Страница 45 из 54
– Ты сама сделала свой выбор, – казалось, он испепелит меня на месте.
В доме поднялась температура, все вокруг чуть ли не пылало от накала страстей. Вот и на обогреве сэкономили. Я вдавила ногти в ладони с такой силой, что слезы выступили на глазах. До последнего вглядывалась в глаза мужа, пытаясь найти хоть толику его любви ко мне. Но то ли я стала плохим профайлером, то ли ничего не осталось. Только испепеляющий огонь, разрушающий, ранящий и убивающий мое сердце, мою надежду.
– Начинала сомневаться, но теперь вижу, что выбор был правильный.
Я развернулась и взбежала по лестнице, не оглядываясь, стараясь принять, что сейчас все уже окончательно закончено. Держаться и не впасть в отчаяние не давало только осознание, что есть мальчик, которому моя помощь нужна больше.
Добежав до кровати, я упала и зарылась в подушки. Слезы текли по глазам, душу рвало на части. Но я дала себе время до рассвета, чтобы нарыдаться всласть. Даже не сомневалась, что ночевать в нашей комнате Сэм не будет. А к утру я стану новой версией себя.
Независимой, сильной и чертовски несчастной.
Утро наступило также неожиданно, как и сон, незаметно забравший меня под свое покрывало. Умывшись и приведя себя в порядок, я заглянула в комнату к Тридцать Седьмому. Он уже был одет в новую одежду – белоснежная рубашка, подпоясанные брюки и расшитый огненными всполохами камзол.
– Смотри, что мне сшила Магда, – он вертелся перед зеркалом как заправская модница.
– У тебя никогда такого не было?
Мальчишка замотал головой.
– Мы в деревне в отцовских рубахах бегали, штаны выдавали только старшим, а я тогда еще не дорос. А здесь все в белых балахонах ходили.
Я смотрела на него, и в груди собирался тяжелый комок. Мало того, что у ребенка не было детства, так еще и послесмертие заставило его быстро повзрослеть. Вон, какой высокий, уже как полноценный юноша. А радуется первому в его жизни костюму.
– Госпожа, – заглянула к нам Магда, – хозяин велел собрать ваши вещи и отправить в карету. Я все упаковала и надежно закрепила, а то знаю я этих носильщиков, все перевернут, распотрошат. Жаль только, что мальчику не успели собрать приданого.
– Ничего, мы на месте купим. Как и всем детям, которые поедут с нами.
Внизу уже вовсю галдели. Советники стояли около парадного входа, рассаживаясь в кареты. Кто-то ехал на вокзал, кто-то в министерство Пандемониума. Из трех карет высовывались мордашки детей, с интересом разглядывая все, что было вокруг. Сэма нигде не было. В толпе я заметила Люцифера, который разговаривал с советником Кнауфом. Разговор явно не клеился, советник раздувал щеки, а Люций безудержно улыбался, что-то втолковывая. Увидев меня, он попрощался с Кнауфом, не обратив внимания на то, что советник продолжал что-то отвечать.
– Герра Кэт, – поклонился он, – прошу в первую карету. Мы поедем в одной катере и в одном вагоне с советником.
Я опасливо покосилась на толстое тело Кнауфа. Наши взгляды пересеклись как рапиры на фехтовальном поединке. Он оскалил зубы и изобразил что-то наподобие улыбки.
– Не волнуйтесь, – поспешил успокоить меня Люций, – я знаю все про советника и ночное покушение. Поверьте, не отойду от вас ни на шаг.
Он протянул руку, и я оперлась на его локоть. Дойдя до кареты, он открыл дверь и помог сесть.
– Мой муж придет проводить нас? – осмелилась задать вопрос, который назойливо скребся изнутри.
– К сожалению, нет, герра. Его отвлекли важные дела в министерстве.
Дверь захлопнулась, отделив меня от внешнего мира. Мира, в котором Сэм не придет даже попрощаться. Сердце заныло, а в висках застучали набаты. Сердце дико хотело его увидеть, разум же приводил сотни доводов того, что это ненужные действия. Наконец, дверца открылась, и в карету к нам сели Кнауф и Люцифер.
Архангел до самого вокзала не умолкал ни на минуту, травя армейские байки. Кнауф не сводил взгляда, переводя его с меня на Тридцать Седьмого. Хотя и посадила мальчика к окну и отодвинула занавеску, он то и дело поворачивался и пересекался взглядом с советником.
На вокзале было шумно. Сотни или тысячи людей сновали туда-сюда. Когда к перрону подкатил Райский экспресс, прибывший в Пандемониум на законных основаниях, это вызвало шквал эмоций. Никогда жители Ада не видели живых ангелов. Теперь же они пользовались единственной возможностью и без зазрения совести откровенно пялились.
Войдя в купе, я с огромным неудовольствием заметила, что Кнауф уже расселся на диване. Люцифер пропустил нас вперед, и я затолкала Тридцать Седьмого в угол к окну. Как только поезд тронулся, Кнауф ожил и заговорил.
– Вот мы и на полноправной территории Рая, – оскалил он улыбку, от которой мне натурально поплохело. – Думаю, можем поговорить о нашем будущем.
– Мне казалось, что вы все решили с моим мужем.
Я старалась отвечать как можно деликатнее, но, смотря в заплывшие жиром глаза, на лоснящиеся губы, с трудом сдерживала отвращение.
– Ваш муж может руководить только на своей территории, но Рай – не место для чертей и демонов, – холодно ответил Кнауф, покосившись на Люцифера. – У нас другие правила, которые должны соблюдать все, включая вас.
– Дети будут находиться на территории замка Дьявола, – стараясь сдерживать голос, ответила я, – значит, они находятся на территории Ада.
– Ты же понимаешь, – наклонился он ко мне так близко, что я почувствовала запах из его рта, – что это только формальности. Мы и оттуда сможем достать любого, и мужинек твой не поможет.
– Только попробуйте, – прошипела я в ответ, – войну между Адом и Раем можно начать в любой момент. Мой муж благородно умолчал о вашей роли в организации переворота, но я не такая благодушная. Тронешь кого-либо из детей – сожгу заживо.
Меня по-настоящему колотило. Отвращение, неприязнь, тошнота от близости этого мерзкого толстяка накрыли меня с головой. Дольше держаться не было сил, я встала и вышла в общий коридор. Люцифер попытался встать и пойти за мной, но я его остановила, глазами показав на Тридцать Седьмого. Тот все понял и только шепнул, чтобы я далеко не уходила.
Грудь сдавило, перекрывая доступ к кислороду, я дернула за ручку ближайшего окна, пытаясь приоткрыть его, но оно было закрыто намертво. Открывающееся окно оказалось только около тамбура. Оттуда несло сигаретным дымом, но для меня и он был как глоток горного воздуха. Ветер теребил волосы, портя прическу, зато освежал и приводил мысли в порядок.
– Ты уверен, что все выгорит? – раздался голос из-за двери тамбура.
Я невольно прислушалась, стараясь заглушить свои собственные мысли.
– Конечно. Его краля едет с нами в поезде. Если что, мы за ней присмотрим, она хоть и строптивая, но все-таки баба. А его сместят уже к вечеру.
– Боязно как-то. Пытались же трон захватить – не вышло.
– То трон. А сейчас будет рассмотрение самой Комиссии двух миров. Тут все быстро: признают его руководство губительным для Ада и сместят с должности. А что делают со смещенными с должности, сам знаешь. Так что ты лучше бабу его бойся, она хоть и щуплая на вид, ходят слухи, что разбомбить весь поезд может.
– Ой, мальчики, – открыла я дверь с ноги, – не представляете как могу. Как начинает бомбить, так остановиться не в состоянии.
Вся сила магии, которая была во мне, сейчас яростно пробиралась к двум страдальцам, так невовремя попавшимся. Премии им не видать, а вот увольнение за проваленное задание – вполне. Когда бедняги были пригвождены к потолку, скручены и обмотаны так, что не могли издать ни звука, в тамбур вошел Кнауф. Удивленно поозирался по сторонам и, наконец, спросил.
– Вы здесь никого не видели?
Я мысленно растянулась в улыбке. Конечно, от кого же еще ожидать подлости, если не от праведного руководства.
– Здесь курили двое, – как можно непринужденнее произнесла я, стараясь не поднимать глаза, где над головой Кнауфа пытались издать хоть слово двое уже бывших шпионов. – Но не стали травить меня сигаретным дымом и ушли в буфет.