Его невинная пленница

В какой-то момент я запинаюсь о развязавшиеся шнурки на собственных кроссовках и лечу коленками прямо на отшлифованные выступающие камни дорожки для прогулок.

— Черт, как же больно… — ругаюсь себе под нос, пытаюсь подняться, игнорируя пульсирующие ощущения, исходящие от последствий падения.

Разбила, отлично. Еще и обе разом.

— Девушка, как вы? — ко мне подбегает какая-то незнакомая женщина. — Здесь медпункт неподалеку. Давайте я вас отведу?

Сколько микробов могло попасть в открытую рану, пока я еще не успела встать… Да и кровь надо как-то остановить. Не буду же я искать Яра, оставляя за собой кровавый след.

— Спасибо, я в порядке. Не нужно провожать, я смогу дойти, — приветливо улыбаюсь в ответ и делаю первый шаг в сторону уже знакомого кабинета со специфическим запахом лекарств.

Добираюсь до него в итоге, не так быстро, как хотелось бы, но я все же оказываюсь внутри, встречаясь взглядом с медсестрой. В прошлый раз ее здесь не было.

Она смотрит на мои колени и понимающе кивает в сторону кушетки.

Почему я вообще выбрала шорты? Джинсы могли бы хоть как-то смягчить падение.

Я шиплю, когда девушка начинает обрабатывать мои боевые раны. Впиваюсь ногтями в кушетку, стоит ей начать оттирать грязь. Ну что за невезение такое…

Из кабинета выхожу со слегка мокрыми глазами. Коленки печет, слезы продолжают скапливаться в уголках от какой-то ужасной несправедливости этого мира, но я упрямо кусаю губу и сдерживаюсь. Еще чего не хватало — реветь на пустом месте.

Заворачиваю за угол и вижу тех самых мужиков, которые ввалились в мой домик. Машинально пячусь за стенку.

— …он половину наших положил, это уже дело принципа.

— А если он уехал? Зачем ему здесь торчать?

— Да куда он мог уехать? Генка говорит, что точно его подстрелили — в лесу была кровь. Может, подох где-то под кустом, а мы не заметили. Еще немного поторчим здесь и сматываемся. Только я перед этим к той куколке загляну.

— Че, зацепила баба? Она ж тебя не впустит.

— А я сам зайду, как в прошлый раз. Просто уверен, что целка. Люблю таких.

Я зажимаю себе рот ладонями, чтобы не закричать. Мне почему-то кажется, что он именно меня имел в виду.

Получается, даже если Ярослав сейчас сбежит, чтобы не подставлять меня — я все равно окажусь в опасности.

Боже, когда я успела ввязаться в какую-то опасную игру, где вместо ставок человеческие жизни?

— Ладно, пошли еще поищем. Сам лично его закопал бы…

До меня долетают тяжелые шаги, я выглядываю из-за своего укрытия. Они ушли, в коридоре теперь пусто. Поправляю бейсболку, очки. Убеждаюсь в том, что все на месте.

На улице теперь я оглядываюсь в два раза чаще. Наверняка выгляжу странно со стороны, но, в конце концов, мало ли какие у людей тараканы? Может, у меня психическое расстройство и я постоянно считаю, что за мной следят?

Я прохожу возле главного корпуса, заглядываю внутрь через большие панорамные окна. В какой-то момент под воздействием грубого рывка меня тянет в сторону, и я оказываюсь прижатой к бревенчатой стене.

— Какого хрена, Кудряшка? Я просил тебя оставаться в доме, — Яр нависает надо мной с таким взглядом, будто хочет убить. У него раздуваются ноздри от злости, брови максимально сведены к переносице.

— Я хотела убедиться, что с тобой все будет нормально, — пищу, упираясь ладонями в его грудь. Воздуха как будто мало, когда он так напирает.

— Серьезно? И что со мной будет? Я хотя бы могу позаботиться о себе, а ты на что способна этими хлипкими ручонками?

Он ломает мое сопротивление тяжелым телом. У меня действительно сильнее сгибаются руки в локтях, Яр прижимается ко мне еще ближе. Горячие мужские пальцы сжимают горло.

Теперь мне и правда сложно дышать.

— Мне даже напрягаться не надо, — шепчет на ухо. — Переломить твою шейку — как два пальца.

— Ты меня пугаешь…

Я царапаю его запястье, когда он еще сильнее сжимает ладонь. Больно.

— Вдруг хоть так дойдет? — Яр проводит языком по моим распахнутым губам. — Вкусная…

— Я-я-яр… — успеваю простонать, перед тем как он захватывает мой рот.

Ярослав отпускает шею, но теперь я не могу дышать по другой причине. Он затыкает меня властным поцелуем, не позволяет отстраниться ладонью на затылке. Вторая рука нагло блуждает по моей заднице, сжимает так, что я хнычу от жесткой болезненной хватки.

— Я кое-что услышала… — пытаюсь рассказать Яру о тех мужчинах, когда он все-таки отрывается и позволяет глотнуть немного воздуха.

— Позже, девочка Лия. Я вижу, как у тебя шевелятся губы. Даже что-то слышу. Но думать могу лишь о том, как бы побыстрее стащить с тебя эти шортики, развернуть к себе спиной и войти, намотав твой задорный хвостик на кулак. Я даже оставлю тебе эти ушки, — усмехается, посмотрев на мою слишком детскую кепку.

Почему все это так влияет на меня?..

Низ живота тут же оплетает приятным, уже знакомым теплом. Мне хочется попросить Ярослава прикоснуться ко мне, хоть где-нибудь, когда он опять упирается кулаками в стену позади меня.

— Замри, детка, — приказывается низким вибрирующим голосом. — Или я возьму тебя прямо здесь. Мне будет плевать, даже если нас увидят все на этой чертовой базе.

Я зажмуриваюсь, чтобы прогнать наваждение. Яр тяжело дышит.

Мы оба не двигаемся, пытаемся справиться с желанием наброситься друг на друга.

Так сложно сдержаться…

В какой-то момент я все же открываю, невольно заглядываю Яру за спину.

— Мы должны бежать, — тараторю ему в губы, когда он наклоняется для нового поцелуя.

— Что? — переспрашивает, вздергивает бровь вверх. Старается уловить перемены в моем настроении. — Тебе так не терпится, малышка? — теперь этот гад усмехается.

Я снова перевожу взгляд за его мощные плечи.

— Бежим!

Глава 10

Ярослав

Я сначала вообще в ситуацию не въехал.

Кудряшка резко закричала что-то, схватила меня за руку и дала деру. Пробежали так метров тридцать, и только потом чутье меня торкнуло обернуться. Голову назад увел и увидел хвост. Один из мужиков уже к ремню тянулся — ясно-понятно, у него там не мирный договор.

А я с одним патроном вряд ли их обоих уложу.

— Налево! — быстро оцениваю ситуацию и прикидываю, как можно от них избавиться.

Лия врезается мне в грудь, когда я торможу возле двух рядом построенных домов и дергаю ее на себя. Она на миг теряется, но почти сразу же берет себя в руки и юркает в тесное пространство между двумя деревянными стенами.

— А дальше? — спрашивает меня доверчиво запыхавшаяся малышка.

Девчонка тяжело дышит, кепка где-то слетела, так что теперь я вижу выступающие капли пота у нее на лбу.

— Придется в лес. Это самое близкое.

— Как же вещи…

Я выгибаю бровь, толкаю ее в сторону плотно растущих деревьев. Нас тут положить могут, а она о трусах с пижамой думает, е-мое.

Теперь уже я хватаю Кудряшку за руку и тащу ее подальше от открытой поляны. Пока нам нужно избавиться от погони, об остальном можно будет подумать после этого.

Мы уходим довольно далеко от базы, петляя между деревьев, натыкаемся на какой-то овраг, где как раз можно пересидеть и отдышаться. Лия сгибается пополам, дышит тяжело и шумно, а я стою рядом и разглядываю ее. Спускаюсь от милого хвостика к округлым бедрам, скольжу взглядом ниже…

— Что с твоими коленями? — хмурюсь, заметив запекшуюся кровь.

— Упа… Упала… — запинается, потому что все еще не смогла совладать со сбившимся дыханием.

— Когда?

Я терпеливо выжидаю минуты две, даю девочке время оклематься после нашего марафона. Развязываю тряпку, которая теперь не прикрывает лицо, а болтается на шее, и бросаю на землю, перед этим выпрямив. Кудряшка вроде худенькая, должна поместиться. Не на голую же землю ей задницу сажать.

Она непонимающе хмурится.

— Давай, тебе надо передохнуть, — надавливаю ей на плечи. — Остерегайся муравьев, а то потом обнаружишь их там, где всякой живности не место.