Тальков. Последнее интервью

– Что значит «сторонник Ельцина»? Я сторонник разума. И ещё я сторонник Господа Бога. А политики меняются: одни приходят на смену другим. Когда они идут к своей цели, то много обещают, когда достигают цели, то начинают уходить от своих обещаний.

– В таком случае, чего вы ждёте от Ельцина?

– От Ельцина? Трудно ответить на этот вопрос. Потому что с того момента, как Ельцин стал президентом, в сущности ничего в России не изменилось. Сможет ли он что-то изменить или нет – вопрос времени. Ельцина я уважаю. За то, что он первый человек в этой стране, в общем, такой, открытый. Не тайный конспиративный оппозиционер, а открытый и у всех на виду, известный достаточно, объявил войну КПСС. Вот за это я его уважаю, каким бы он ни был. А сможет ли он как-то повлиять существенно на события – я не знаю.

– На ваш взгляд, почему именно нам, русским, народам, населяющим Россию, отведена роль каких-то вечных мучеников, страдальцев что ли? И ведётся это столетиями.

– Россия вообще непростая земля. Ещё на карте, составленной рукой Александра Македонского, в том месте, где стоит Москва, поставлен знак вопроса. А ведь это было до нашей эры. Земля загадочная, необычная, и потом, по общим астрологическим раскладам, её ждут большие перемены в XXI веке. И недаром, наверное, люди посвящённые, те же самые йоги, изучают русский язык.

– Кстати, мне сказали на этой неделе, что сбылось предсказание Павла Глобы о переменах в жизни страны. На этой неделе умер Каганович. (Прим. Д.Х. – Я имел в виду популярное тогда предсказание астролога Павла Глобы, который, в свою очередь, цитировал пророчество прорицателя Василия Немчина о вступлении России в новый этап после смерти последнего из трёх так называемых страшных старцев, как кощеи удерживающих старую систему от разрушения. Под ними было принято подразумевать членов сталинского Политбюро – Маленкова, Молотова и Кагановича. Каганович умер последним из троих.)

– Я об этом не знал, но, то что предсказания Глоб сбываются, я, в общем-то, убедился сам.

– На своём опыте?

– И на своём опыте, и на опыте страны.

(Д.Х. – Однажды мне довелось брать интервью у актёра Александра Панкратова-Чёрного. Он рассказал следующую историю: «Глоба Паша нам с Игорем Тальковым накаркал, что погибнем в один день, в один час, в один год. И спустя три года (!) его предсказание сбылось… Талькова застрелили, а я в этот день, в этот час в Сочи попадаю в страшную автокатастрофу. Но чудом остаюсь жив». Впрочем, Панкратов-Чёрный говорил это не только мне, он довольно часто рассказывает эту историю журналистам, от чего она, конечно, не перестаёт быть правдой.)

– Можете привести примеры сбывшихся предсказаний Глоб?

– Могу. Они предсказывали введение военного положения ещё в 1989 году. В некоторых регионах это сбылось. Усиление позиций рэкета они предсказывали, это тоже сбылось.

– Я хотел поговорить с вами о треугольнике «власть, художник и толпа». Потому что художник всегда был противовесом власти и в то же время противовесом толпе.

– Буфером между властью и толпой.

– Известно, что особенность тоталитарного режима в своеобразном слиянии власти с народом, т.е. «народ и партия едины» получается. Трудно, наверное, быть художником в стране, где он всегда оказывается противовесом власти и в то же время толпе? Вы чувствуете на себе этот груз?

- Ну что касается «народ и партия едины» – тут можно поспорить. Партия не может быть едина с народом. Потому что партия живёт для себя и во имя себя. И никого вокруг себя не видит в упор.

– В тоталитарном режиме происходит слияние. Народ преклоняется перед властью. Всё высшее руководство – выходцы из народа.

– Народ не преклоняется перед властью. Народ боится власти тоталитарной. Поэтому, если можно назвать это преклонением, это преклонение основано на страхе. На страхе! Что если вдруг будет какие-то неповиновение, то за этим неповиновением последует неминуемо наказание. Вот на этом страхе и держится тоталитарный режим в основном. На страхе масс. Как только массы перестают бояться власти, тут же власть теряет свою силу.

Что касается художника… Я бы не хотел пожелать людям, к которым я отношусь хорошо, которых люблю, уважаю, я не хотел бы им пожелать становиться художниками в стране, где правит тоталитаризм, где у власти атеисты. «А» – это частичка отрицания, «теос» – Бог. Значит, это люди, отрицающие Бога. Если человек отрицает Бога, значит, он неминуемо служит сатане. Третьего пути нет – либо служить Господу, либо служить сатане.

– Если мы растождествляем себя с толпой, не получается ли, что отторгаемся и от народа? Вы этого не чувствуете?

– Всё зависит от того, что мы понимаем под словом народ. Я под словом народ понимаю не население, потому что есть понятие «население». Каждый член этого населения живёт для себя. Ему наплевать совершенно на нужды ближнего, на боль ближнего. А народ – как семья. Если народ скреплён какими-то традициями, если существует взаимоуважение, хотя бы минимальное, между людьми, какое-то понимание, хотя бы минимальное. Общность, что ли, мировоззрения, мироощущения. То есть каждый человек ощущает мир по-своему, но в каких-то кардинальных моментах это мироощущение сходится. Вот тогда это народ! Если этого нет, то это – население. Я пою и сочиняю свои песни не для населения. Я их сочиняю для народа.

– Значит, есть люди, которые в вашем понятии – народ?

– Да, которые в моём понятии – народ. И как не стремилась эта страшная власть, сатанинская власть, которая служит сатане напрямую… Коммунисты – это эмиссары. Есть целая иерархия: сатана – князь тьмы, затем идут демоны, дворянство тьмы, потом идут бесы и за бесами вслед идут коммунисты, эмиссары чёрных сил здесь на этой земле. Цель сатаны – уничтожить вообще всё. Цель – это саморазрушение, самоуничтожение. 74 года страна существует против всех законов природы, в этой стране всё происходит наоборот, как в зеркале. Вот вы стоите перед зеркалом, поднимаете правую руку, а в зеркале то же самое она делает, только это рука левая. Всё наоборот. Поэтому я не перестаю удивляться, что, несмотря на все старания власти тьмы, всё-таки не удалось превратить народ, населяющий Российскую империю, в население на 100%.

– А почему же тогда в государстве, где была так крепка вера, произошёл захват власти большевиками? Тем более это была, как выражаются теперь некоторые публицисты, кучка авантюристов?

– Это не была кучка авантюристов. Это были хорошо подготовленные люди, которые знали, что они делают, и что за этим последует. Ленина готовили очень серьёзно к этой акции. Он был куклой, которую дёргали за нитки очень крупные представители масонских международных кругов. В сущности, революция 17-го года – это международный заговор крупнейших империалистических держав.

– А как же тогда объяснить дальнейшие попытки интервенции?

– Хм, какая же это интервенция? Это всё было инспирировано, всё было заранее продумано. Это была большая игра, финал которой был известен тем, кто её начал, задолго до того, как эта игра началась. Она была расписана просто от начала до конца. И в этой игре каждый стоял на своём месте. Ленин на своём, Троцкий на своём, Парвус на своём (Парвус – это австрийский миллионер, который, в общем-то, первый и купил Ленина, который связал его с германским генштабом, и Ленин получил большие кредиты на поддержание партии большевиков и захват власти в стране). Просто я могу очень долго об этом говорить… Так вот, таким образом, большевики – это не авантюристы. Это люди, которые знали, что они делают и для чего они делают. Но они не знали одной простой вещи: что все они будут убираться так же, как они были внезапно поставлены каждый на своё место. Каждому из них были обещаны какие-то определённые блага, в зависимости от того, что он хочет, точно так же они по одному и убирались.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».