Рождественский папа (ЛП)

— Я уверен, что сделал это, сынок.

Его смех эхом отдавался вокруг нас, когда он заносил домой сумки с украшениями и гирлянды. Он совершил много заходов с одной рукой в гипсе, но он не жаловался. Мы вышли из машины, и я выгрузил дерево, затащив его в дом с впечатляющей силой, которая могла исходить только от моего Жнеца.

Оказавшись внутри, мы начали открывать коробки и свертки, пока Бэсс находила праздничную музыку, чтобы включить ее на телефоне. Ной был так взволнован, что повесил украшения слишком близко друг к другу и в одной части елки, но я не стал его поправлять. Бэсс так и не сказала ни слова. Ее глаза наполнились слезами, когда она смотрела на своего сына, и, если бы я уже не испытывал к этой женщине чего-то сильного, я был уверен, что этот момент сделал бы это.

Я купил большую пластиковую коробку с красной крышкой, и мы поместили все коробки внутрь, чтобы, когда елка опадет, мы могли сохранить все украшения на следующий год. Последнее, что нужно было добавить, это звезду. В моей голове вспыхнули воспоминания о тех годах, когда я помогал Колтеру вознести звезду на вершину, но я не оставил настоящее, чтобы зацикливаться на этом. Мое сердце было полно и счастливо, и на этот раз я позволил себе насладиться моментом, не причиняя еще большей душевной боли.

— Эй, Буга.

Он взглянул вверх, улыбаясь от уха до уха.

— Да?

— Самая важная часть, последняя. Нам нужно поместить звезду сверху. Ты можешь мне помочь с этим? — Я вручил ему звезду и кивнул головой, указывая, куда он должен ее поместить. Я взял его за талию, и он надел звезду так, словно делал это сто раз до этого. Когда я опустил его на землю, его руки обхватили мою талию.

— Ты лучший Санта. Я знаю, чего попрошу на Рождество.

— И чего же?

— Я не могу тебе сказать, потому что волшебство не сработает.

— Все в порядке. Я тоже не хочу терять волшебство.

Мы выключили весь свет в доме и плюхнулись на диван. Я сидел посередине, и Бэсс и Ной, наклонились, положив головы мне на плечи. Было так естественно обнимать их, когда они прижались ближе. Мы смотрели, как огни мерцают яркими красками, пока медленно текли минуты. Никто из нас не разговаривал, я уже подумал, может быть, они уснули.

— Он заснул, — прошептала Бэсс, поднимая голову. — Он провел чудесную ночь благодаря тебе. Я не знаю, как выразить свою благодарность, Джейс. Ты вихрем ворвался в нашу жизнь, и я не была уверена, что большой байкер, это то, что нам нужно после всего, что с нами произошло. — Она опустилась на колени, а затем поцеловала меня в заросшую щетиной щеку. — Ты лучшее, что случилось с нами с тех пор, как мы сюда переехали. Спасибо тебе за твою доброту.

Когда я посмотрел в ее глаза, мой Жнец изо всех сил пытался вырваться на свободу. Он хотел заявить права на нее для нас обоих.

— Не за что. Лучше уложи этого маленького парня в постель. Я помогу.

Я повернулся и взял ребенка на руки, прижимая его к себе, когда последовал за Бэсс в его комнату. Она стянула одеяло, и я уложил его, забавляясь тем, как он бормотал во сне о рождественских елках. Бэсс сняла с него ботинки и подоткнула ему одеяло, наклонившись, чтобы поцеловать его в маленький носик-пуговку.

— Спокойной ночи, Ной. Люблю тебя.

Она оставила дверь приоткрытой, когда мы выходили, и я с трудом сдержался, чтобы не схватить ее в объятия и не растерзать ее рот, прежде чем прижать ее к стене и взять жестко и быстро, точно так, как она упомянула в отделении неотложной помощи.

— Есть кое-что, что тебе нужно понять обо мне, милая. Я байкер. Старик. Я знаю, чего я хочу и что мне нравится. Я не бываю мягким, когда дело касается женщин. Я жестко трахаюсь, и мне нравится доставлять столько же удовольствия, сколько и получать.

Бэсс закусила губу, ее бедра сжались вместе, когда она прислонилась к стене, осмысливая мои слова.

— Я никогда не откладывал дело в долгий ящик, с тех пор как потерял Эмму. Она была матерью Колтера.

Бэсс моргнула. Она не перебивала, но я мог видеть, что она сопоставляла то, что знала, с тем, что я говорил.

— У нас родился Колтер. Мне было всего восемнадцать, и я только закончил среднюю школу. У меня была тяжелая жизнь, и потеря их обоих, блядь, убила меня. Я сложный человек. Я не вешаю лапшу на уши и не говорю того, чего не имею в виду. И я не сдерживаюсь. Это не мой путь.

Бэсс открыла рот, но снова закрыла его.

— Я хочу тебя, сладкая. Я хочу отвести тебя в твою комнату и выполнить все обещания и сексуальную потребность, которая продолжает возникать, между нами. Я не буду лгать тебе, и скажу, что у меня было много женщин. Секс для меня просто освобождение. Когда я потерял Эмму, а затем Колтера, я стал человеком, который запер свое сердце. То, что я чувствую к тебе, к Ною, меня чертовски пугает.

— Джейс, — прошептала она.

— Но с тех пор, как я встретил тебя, все изменилось. Я чувствую то, что не могу объяснить и не имеет смысла. Какая-то часть меня хочет прижать тебя к себе и защитить вас обоих. Открыться самому себе, это самое страшное, что я сделал почти за двадцать лет. Мне пятьдесят три, Бэсс.

Использование ее настоящего имени много значило для нее. Я видел эмоции в ее глазах.

— Между нами разница больше двадцати лет. Ты так молода. Я не знаю, разумно ли продолжать в том же духе. — Я провел рукой по бороде и подошел ближе. — Когда я смотрю в твои глаза, я вижу прекрасную женщину, которая нуждается в защите и любви. В мужчине, который может обещать вечность. Кто-то надежный, кто не разобьет два ранимых сердца. Я не знаю, смогу ли я быть таким человеком, сладкая.

— А если я думаю, что ты сможешь?

— Черт возьми, маленькая мамочка. Я хочу, чтобы мы оба осмыслили сегодняшний вечер. Не торопись с этим. Если ты все еще почувствуешь то же самое, когда я приду на ужин, тогда мы поднимем это на новый уровень. Если нет, я пойму.

Моему Жнецу совсем не понравился этот компромисс. Он дрался как сумасшедший, и мне пришлось сжать кулаки, чтобы держать себя в руках.

— Хорошо. — Она одарила меня озорной улыбкой. — Лучше ты не передумай.

— Я не буду, сладкие губки. Гарантирую это.

10

— Почему у тебя так много татуировок?

У этого парня никогда не было недостатка в разговорах или вопросах. Любопытный и готовый учиться каждую минуту дня. Слишком сильно напоминал мне Колтера в том возрасте. Он был тем же тощим ребенком, который всегда ходил за мной по пятам и хотел узнать все дерьмо.

— Они мне нравятся, — ответил я, одарив его улыбкой. — Они выглядят крутыми.

Глаза Ноя расширились.

— Тебе нужны татуировки, чтобы быть крутым?

Я покачал головой.

— Нет. Но некоторые мужчины используют это как оправдание, чтобы быть подлыми. Ты знаешь разницу между крутым и подлым?

Ной дрожал от холода, и я подумал, не нужна ли ему куртка потеплее. Обогреватель в моем гараже выделял хорошее количество тепла, но, если отойти более чем на шесть футов, можно почувствовать укус холодного декабрьского ветра.

— Наверно. Подлый всегда наносит удары, и никто не может остановить это.

Интересное мышление.

— Ну, я полагаю, для некоторых это может быть правдой.

— Крутые, это как рестлеры, верно? Они дерутся, но не причиняют боли.

Что-то в том, как он это сказал, заставило меня задуматься.

— Да, довольно близко, сынок.

— Тогда я хотел бы быть крутым, но не подлым. Как ты.

Черт. Это пронзило мое черное сердце.

— Я думаю, что ты такой, Буга. — Он захихикал над этим прозвищем. — Ты был храбрым, когда попал в аварию, и крутым, когда накладывали гипс.

— Тогда мне нужно сделать татуировку.

От его слов я сделал глоток пива, и оно попало не в ту трубу, мне пришлось подавить желание громко рассмеяться. Бэсс это точно бы не понравилось.

— Я думаю, тебе придется подождать, пока ты не станешь немного старше.