Страница 36 из 46
– Конечно, я не силен в потусторонних делах, но преступник, будь он в том мире или в этом, должен быть остановлен. Я с удовольствием помогу вам. Если скажете, чем, – добавил он уже более тихо.
– Если бы мы знали, какие есть ходы и подсказки. Мы думали, вы сможете дать нам совет. Но если преступления еще не было совершено, то и подсказок по идее быть не может, – удрученно произнес Денис, гоняя носком ботинка камушек по земле.
– Но должен же быть кто-то, кто знает все детали, – спросил Порфирий Петрович.
Я хлопнула себя по лбу так неожиданно, что остальные вздрогнули.
– Конечно! Как я могла не подумать об этом! Все детали может знать только один человек – писатель. Ты говорил, – повернулась я к брату, – что Достоевский жил где-то недалеко от всех мест, где происходило действие. Он должен знать все детали!
Мы с Порфирием Петровичем повернулись к Денису.
– Говорил. И он жил там. Только вот я не всеведущий Гугл, которого у меня, кстати, сейчас нет. Где-то недалеко жил. А вот где именно, я не знаю.
– Зато я могу узнать, – Порфирий Петрович вскочил со скамейки, – на то есть сыскная полиция. Назовите мне имя этого вашего автора, я его быстро разыщу.
Узнав имя и фамилию автора, следователь засеменил к своей конторе. Вернулся он минут через сорок.
– Гугла там точно нет, – ворчливо проговорил Денис, заканчивая рисовать палочкой на земле.
– Держите адрес, ребята, – Порфирий Петрович протянул им бумажку с ровно выведенными буквами. Если нужна будет еще помощь, обращайтесь.
Я взяла бумажку, поблагодарила следователя, и мы с Денисом пошли по набережной.
– Надеюсь, что Достоевский живет в этой книжной реальности, – Денис посмотрел на адрес, который я ему протянул.
– Придем, узнаем.
Через несколько кварталов мы свернули на нужную улицу и остановились перед дверью.
– Ну что, дубль два в литературном мире? – ухмыльнулся Денис.
Я постучала.
– Федор Михайлович. Нам очень нужно с вами поговорить.
Дверь открылась, на пороге стоял высокий, статный мужчина с густой черной бородой.
– Ребята, вы откуда? – просил он, с удивлением переводя взгляд с меня на Дениса.
Не давая ему опомниться, я проскользнула мимо того в квартиру. Денис проскочил за мной.
– Вы только не волнуйтесь. Мы не грабители и не хотим сделать ничего плохого. Нам нужна ваша помощь. И как можно быстрее.
Федор Михайлович пожал плечами и закрыл дверь. Мы уже прошли в комнату и переминались с ноги на ногу в середине просторной комнаты.
– Ну, рассказывайте, зачем пожаловали.
Присев на старинный диван с витыми ножками, я повторила свой рассказ. Федор Михайлович слушал внимательно, даже не перебивал. В конце рассказа он не стал ничего спрашивать, молча встал, подошел к массивному деревянному столу, отодвинул один из ящиков и достал большую папку, развязал ленточку, скрепляющую листы, и показал нам.
– У меня имеется рассказ «Под судом», который описывает рассказанные вами события. Но если честно, ваш вариант «Преступления и наказания» мне нравится больше.
Он взял перьевую ручку и стал что-то писать на обложке папки. Мы с Денисом переглянулись.
– Наш рассказ не кажется вам странным, неестественным? – осторожно спросил Денис.
– В принципе я был готов к вашему приходу, – Федор Михайлович закрыл папку и отложил в сторону. – Не смотрите на меня так. Павел Юрьевич предупредил о том, что вы можете попасть в беду и попасть ко мне.
– Отец? – Денис даже подскочил на месте. – Вы знакомы с нашим отцом? Но как? Ведь вы жили в другом веке!
– Но мы же сейчас не в другом веке, верно? – сквозь густые усы промелькнула едва уловимая улыбка.
– Мы в книге, – подытожила я, – значит, вас тоже здесь заперли?
– Не совсем так, юная леди. Меня здесь спрятал Павел Юрьевич, добрейшей души человек.
– От кого спрятал? – не понял Денис.
– От моего же собственного героя, от Родиона. Не то я в него вкладывал, ох не то. Но, видите ли, молодые люди, автор воплощает свою идею в произведении, заставляя героя делать то, что отвечает его цели. Но, попадая в реальный мир, герой получает черты обычного человека. А предугадать то, как поведет себя человек, невозможно. Родион хороший, только сильно ведомый человек. Вот он и попал под дурное влияние. И цели у него стали совсем не те, ох, не те.
Федор Михайлович потер лоб, скрывая досаду.
– А когда вы видели отца в последний раз? – спросила я.
– Давеча дня три назад. Он меня о вас как раз и предупредил.
– Как три дня? Значит, он был здесь? Он может войти и выйти из книги?
– Это дело несложное, если у вас есть именитый писатель, – усмехнулся Федор Михайлович.
– Значит, вы и нас сможете вывести?
– Конечно.
– Отец знал, что мы окажемся здесь? Он для этого посадил вас в книгу? – я не могла принять тот факт, что отец все это время был рядом, знал о том, что происходит, но ни на секунду не показался нам, не подошел, не сказал, что он жив и готов помочь.
– И для этого тоже. Павел Юрьевич очень умный Хранитель. Он предполагал, что Родион и его хозяева будут охотиться на авторов. Поэтому посчитал, что в книге, из которой он так старался убежать, искать меня не будут. Также он считал, что вас тоже постараются убрать с дороги, и самым действенным способом будет запрятать вас в то место, которого сам Родион считает адом, то есть в книгу. Он знал, что вы смышленые, и попробуете найти меня.
– А давайте вернемся к возвращению домой, – Денис ерзал на стуле.
– Да, конечно, я не смею вас задерживать, – Федор Михайлович открыл закрытую им недавно папку и достал самый последний листок. – Сила Слова есть не только у героев, в первую очередь она есть у авторов. Это мы даем героям жизнь, вкладываем в них эмоции и переживания. Поэтому то, что я пишу становится реальностью.
Денис понял мысль.
– Вы напишите так, чтобы мы смогли вернуться в наш мир? Сделаете нас персонажами, которые переходят в другое, реальное измерение.
– Именно так, молодой человек, – сказал он, – только мне на это нужно время. Вам придется подождать в гостиной и не мешать мне.
Ждать пришлось долго. Мы с Денисом ходили по гостиной, рассматривая картины, висевшие на стенах, и статуэтки, расставленные на камине. Так прошло несколько часов. Денис, развалившись, на колченогом диване, заснул, а я сидела на кресле, запрокинув голову и рассматривая трещинки на лепнине, украшавшей потолок. Трещинок было ровно семьдесят три, от стены и до люстры. Дальше мне было не разглядеть. Дверь открылась, и в комнату вошел Федор Михайлович.
– Я написал, – сказал он, не глядя на нас, а перебирая в руках листки бумаги, заполненные мелким ровным почерком, – теперь вам нужно вернуться на то место, из которого вы прибыли.
– Можно? – первым взяла листы я. Пару минут я прочитывала их, передавая по одному Денису.
– В принципе вы все написали, – сказала я, передав последний лист брату. – Все закончится там же, где и началось. То есть во дворе старухи-процентщицы. Должно быть все наоборот. Мы стоим, домой проходит старуха, закрывает дверь, а дальше должно произойти нечто, что вернет нас обратно. И это нечто находится в нас самих, потому что мы как соавторы обладаем той же Силой Слова, что и автор.
Я посмотрела на свои руки.
– То есть и у нас теперь есть Сила Слова. И мы должны ее как-то запустить. Но как? Об этом ничего не написано.
– Понимаете, я не знаю, как работает эта сила на самом деле. А заработать она должна также, как и обычно, чтобы повернуть все вспять. Поэтому я не рискнул описывать что-то новое. Все должно получиться само собой.
– Понятно, что ничего не понятно, – пробурчал Денис и тут же получил толчок в плечо от меня.
– Ну, попробуем, – сказала я, – не получится, придем к вам снова, будем пробовать новые пути.
Федор Михайлович пожал плечами. Мы покинули квартиру, поблагодарили автора и вышли на улицу.
– Пошли на место, откуда все и началось, – сказала я.