Страница 2 из 9
«Препротивная рожа», – подумала я, – «с какой стороны ни посмотришь». На секунду мне показалось, что Федор Михайлович сдвинул брови и недобро на меня посмотрел.
Привидится же чертовщина. На перемене нужно сходить умыться, а то так и тепловой удар получить недолго, уже писатели подмигивают.
Когда прозвенел звонок, я первой выскочила из аудитории, влившись в гудящую толпу студентов. В университетском туалете всегда было открыто окно, я глубоко вдохнула свежий воздух, засмотревшись на детей во дворе. На школьном стадионе разминались первоклашки, бегая друг за другом, кидались мешками для обуви и весело верещали.
«Счастливые, для них учеба это еще праздник. Пока», – подумала я и отошла к раковине. Холодная вода приятно освежила лицо. Сзади скрипнула дверь, вошла Машка, соседка по парте.
– Забей на эту грымзу, – сказала она, повторяя освежающую процедуру в соседней раковине. – Ей бы только яд пускать.
– Да я привыкла. Как и все с первого по пятый курс.
– Ну в чем-то она права, – Машка покосилась на меня.
– Вот спасибо-то, поддержала.
– Да я не про то. Ты вот Мишке сочинение написала. На отлично у Изольды никто написать не может.
– Ну и?
– Ну и то, что у тебя есть дар. А дар – это умение делать то, чего другие не могут, - она вытер руку о джинсы и протянула смятые пятьсот рублей, – Поможешь? А то она мне кол влепила, надо переписывать.
Я улыбнулась и засунула деньги в карман.
– Хорошо, завтра принесу. Только прочитай, а то она любит спрашивать по написанному.
Машка радостно закивала головой.
– Спасибо. Только дар свой ты все равно профукиваешь. Сдалась тебе эта должность в банке. Ты будто себя угробить хочешь, делаешь все, чтобы самой же хуже было. Да и не получишь ты место там, у тебя все цифры разбегаются, тебе в литературу надо.
– В библиотекари? Терпеть не могу читать и писать. Мне и Изольдиных наставлений с запасом хватает.
– Ну смотри, – пожала плечами Машка.
– А ты где работаешь? – постаралась я сбить ее с неудобной для меня темы.
– Пока в Маке, – сконфузилась Машка, отводя глаза. – Удобно совмещать с учебой. Много наших решили пойти на лето. Может ты тоже с нами?
– Подумаю, – я пожала плечами и толкнула дверь, выходя в коридор. Продолжать разговор расхотелось.
Выйдя в коридор, я со всем размаху влетела в кого-то невысокого и мягкого.
– Ангелина, ты то мне и нужна. Собери кого-нибудь и приведи в столовую через десять минут, нужно перенести цветы и перетаскать парты в новый кабинет.
– Почему я? Возьмите парней.
– Я и прошу их привести, – бросил декан факультета филологии и засеменил прочь.
Дальше шла сдвоенная пара с Изольдой, а оставаться еще на час в душном кабинете с подмигивающим Достоевским не хотелось. Как бы хотелось избежать этого разговора, но отпрашиваться надо было.
– Декан Илларионов просил подойти меня, Федорова, Сизова, Пташкина и Емельянову.
– Емельянову-то зачем? – удивленно приподняла очки Изольда. – Она же хорошая девочка.
– Цветы нужно перенести и расставить. А она на флориста учиться пойдет, вы же сами говорили, что у нее это призвание.
Изольда Львовна утвердительно кивнула и махнула очками в сторону. Ребята благодарно посмотрели на меня и выскочили из аудитории.
– Ты чего такое про флориста наплела? – толкнула меня в бок Лариса Емельянова, - На какого я флориста учиться пойду?
– Изольда уверена, что у тебя именно в этом талант, поэтому на роль перестановщика цветов ты подходишь лучше всех, – похлопала я подругу по плечу. – Но у тебя ведь, действительно, неплохо получается общаться с цветами.
– Ну ты даешь, я б не догадалась. Но спасибо, еще одна лекция, и меня можно было бы выжимать. Хоть бы на микро разрешила окна открыть, или дверь. Дышать же нечем.
Сашка, шедший рядом, хмыкнул.
– Ты что, цветочек наш простудишь, а ей болеть нельзя, у нее же камеры пыток на носу, ГИА, ГОСы, защита дипломов.
– Ага, – догнал их Костя Федоров, – времени сеять доброе и вечное осталось не так много. А потом как же без нее нас выпускать в большой мир, без нее ж мы пропадем.
Ребята засмеялись. В столовой их уже ждал декан. Маленький, полноватый, он всегда пытался наладить отношения со студентами. Чаще всего это получалось смешно, молодежный сленг из уст седовласого декана смотрелся достаточно смешно.
– Ангел, молодец, привела как раз тех, кого нужно. Саша и Артем, принимайтесь за парты, их нужно перенести в 382 аудиторию. Костя и Миша – стулья. Наша прекрасная Лариса займется цветами. А я – проверкой дипломов.
Ребята взяли парты и потащили из кабинета.
– А ты знал, что наш декан по образованию географ? – скривился Саша, когда они вышли из кабинета. – Ну кто может любить географию настолько, чтобы пять лет изучать в институте, а потом еще и каждый день преподавать другим? Вот тебе может настолько нравиться география?
– Нет, – я старалась не влезать в обсуждения других людей.
– Вот и я про то же, – не успокаивался Сашка, – да все они: физики, химики, чего только Изольда стоит – у нее ж вся жизнь в литературе, поэтах и писателях. Как можно настолько любить что-то, чтобы целыми днями только и перелистывать странички, да тыкать указкой в карту. Там же ничего не меняется – Пушкин как написал «Медный всадник», так он и есть, что тогда, что сейчас. И материки у нас, вроде, не плавают, все на местах стоят. Ничего же не меняется!
– Как не меняется, а Крым? Был не наш, стал наш.
– Ну, это еще как сказать, – сказал Сашка, ставя парту в кабинет, – был я там, он и наш, и не наш, не пойми что. Но это не важно. Это же за сколько лет одно маленькое изменение? Это же скучно!
Они возвращались обратно в столовую, навстречу им шла Лариса с двумя горшками цветов.
– Вот скажи, Ларка, – остановил ее Саша, – что нового каждый год происходит в этой твоей флористике? Цветы новые появляются? Ленточки другого цвета?
– Цветы новые не появляются, просто одни выходят из моды, другие становятся популярными. Новые виды композиций, новые формы горшков, – она повернула к нам цветок, который был посажен в большую пивную кружку. – И ленты, да, каждый год меняют свой цвет.
Зацокав каблучками, она прошла мимо. Сашка засмотрелся на ее ноги, торчавшие из-под мини-юбки.
– Я сейчас один себя идиотом чувствую? – повернулся Сашка ко мне.
– Ну, не я этот вопрос задавала, – не выдержала я и рассмеялась. – Вот ты идешь в Мак работать на лето, думаешь, там все меняться будет? Каждый день что-то новое?
– Конечно, – они дошли до столовой и взялись за вторую парту, – Общественное питание это не только булки. Там технологии! А они меняются со стремительной скоростью. Ты помнишь, как мы диски слушали? И где они теперь? А я у предков в ящике для инструментов нашел дискету. Лет тридцать всего прошло, а таких и компьютеров-то уже нет. А машины, которые ездят сами? Мы думали, что это только в фильмах бывает, а они вот, по дорогам ездят.
– Лучше бы стулья сами ездили, – мимо нас пробежал Костик с двумя стульями в руках.
– Лентяй, – крикнул Сашка ему вслед, – мог бы и четыре стула за раз взять, меньше бегать бы пришлось, лоботряс.
– Не взять ему, – дернула я Сашку, – у него же группа по здоровью, знаешь какая?
– Какая еще группа? – не понял он.
– А никакая. У него вообще здоровья нет никакого.
– А на черта ты его взяла с нами парты таскать?
– Ему в классе совсем плохо стало, он у окна сидел красный как рак, а Изольда его даже в коридор не выпустила. Грохнулся бы в обморок и все. А сейчас видишь, продышался и бегает как заяц.
– Никогда бы не подумал, что такое вообще бывает. А ты-то откуда все это знаешь?
– Он как-то с физкультурником разговаривал, а мы рядом разминку делали.
– Хм, не слышал. Хотя и не прислушивался особо, – пожал плечами Сашка.
– Так ты точно решила, что в банк будешь устраиваться? – перевел он тему.
– Считаешь не светит мне эта должность?