Страница 11 из 19
Коридоры не были одиноки, все куда-то шли, но основная масса шла в столовую. Виктор тоже думал потом пойти пообедать, стакан крепкого алкоголя возбуждал его упрямый аппетит. Он дошел до двери с номером 51. Дверь естественно была закрыта ключом, а ключ от его палаты, как и ключ от палаты Жаклин, Виктор носил с собой. Он открыл дверь и вошел.
В полной солнечным светом палате он наблюдал вполне предсказуемую картину. Пациент лежал в смирительной рубашке на койке под двумя ремнями которые сковывали его движения. На столе исписанные листы бумаги, которые Виктор оставил пациенту днем ранее. Глаза больного были открыты и смотрели в одну точку на лбу.
«Утихомирился» –подумал профессор.
Пациент перевел на него взгляд, осмотрел и снова уперся в потолок. В его глазах было видно это безумие, взгляд был странный, и страшный. Но определенная доза медпрепаратов сумела его обуздать, хотя бы временно.
–Добрый день, как вы себя чувствуйте? –начал Виктор.
–Как вы думаете? –иронично ответил Логос.
–Знаю, однако вы бы могли себя чувствовать гораздо хуже если бы не мы.
–Понимаю профессор, вы живете в своем мире.
–Ваш мир не худ.
–Вы та считаете? –прикованный посмотрел на профессора.
–Конечно. Вы тут временно. Я уверен вас мы вылечим, и вы вернетесь к миру обычных счастливых людей.
–Я не хочу возвращаться.
–Поэтому вы напали на ту девушку?
–Я не хотел. Вернее, я хотел, но не хотел, чтобы так вышло. Адель начала задавать слишком много вопросов, –Логос снова уткнулся в белый потолок.
–Что-то личное?
–Она обвиняла меня в том, что у меня есть семья.
–Это не так?
–Разумеется нет, у меня не может быть родителей, братьев, сестёр, жены, детей. Тот, у кого есть семья, есть начало. А у меня не было начала.
–Понятно, –Виктор пододвинул стул к пациенту и сел на против, –О! Вы занялись всё-таки рукописью, –Виктор обратил внимание на листы и взял их.
Он увидел стихотворное письмо, и очень длинное, схоже с поэмой.
–Вы еще стихи пишите? –удивился доктор.
–Никогда прежде не писал. Это первое мое творчество в этом направлении. Но оно не закончено, мне нужен еще ваш белый порошок! Поэтому я выбежал сегодня из палаты в надежде увидеть вас. Я хотел дописать свое слово. Но уже поздно… –отчаянно сказал пациент и закрыл глаза.
–Вы позволите мне прочесть?
–Да, конечно. В слух пожалуйста. Я хочу услышать от вас то что мне удалось сочинить.
Виктор нашел начало, текст был разборчив, и подчерк ясный и понятный. Профессор взял ровный и гармоничный тон чтобы не потерять ритм и постараться прочитать с выражением. А считывал он следующие:
«Habt Ihr nun bald das Leben gnug geführt?
Wie ka
Es ist wohl gut, daß man's einmal probiert
Da
(«Чем жизнь такая радостна для вас?
Не надоест вам всё в глуши слоняться?
Я понимаю – сделать это раз,
А там опять за новое приняться.»)
I
Я в театре, а это сцена!
А предо мной сидите вы, синьоры…
Хватит! Прекратите разговоры.
Сегодня роль моя блаженна.
А для вас она бесценна…
Так что критику долой,
Сохраните мой покой.
Приберегите помидоры,
Достопочтенные синьоры.
Кому-то они нужнее…
Стань себе мудрее,
Будь же ты приличным!
Каким бы я не был утопичным.
II
Итак, начну задуманную речь,
Постарайтесь суть с нее извлечь.
III
Услышь меня мой смертный брат,
Послушай, как часы спешат.
Ускоримся…
Будет кратко мое слово,
Хоть и местами скажу сурово.
Но все же, всех прошу послушать,
А чтоб народ мне не запутать,
Представимся!
Мной есть Логос,
Чей сейчас мерцает голос.
Прошу не смейтесь,
До вас я слышал: ересь, миф!
Но ко всему я терпелив…
За души лучше понадейтесь.
О них как раз поговорим,
Плотский разум обнажим.
Но ближе к сути…
IV
Итак, вопрос сегодняшний банален,
Немного даже ритуален,
А по сути –
Натурален,
А ответ как сон нереален:
«В чем смысл жизни, господа?»
Задумывались хоть иногда?
Ответьте сударь…
И пусть небо нас рассудит.
Так как ваша мысль с моей разнится,
Но позвольте разъясниться.
В чем находите вы суть,
Смысла, не вижу я, ничуть.
Где находите любовь,
Для меня там смерть и кровь.
Там, где радости обитель,
Обитает отравитель.
Не смейтесь, сударь!
И пусть черти нас рассудят.
V
Ах, что за смех,
В нем столько грязи и разврата,
Ваша честь давно распята.
Средь плотской ласки и утех,
Эта похоть мне знакома,
Вспоминаю смерть Содома…
Как он сгорел, и вы сгорите,
Уж за истину простите.
Из вас ужасный оппонент,
Любовь и страсть – не аргумент.
VI
А из вас кто деньги скажет,
Пусть того господь накажет.
А жалкое его сознание,
Обречется на страдание.
Не покается в грехах,
Обернется тело в прах.
На пороге рая, ада,
Нету места для оклада.
Дорогие толстосумы,
Будьте же благоразумны.
Измените ваши ценности,
И придайтесь откровенности.
Иначе с духом поспрошайтесь,
И больше мне не попадайтесь.
VII
Опять кто-то возникает,
Новый идол воздвигает…
Мол, смысл жизни очень прост,
Работа, слава, карьерный рост.
Счастье – любимым делом заниматься,
Однако, позвольте засомневаться.
Любое дело цель имеет,
Не каждый постичь ее сумеет.
Кто не сможет?
Тот стыд свой приумножит.
А кто цель свою постигнет,
Скоро сам с собой поникнет.
И потеряет свою цель.
Ведь больше не к чему стремиться,
На этом смысл завершится,
И затихнет колыбель…
VIII
Уже из зала слышу брань,
Не ждал от вас иную дань.
Тихо!
Мой голос вас потряс,
Понимаю,
Но не позорьте высший класс,
Ваш возмущенный гул не слыхан,
Но я вас уважаю…
За вашу чистую наивность,
И смешную позитивность.
Вы слепо верите в добро,
Но в очах лишь серебро.
А затмило вашу этику,
Похотливая эстетика.
Хоть и ваши дни не долги,
Вы дики словно волки,
И вечно голодны…
И не несите больше чуши.
Вы все равно обречены!
Вы все проклятые души…
Виктор, прочитав один раз, перенялся перечитывать второй раз, только уже в уме. Его заинтересовала необычная мысль пациента, которую он решил выразить в такой форме.
–Смысл жизни значит? А почему проклятые души?
–Потому что вы обречены вечно страдать в этом мире, и живете в своих собственных фантазиях о том, что все хорошо и прекрасно.
–Вы вроде бы свою мысль достаточно развили. Но сами не ответили на свой вопрос.
–В чем смысл жизни?
–Да, –ответил профессор, внимательно пронзая больного взглядом.
–Вы недостаточно внимательны.
–Но извините, вы так не однозначно развили свою мысль в этом стихе, чтобы понять вас нужно разобрать каждую строчку, –оправдался профессор и вновь отпустил глаза на листы исписанной бумаги.
–Ах, верно. Я забыл, что мой разум отличается от вашего, –заулыбался Логос, –мой смысл в том, что его нет. И мы окружены пустым и мрачным ожиданием смерти.
–А что после нее? По-моему, вы слишком пессимистичны.
–А это мой друг, самый главный вопрос мироздания. Пожалуй, если учесть мою сущность, это единственный вопрос, на который я не могу ответить потому-то не знаю, –пациент глубоко вздохнул, –я целую вечность как уже существую, и вечность мучаюсь этим вопросом. И знаете, что самое страшное? Что я никогда не узнаю, что там, за горизонтом. Вы узнаете, а я нет. И хоть ваши страдания временны, ограничены всего лишь одной человеческой жизнью, то мои страдания будут длится вечность.
Виктор с интересом выслушал пациента. Интерес его был не философский, а скорее медицинский, что очевидно.