Цена спасения

— Валим, валим. — поторапливал Миша, забив на маскировку, теперь она ни к чему.

Впереди, по дороге к машине, было свободно, поэтому мы меняемся с Лехой местами. Его надо прикрывать, пока он безоружен с девушкой на руках. Мы как можно скорее двигаемся к машинам, чтобы свалить отсюда. Но и эти отморозки не тормозят, как того хотелось бы. Миша с Даней отстреливаются, давая нам возможность отойти к тачкам. Мы так и делаем, не обращаем внимания на крики, выстрелы.

У машины нас поджидали, не успев среагировать, чтобы выстрелить первым, смог хотя бы увернуться, пуля полоснула плечо, но это царапина, ему досталось сильнее. Стреляю в живот и добиваю, быстро приблизившись к нему, с ноги. Леша кладет девушку на заднее сидение машины, садиться на переднее.

Я возвращаюсь чуть назад. Мы не уедем, пока Миша с Даней не сядут во вторую тачку и не двинутся вместе с нами. Нельзя друг друга кидать. Возвращаюсь к ним, помогая расправиться с преградами, мешающими им уйти. Втроем мы справляемся куда быстрее, и отходим к машинам, не став дожидаться новой партии громил. Быстро рассаживаемся по двум тачкам и даем газу, срываемся с места.

У нас был готов план на случай, если за нами будет погоня. Парни должны отвести от нас внимание, скинуть тачку в глуши леса, мы их оттуда забираем и возвращаемся домой на одной тачке. По зеркалам вижу, что те самые гелики с парковки катят следом за нами. Стараясь сократить расстояние. На развилке мы разъезжаемся по разным сторонам. Эти бугаи не видели, в какой именно тачке девушка, значит они поедут за обеими.

Нам быстро удалось скинуть машину с хвоста, заплутав их в этом лесу, хоть и машину чуть потрепало. Ремонт точно потребуется, чтобы скрыть ее ранения от пуль. И выйдя уже ближе к трассе, мы остановились ждать ребят.

— Лех, позвони пацанам, спроси как у них там? Они весь огонь взяли на себя. — ждать было слишком трудно.

Мы стоим и ждем их на месте, куда они должны подойти уже пешком. Но их нет дольше, чем планировалось. Я вышел из машины, дальше за рулем должен поехать Даня, это тот еще шумахер, главное, чтобы он был цел.

— Парни только скинули тачку, идут в нашу сторону. Слушай, ее бы переодеть. Чтобы она лишнее внимание к себе не цепляла. — посоветовал Леха, вот только был ли в этом толк.

— А думаешь новая одежда сможет отвлечь от нее внимание? Ты хоть что на ней накинь, ее разбитого лица не скроешь.

— Лучше все таки переодеть и тряпку эту скинуть где-нибудь здесь, внимание отвести, запутать. Чтобы за нами следом никто не поперся.

— Окей.

Стягиваю с себя кофту, потом футболку. Футболку оставляю для нее, а кофту натягиваю обратно. Беру нож, срезая с девушки те лохмотья, которые хоть как то скрывали ее тело. Благо под ними есть нижнее белье, что даже удивительно в данной ситуацию. Не могу даже смотреть на нее, слишком много ран, ссадин, повсюду кровоподтеки. На ней нет почти живого места, нет нетронутого участка кожи. Столько всего перенесла, но сейчас главное, чтобы выжила. Я притормозил, не зная как надеть на нее футболку, пока она лежит на сидении автомобиля.

— Лех, помоги.

Подозвал его и так дело значительно продвинулось. Он усадил девушку, помог просунуть ее руки в рукава. Мы справились, а она не подала ни одного звука, но пульс был, она дышала.

— Может осмотришь ее?

— А смысл? С минуты на минуту парни подойдут, в дороге я ничего сделать не смогу. Надо домой ехать и там уже пытаться ставить ее на ноги, ну или хотя бы в чувство привести.

Леха подобрал с сиденья окровавленную срезанную футболку, отошел на развилку и специально накинул на дерево, заставив повиснуть на ветвях. Похоже на то, будто на скорости скинули, и вело в другую сторону. Главное, чтобы они повелись.

Тут раздался треск ветвей в глубине леса, шаги. Мы насторожились, направив оружие в ту сторону. Но это оказались наши ребята. Все были целы после этой заварушки, только мне плечо полоснуло пулей. Ну и Мише лицо ветка поцарапала, пока они пробирались сквозь эти дебри.

Сели в тачку, Даня за руль, Леха спереди, а мы с Мишей сзади. Девушку пришлось посадить, иначе по другому впятером в машине не уселись бы. Я приобнял девушку придерживая на ходу машины по неровностям дорог. Ее голова аккуратно легла на мое плечо.

На глаза попались ее руки, такие маленькие, хрупкие женские руки. Но стертые в кровь запястья, синяки, ровные следы от лезвия. Ее резали, поверхностно, даже шрамов возможно не останется, но боль была однозначно. У них не было цели ее покалечить, но причиняли боль, истязали, измывались над ней. Аккуратно провожу пальцами по целой неповрежденной коже, удивляясь ее гладкости, мягкости. Но стоило задержать взгляд на ранах, и кулаки сжимались.

Почему ради нее я решил подставиться сам и подставить парней? Узнал о ней от Лехи, он показал мне видео и все. Крышу снесло, не мог просто сидеть дальше спокойно, зная, что происходит издевательство над девушкой. И парни все понимали, но больше боялись за свою жизни. Однако и девушку было жаль, хотелось помочь.

Нельзя, даже если сильно хочется, регулировать чужие конфликты. Последствия могут быть непредсказуемыми. Но это ведь не просто конфликт, это уже угроза жизни. Хоть мы и не знаем всей ситуации. Но вмешаться было просто необходимо. Натравить на них правоохранительные органы тоже не получилось бы, откупились бы да, перебрались в другое место.

Даже если бы пацаны отказались бы ввязываться в это дело, переживая за свою шкуру, я бы пошел один. Сдох бы или нет, но главное хотя бы попытался. Но у нас получилось, девушка у нас, на хвосте никого, и мы уже подъехали к дому.

Беру девушку на руки, аккуратно вытаскивая из машины и несу в дом, на второй этаж, к себе в комнату.

Глава 2

Годом ранее.

Голова неимоверно гудит. Почему мне никто не сказал, что быть владелицей салона красоты так сложно? Даже не работая в нем как мастер, но вся эта волокита с бумагами, счетами, вечными недостачами — не то что выводила из себя, а буквально уничтожала мой мозг изнутри. Но каждый раз, приходя домой, я умело закрывала глаза на все эти проблемы, ведь салон приносил прибыль и немалую. А любой труд требует усилий.

Как и обычно возвращаюсь домой после работы, подхожу к дому, поднимаю голову, отсчитывая наш этаж, света нет. Значит брат опять где-то шарахается. Если он опять заявится под покровом ночи и разбудит меня, я обещаю прибить его. Он уволился с работы, занимается не пойми чем, так как говорит, что не обязан передо мной отчитываться. Ходит странный, нервный, с мешками под глазами, дома не появляется. Он еще с подростковых лет умело находил неприятности на пятую точку, но сейчас неприятности он находился даже на голову.

Поднимаюсь до квартиры, включаю свет, скидываю верхнюю одежду и обувь в прихожей. Прохожу мимо гостиной в кухню, краем глаза замечая изменения в комнате. Телевизор! Его нет! Я ведь только его купила. Совсем новый и очень дорогой. По оставленной другой технике в квартире делаю вывод, что на ограбление это не тянет. Если только не ограбление братом. Зараза, я приютила его под его жалобные речи о его проблемах, а он решил вынести вещи из моей квартиры? Но это уже никуда не годится. Звоню брату, но автоответчик сообщает, что абонент находится не в зоны действия сети. До него всегда невозможно дозвониться.

Что за человек такой? Почему двое детей одной семьи выросли такими разными? Я отучилась в институте, окончила его с красным дипломом, устроилась на работу, отложила денег, открыла свой салон красоты, купила квартиру. В то время как мой брат явно не отличается успешной жизнью. У меня есть подозрения, что он подсел на что-то запрещенное. Был бы жив отец, как бывший военный, он бы показал Никите, что хорошо, а что плохо. Но после смерти отца брат как с катушек слетел, хотя вряд ли это от горя, скорее от неконтролируемой свободы действий.

Я ему не мама и папа, чтобы за ним следить или по головке гладить. У меня своя жизнь, у него своя. Это его выбор. Пытаюсь сделать еще пару звонков до брата, но результата нет. Голова болит, спать хочу, а теперь не лягу пока не дождусь этого мелкого засранца. Но ждать его пришлось относительно недолго, к трем часам ночи он соизволил вломиться в квартиру, с жутким грохотом и бутылкой коньяка в руках.