Цена спасения

— Леш, а как Маша уехала отсюда? Ребят не было, машина всего одна. — это заставило меня по-настоящему задуматься.

— Интересный вопрос, да еще и на который у меня нет ответа. Мы никогда не следили за ней. Что-то вроде доверия, она ведь девушка нашего друга, мы должны хорошо к ней относится. — я ухмыльнулась, вспоминая их «хорошее отношение». — Может машину вызвала, может спустилась до простого люда и пошла на автобусную остановку.

— Я не первый раз слышу подобные упреки. Либо подкалываете ее простым людом, либо называете царевной. У этого же есть какое-то объяснение?

— А ты внимательная. Есть у этого объяснение, она его не любит правда. Ее ведь чуть не изнасиловали тогда, потому что она и правда возомнила себя царевной. Начала права качать, что она богиня, а все вокруг нее никто. — да уж, она всем видом это показывает. — И обратилась так ко всем: и к девушкам, и к мужикам. Видимо от недалекого ума. Вот ее и захотели проучить, показать, где ее место. Нормальные мужики бы до такого не опустились, но она нашла проблем на задницу. Мы к ней так обращаемся, чтобы так сказать с небес спустить на землю, чтобы не забывалась. Напоминаем, чем это в прошлый раз кончилось. Толку мало, конечно, но иногда помогает.

— Так вот в чем дело. Я не знала.

Я и не знаю, как реагировать на подобный рассказ. То что с ней случилось это ее вина, но подобного никому не пожелаешь. Маша виновата, сама проблемы нашла, да и к тому же ее этот опыт ничему не научил, раз она не изменилась. Может от того она и стала такой, есть просто что-то еще, что мы не знаем. Но вряд ли она станет делиться с нами своей жизнью, со мной уж точно. Леша уже почти все осмотрел, пока я размышляла о судьбе девушки, что с ними живет. И только сейчас я задумалась, о том что не знаю сколько времени она с ними живет. Но чрезмерно много интересоваться о ней у меня не было никакого желания.

Тем временем Леша перешел к моей ноге, аккуратно снимая эластичный бинт, чтобы проверить мою лодыжку. Его прикосновения к моей коже совершенно отличались от прикосновения Артема. Здесь были профессиональные прикосновения, а там нежные ласки.

— Ты изменилась в лице. О чем задумалась? — Леша явно обладал сканером эмоций, так хорошо считывая меня.

— Когда они вернутся? — этот вопрос меня волновал больше всего.

— Уже соскучилась по Маше? — его шутка немного разрядила обстановку.

— Боже упаси. — мой ответ заставил Лешу рассмеяться в голос.

— Честно, не знаю. Никто не знает. Здесь все зависит от правоохранительных органов. Я думаю пару дней и ребята смогут вернуться, но это мое мнение и оно может быть ошибочным. Ты лучше скажи, ты всегда в 8 утра просыпаешься? — задался он вопросом, посмотрев на часы.

— Я услышала, как закрылась дверь и шаги. Вот и проснулась. — хотя сейчас это звучало глупо, зная что дома никого нет.

— Приснилось? — Леша настороженно уточнил.

— Нет, я точно это слышала. — хотя и задумалась как такое возможно.

— Странно. Может сквозняк от открытого окна. — хорошо, что он хоть не посчитал меня сумасшедший.

Но внутри я все таки грустила совсем по другой причине. Пока что известной лишь мне. И этой причиной был никто иной как Артем. И дело совершенно не в том, что он уехал. О нет, мне обидно было совершенно от другого.

— Нет, так не пойдет. — Леша снова плюхнулся рядом со мной на диван, взяв меня за руку. — Рассказывай, что у тебя на уме.

— Артем всегда предупреждал, если уходит куда-то. Говорил что это… — я уверенна, что если поделюсь своими тревогами с Лешей, то станет легче или же он поможет мне. — удаленная забота, чтобы близкие не подвергались переживаниям или тревоге о нем. Но в этот раз он ничего мне не сказал.

Я запомнила его слова дословно. Так как в тот момент мне казалось, что он имел в виду и меня. В тот момент мне показалось, что он считает меня родной, не хочет моих переживаний. И мне действительно так казалось, после всего, что между нами было. Хоть и такого малого и незначительного. Сердце больно пропустило удар, боль от которого разлилась по всему телу. Я ошиблась в нем?

— Он просто не хотел тебя тревожить, у тебя был жар. Он попрощался с тобой, но ты спала и ничего не помнишь. — есть логика в этих словах, но боль в сердце ими не успокоишь.

— Ты пытаешься заступиться за друга, я понимаю. Но он мог оставить записку, если не хотел тревожить. Хотя бы записку. — и оставил бы, будь я ему хоть чуть-чуть дорога.

— Я не стану его выгораживать. Просто не обижайся на него раньше времени, сначала поговорите с ним, как он приедет.

Леша не стал заступаться за друга, однако осмелился попросить за него. Не знаю, что засело внутри моей души: обида, злость или разочарование? Я совершенно перестала разбираться в своих чувствах последнее время. Я запуталась в узлах своих чувств, словно это огромный моток спутавшихся нитей, словно это самый прочный морской узел. Как же мне с ними разобраться?

Леша был постоянно рядом, мы привыкли к компании друг друга. Сдружились, познакомились получше. И просто хорошо проводили друг с другом время. А времени у нас на то было много. Я даже запуталась в проведенном времени. Все эта рутина из осмотров, приема пищи, рассказов, и так изо дня в день. И вот после очередного осмотра, Леша заявил:

— Поздравляю, Аня. На тебе все заживает как на собаке. Как бы грубо это не звучало. — я не считала это грубостью, однако была рада этому.

Лодыжка спустя день перестала меня тревожить, позволяя мне самостоятельно передвигаться. Все мелкие раны затянулись, в том числе и на лице, позволяя мне вернуться к прежнему человеческому виду. Спина тоже почти оправилась от прежних ран, осталось совсем немного не сошедших корочек, а свежая новая кожа была бледно-розового цвета. Рана на животе тоже стянулась, оставляя за собой маленький розовый рубец, напоминающий о произошедшем.

Я по привычке опасалась всего, аккуратно двигалась, оберегала себя о всего, до сих пор спала на боку. Но со временем эта привычка стала уходить, и я стала более активной.

С того времени как ребята уехали прошло уже четыре недели, совсем не пару дней, как предполагал Леша. Они поддерживали связь, созванивались, но я ни разу не подошла у этому телефону. Не решалась или не хотела. Я стала больше времени проводить на улице, лето было очень теплым и даже жарким. Леша бывало оставлял меня на пару часов, уезжая за продуктами, даже привез мне два комплекта новой одежды. Но мне этого было мало.

— Леша, ну, пожалуйста. — я умоляла его уже пятнадцать минут, но уперся как баран перед новыми воротами.

— Нет, нет и еще раз нет. Я никуда не отпущу тебя одну. Артем с меня шкуру спустит если с тобой что-нибудь случится.

— Да что со мной может случиться? Тебе передали, что те бандиты уже за решёткой, за исключением двух-трех что в бегах. Я сомневаюсь, что они заинтересованы в моем поиске больше, чем в спасении своей жизни. Никто меня не станет искать, тем более в автобусе, из глуши в город, с бабушками.

— Нет. Ты хоть что говори, а я тебя не пущу. У тебя на свободе брат где-то гуляет. А Артем… — я не дала ему договорить.

— Артем ничего не сделает. Тем более если ты не заметил, я даже выбрала себе другую комнату и переселилась. А Никита мне точно ничего не сделает. Ну, пожалуйста, Лешенька. — я пыталась взять его руку, чтобы иметь больше влияния над ним, но он убегал от меня, как ошпаренный.

— Даже то, что ты переехала из его комнаты, для меня ничего не меняет. Он с меня шкуру спустит и будет недоволен. Вы так и не поговорили.

— Мы обязательно поговорим, когда он приедет. Я хочу в город съездить. Я не сбегаю, со мной ничего не случится. Леша, мы уже три дня спорим. Ну, пожалуйста. — мои глаза были больше, чем глаза умоляющего кота.

— Хрен с тобой. Поезжай, но чтобы в девять вечера ты была здесь. И перед Артемом сама будешь оправдываться. Я и пальцем не притронусь к этому скандалу, а скандал будет. — я радостно чмокнула Лешу в щечку и побежала прочь из дома, пока он не передумал.