Сир Доблестный (ЛП)

Глава третья

Таинственная альтернатива

Двери закрылись, и Доблестный остался в компании Великого Магистра и командора Бандита. Без обычной потрепанной мебели, Блошиная Зала казалась еще мрачнее, чем в мерзкий день, минувший четыре года назад, когда сир Винсент притащил его сюда и бросил на милость Саксона. Это было самым наименьшим из того, что он помнил.

— Мои глубочайшие соболезнования, Кандидат, — произнес Великий Магистр со слащавой улыбочкой, кидая быстрый взгляд на командора Бандита. Мужчина стоял позади, не вступая в разговор. Великий Магистр недовольно поглядел на Доблестного. Очевидно, он был в одном из своих самых скверных настроений.

— Если бы я задал тебе вопрос — каков был бы твой ответ? Ты готов служить?

— Конечно, Великий Магистр!

Зачем еще ему находиться здесь, если не ради того, чтобы стать Клинком? Зачем еще мириться с постоянными издевательствами Великого Магистра? Четыре года...

— Жаль, что ты выбрал именно это имя. Ты еще не убедил нас в своей доблести.

— Не от отсутствия желания, Великий Магистр.

— Да ты языкастый! — лицо мужчины пошло уродливыми коричневыми пятнами. Было ли в молодости больше позора, чем в старости?

Школа не позволяла кандидатам вырастать слишком большими, так как это шло в ущерб скорости, однако, она все же требовала от своих воспитанников физической силы. Раз за разом, Доблестный молил Магистра Ритуалов использовать на него магию роста, и каждый раз получал один и тот же отказ:

— Твоя проблема не в росте. Просто нужно больше времени. Если твой рост не изменится, когда настанет время брить бороду — мы попробуем что-то с этим сделать.

— Так значит, ты готов служить? — Великий Магистр одарил его взглядом, полным в равной мере презрения и жалости. — Как? Готов ли ты врать ради Его Величества?

И что теперь?

Доблестный, порядком удивленный, ответил:

— После того, как нас свяжут узы, я, естественно, буду обязан сделать все, чтобы защитить короля.

— Я спрашивал тебя не об этом. Я говорил о службе, а не о защите, и подразумевал именно это. И, более того, я ни слова не сказал об узах. Готов ли ты соврать другу, если таков будет приказ короля?

И чего он такой сварливый с самого утра? Почему срывается на Доблестном?

— Я не могу поверить, что король Амброз когда-либо потребует этого от меня, сэр.

— Не можешь? Ой. Вырасти уже, мальчик! Положим, я скажу тебе, что лучше всего ты можешь послужить Его Величеству, гоняя пыль... прыгая по холмам... или вовсе исчезнув. Как далеко зайдет твоя преданность?

Выказать раздражение в этой игре, значило потерять очки. Человек не мог победить, если Великий Магистр решил излить на него свой гнев, но он мог свести все вничью, оставаясь спокойным и вежливым. Это было на редкость легко.

— При всем моем уважении, сир, я не могу поверить вам.

— О, уверяю, именно таково желание Его Величества, — улыбка Великого Магистра становилась все более насмешливой. — И, коль ты собираешься назвать меня лжецом, командор подтвердит мои слова.

Доблестный встревоженно посмотрел на сира Бандита. Мужчина только кивнул.

— Великий Магистр не врет, Кандидат. Однако, он не рассказал тебе всей истории.

Магистр фыркнул.

— История — ваша забота. Я ничего не знаю и знать не желаю. Доблестный, мне приказано передать тебе, что королю все известно и он одобряет вашу с командором беседу. Вот и все.

Сказав это, он вылетел за дверь, закрывая её за собой с громким стуком. Бандит воздержался от комментариев. Он просто закатил глаза, недвусмысленно выражая свое мнение о подобных проявлениях характера. Доблестный был благодарен.

Сам Бандит был совершенно другим человеком. Разумеется, выглядел он, как самый типичный Клинок — изящный, атлетичный, среднего роста. Единственной особенностью его внешности были брови, соединявшиеся на переносице, образуя одну черную полосу, протянувшуюся через все его лицо. Бандит не носил усов или бороды. По слухам, он был худшим фехтовальщиком в Гвардии. Каково же было всеобщее удивление, когда король в первом месяце выбрал его на замену легендарному сиру Дюрандалю. Однако, он оказался отличным выбором. Терпение этого человека было воистину безграничным. С зеленым рекрутом он говорил тем же тоном, которым обращался к королю. Его меч назывался "Просьба".

Бандит подошел к окну и посмотрел на пустоши.

— Все это нужно сохранить в тайне. Каждое слово.

— Да, командор.

— Ты, должно быть, удивлен, что король знал про твою лютню?

— Удивлен, что это заинтересовало его. Полагаю, Великий Магистр описал ему всех выпускников, что приходили утром.

Бандит развернулся, чтобы одарить юношу улыбкой.

— Этого не требовалось. Он и так посылает мне подробные отчеты обо всех вас. Каждую неделю. Когда король желает ознакомиться с этими записками, я передаю их ему. Он следил за твоими успехами с тех пор, как тебя повысили в минувшем третьем месяце.

— Ох!

— Он знает, что ты не пробыл здесь и четырех лет. И что тебе исполниться семнадцать лишь на десятом месяце. Он видел рапорты Великого Магистра, описывающие тебя, как недисциплинированного, ленивого и одинаково ненавистного как Магистрам, так и остальным мальчикам сорванца.

Совершенно ошеломленный, Доблестный не знал, что ответить. Бандит продолжил.

— В последние два месяца он становился все более критичным. Описывал твои способности фехтовальщика, как нечто, совершенно не заслуживающее внимания. По его словам, ты безнадежен.

Ну это уж слишком!

— Сир, прошу вас, спросите остальных! Магистр Рапиры...

— ... сказал, что ты можешь побить его десять раз. — Командор снова улыбнулся. — Не далее, чем полчаса назад, Великий Магистр заверил короля, что ты усерден, вежлив и трудолюбив. Он сказал, что нет человека более располагающего к себе, как нет и более обещающего фехтовальщика. Тебе стало лучше?

— Мне кажется, это ближе к истине, сир.

Совсем не плохо! Нет человека, более к себе располагающего. Вау!

— Здесь у тебя не могло быть достаточно свободного времени, чтобы учиться играть на лютне. Ты, должно быть, принес её с собой?

— Меня чуть не повесили за то, что я украл её.

Командор удивленно выгнул свою длинную бровь, а затем рассмеялся.

— Твое прошлое — это уже твои дела. Твое настоящее и будущее — вот что нас интересует. Ты поздно вырос, это не твоя вина и обычно не имеет значения. В свое время, ты наверстаешь упущенное. Как и все мы. Но, как говорит Великий Магистр, выбранное тобой имя часто привлекает внимание к твоему маленькому росту.

Из уст Великого Магистра этот комментарий прозвучал бы как насмешка. Но Бандит, казалось, сочувствовал юноше.

— Да, сир. Лучше было бы назвать себя Хилячком.

— Не думаю, что король когда-либо примет в гвардию сира Хилячка.

Несколько мгновений, командор задумчиво разглядывал юношу.

— Не волнуйся! Всему свое время. И "Доблестный" вовсе не значит "большой и сильный". Это значит "храбрый и верный". И это именно то, что мне нужно.

Мужчина сделал глубокий вдох, чтобы немного успокоиться.

— Да, командор?

— Ты не захочешь этого знать, но Великому Магистру было категорически запрещено выгонять кого-либо без королевского дозволения. Никто не хочет, чтобы обученные в Айронхолле бродяги шатались по стране. В своих рапортах он дважды просил... в мое время это называлось "выблевать". Ну... я имею в виду, он просил выгнать тебя.

Он знал, что командор ждет от него какого-то ответа. Доблестному понадобилась минута, чтобы обдумать, почему Великий Магистр в начале пишет ерунду, а потом говорит сиру Бандиту и Королю правду.

— Ему приказали писать обо мне всякую чушь? Кто-то читает рапорты?

— Именно! Да, у нас завелись шпионы. Может быть, шпионы... мы в этом не уверены. Ты знаешь, что зло, против которого мы...

— Не вполне, сир.