит на меня. На танцующих. Снова на меня. На деревянный стол для барбекю, на котором я сижу. На меня. Прям жду уже какого-нибудь пошлого предложения в духе: не хочешь так же?, но нет. Вместо этого получаю весьма вежливое:
– Присоединиться можно?
Ого.
– Да падай на здоровье.
Падает. Только не он, а всё, что кучкой мусора свалено по-соседству со мной. Банки и пицца безжалостно летят на газон, а сам он с ногами забирается рядышком.
Так и сидим на жердочке: Сорокин и Чижова.
Сорока и Чиж.
Иронично. Прям название для басни.
Хочу вставить наушник обратно, но его без спроса забирают и втыкивают себе. И почти сразу морщатся.
– Что это?
– Саунды из мюзикла.
– Из чего?
– Мюзикла. В данном случае, соло Феба из "Нотр-Дама".
Чего он так смотрит?
– Ты странная, тебе говорили?
– Нет.
– Ну вот говорю. Ты странная. Что ты забыла в этом притоне? Тебе не тут торчать надо, а в театре Оперетты сидеть с биноклем.
– Спасибо, конечно, за комплимент, но оперу я как раз не люблю.
– Что так?
– Слишком связки надрывают.
– Будто тут не надрывают, ― саркастично усмехаясь, возвращают мой наушник.
– Со мной-то понятно, а сам чего притащился? Это ж явно не твоя песочница.
– От скуки. Другие планы накрылись, а дома торчать неохота.
Боюсь предположить, что там у него за другие планы. После прошлых моська ещё не зажила.
Молча кладу раскрытую пачку чипсов между нами, как бы приглашая присоединиться к трапезе, и возвращаюсь к переписке с Кариной. Казалось бы, чудная и невероятно познавательная беседа завершена, однако не тут-то было.
– У тебя кетчуп есть? ― хрустя, спрашивают через пару минут.
Эээ…
– Ща в носках поищу, обычно там валяется.
– Поищи. Хотя он тебя и без соуса сожрёт.
– Кто?
– Поц в зелёном. Слева. Ещё левее, ― упорно не вижу, на что меня за подбородок направляют куда следует. ― Спорим, мысленно он тебя уже раздел и поимел трижды.
– Судишь по собственному опыту?
– Вроде того.
Очаровательно. Не знаю "про раздел и поимел", но таращится тот парень и в самом деле в наглую. Ещё, кажется, пытается попутно флиртовать мимикой, заметив, что я его заметила, но это не точно. Возможно, это всего лишь играет с воображением освещение.
В любом случае, привычек рассматривать кого-то столь же бесцеремонно у меня нет. Поэтому переключаюсь с "недоухажёра" на других. Там куда интереснее.
– О, ― замечаю хозяйку "поместья". ― Интересно: скандал будет или пронесёт?
– По поводу?
– Да Марков минут десять назад ушёл с какой-то девчонкой в дом и до сих пор не вернулся.
Тот ещё недалёкий имбецил, думающий единственно работающим у него местом. Кто ж клеит левых девиц мало того, что в непосредственной близости своей "девушки", так ещё и в её собственном доме?
– А она об этом знает? ― Сорокин кивает на Альбину, задумчиво оглядывающуюся по сторонам. Словно ищущую кого-то. И мы прекрасно догадываемся: кого.
– Полагаю, пока нет.
– Как там фамилия у этой куклы?
– Потапова.
– Эй, Потапова, ― зычно зовёт он Альбину, вопросительно обернувшуюся к нам. ― Загляни в одну из спален. Сто пудов, будешь приятно удивлена. Не благодари.
Мда. Радикально.
– Ну и зачем? ― невесело спрашиваю, когда та, стуча каблучками, умчалась внутрь.
– Безвозмездная помощь. Не видишь: страдает человечек, скучает. А так на тройничок ещё успеет.
– Сделал гадость ― сердцу радость, да?
– Какая гадость? Говорю ж, из лучших побуждений.
– Ну-ну. Да ты просто мать Тереза.
– Ты куда? ― озадачивается Витя, когда я спрыгиваю со стола. ― Подслушивать?
– В туалет и домой. Этот вечер точно не станет интереснее, так что лучше почитаю что-нибудь. Пользы будет куда больше, чем торчать здесь.
– Не могу не согласиться. Тут ловить нечего.
Надо же, наши мнения в первый раз сошлись? Думаю, на том и стоит закончить. А то ещё подружимся ненароком.