Страница 1 из 12
Наталья Корепанова
Зеркальный маг. Лабиринт страха
Зеркальная гладь оказалась на диво мягкой и податливой, и Дарк, упав плашмя на спружинивший пол, сразу подскочил и выпрямился, готовый бежать или отбиваться от разъярённого Магистра.
Но рядом никого не было, и Вадим, растеряно повертев головой и так и не увидев дядю, облегчённо выдохнул и наконец-то спокойно огляделся, пытаясь понять, где он находится и что теперь ему делать.
Его окружали зеркальные стены, совсем не похожие на тот лабиринт, который они строили. И стены, и потолок, и пол состояли из узких полос, соединённых как попало, без точно вымеренных наклонов и углов, на измерение и установку которых у них при строительстве уходила уйма времени. Углы наползали друг на друга, выпирали острыми гранями, напоминая сюрреалистическую скульптуру. Потолок отражался в полу, пол – на потолке. Всё сверкало, сияло, переливалось. И с каждой поверхности на него смотрел он сам: бледный и испуганный.
Дарк потрогал пол рядом с собой. Он точно помнил, как упал на мягкую и пружинящую, как ортопедический матрас, поверхность. А сейчас пол был твёрдый, зеркальный, как и всё, что его окружало.
Но удивляться сил не было. После всплеска эмоций, вызванных страхом и стремлением выжить, на душу сошло сумрачное равнодушие, и Дарк оперся спиной на стену и прикрыл глаза.
– Не стоит долго сидеть у входа, – внезапно раздался над ухом шелестящий шёпот, и Вадим, вздрогнув от неожиданности, вскочил, готовый отражать атаку, но тут же опустил руки. Перед ним колыхался, отражаясь сизым туманом в зеркальных гранях, Дух лабиринта.
Открыл рот, чтобы выяснить, чем ему угрожает затянувшийся отдых, но из перехваченного спазмом горла вырвалось лишь хриплое сипение, и пришлось откашляться, прежде чем удалось выдавить:
– Почему?
– Время на поиск выхода ограничено. Не успеешь выйти – застрянешь здесь навеки. Я заберу твою душу, и ты станешь Хранителем лабиринта.
– А… куда идти-то? – растерялся Дарк. – И сколько у меня времени?
– Иди куда-нибудь, – призрак колыхнулся, словно пожав плечами. – Куда-нибудь да придёшь. У тебя есть сутки на то, чтобы дать мне кровь и три дня – на поиск выхода. И время уже пошло. Не забывай про кровь. Если ты не дашь мне её, я возьму сам. Но тебе это может не понравиться.
– А… – хотел ещё спросить добровольный пленник, но туманная тень уже растворилась в зеркале, оставив на нём влажную плёнку.
– Сутки, значит? – пробормотал Дарк, судорожно вспоминая, что же он прочитал в свитке о прохождении лабиринта. Три дня – это много. Неужели лабиринт получился таким большим, что за три дня он выход не найдёт?
Впрочем, если через зеркала можно попасть в любую точку мира, значит, лабиринт не просто большой, он – огромный. И три дня, получается, очень малый срок.
Как же теперь искать этот неведомый выход?
И где взять кровь для Духа?
Дарк снова огляделся, пытаясь в блеске зеркал найти хотя бы один коридор. Несколько десятков Дарков одновременно с ним озадаченно осмотрелись. Зрелище получилось эффектное, но жутковатое.
– Зато не скучно, – иронично хмыкнул Вадим. – Есть с кем поговорить.
И пошёл вдоль зеркальной стены, касаясь её рукой, отыскивая проход и вспоминая разговор с призраком.
Кровь… Где же её взять?
Как не вовремя переделал изобретатель лабиринта условия его создания! Раньше бы проблем не было: дал бы Вадим Духу пару глотков своей крови, тот бы и успокоился. Но теперь лабиринту нужна кровавая жертва. Причём в жертву нужно принести близкого родственника. А такой здесь только один: Магистр. Дядя Дэннерон.
Но дядя вряд ли согласится добровольно покончить с собой. Скорее, захочет прикончить племянника. А значит, нужно быть начеку. Ведь из-за любого угла может выскочить этот новоявленный и жестокий родич, и тогда за свою жизнь Дарк и копейки не даст. Не ему сражаться со столь сильным магом.
Вадим тяжело вздохнул: да, Магистр ему многое дал, многому научил. Но, как теперь осознал его ученик, все его умения – ничто в сравнении с умениями Красного дракона. Несмотря на всю свою немаленькую Силу, Дарк как боевой маг весьма неумел. И теперь он понимает – почему.
Магистр нахваливал его за каждый выученный пасс, но всегда говорил, что Сила накапливается постепенно, что пока ученик так юн, ему не стоит форсировать обучение, чтобы не перегореть. И только сейчас стало ясно, что дядя специально не учил его по-настоящему, ограничиваясь бытовой магией и начальными боевыми навыками. Он сразу готовил его «на убой», и ему не нужен был сильный соперник, с которым бы пришлось долго воевать, чтобы суметь принести его в жертву.
Глупый неискусный колдун для жертвы подходил намного больше, чем умелый боевой маг.
И сейчас у пленников лабиринта в распоряжении меньше суток для того, чтобы провести ритуал. Но сперва нужно найти человека, готового принять в нём участие. И этим человеком Дарк быть не собирается. Хватит с него. Оказаться на всю свою бессмертную жизнь запечатанным в бестелесную оболочку, провести вечность среди зеркал, лишь издали наблюдая за живущими на свободе людьми, подчиняться жестокому родственнику, не имея возможности отомстить за свою неволю – нет, это не для него.
Да и мама… Каково ей будет? Она ж заболеет от горя, поняв, что пропал он. Решит, что утонул он в море, куда, как она думает, уехал сын, не спросив её разрешения. И её ночные кошмары сведут её с ума за считанные дни. А он будет наблюдать за её гибелью сквозь зеркало и не сможет ничем помочь. Вряд ли у Духа лабиринта есть возможность разговаривать с находящимися снаружи людьми.
Нет, становиться призраком ему нельзя. Значит, жертвой должен стать дядя. Это он втянул племянника в жестокую игру, следовательно, и отвечать за её итог обязан именно он.
Погрузившись в тяжёлые размышления, Дарк не сразу заметил, что лабиринт начал меняться. Зеркала затуманивались, покрывались влажной плёнкой, скрывающей изображения.
Освещение тоже приглушилось, в коридоре стало сумрачно, как перед грозой. И вскоре пленнику лабиринта пришлось остановиться, потому что он окончательно перестал понимать, что происходит, и куда он идёт.
Огляделся растеряно: кругом царила промозглая темень, через которую с трудом пробивались странные звуки. Словно кто-то пытался с ним разговаривать, но голоса вязли в туманной мгле, и он не мог разобрать ни слова.
Всё это давило на и без того напряжённые нервы, и Вадим, передёрнув плечами, протянул руку и протёр ближайшее зеркало, из-за которого раздался отчётливый смех.
И замер, забыв опустить руку.
Из-за зеркала на него смотрела мама. Но – не та, которую несколько дней назад он оставил дома, а – молодая, красивая, без морщинок на сияющем счастьем лице. А за ней, обняв её за талию, стоял молодой мужчина, рядом с которым она казалась маленькой девочкой, и смотрел на её отражение в зеркале с такой любовью и нежностью, что Дарк потупился, словно подсмотрел что-то очень интимное, для его глаз не предназначенное.
Отец. Вот, значит, каким он был. Высоким, сильным.
За что же убили его Тайные полицейские? Зачем разрушили счастье молодой семьи? Что не сиделось им на Сэлларии?
Юный дракон почувствовал, как гневом наполняется сердце. Захотелось немедленно отыскать этих убийц и сразиться с ними, отомстить за отца.
Он сжал кулаки, поднял голову, чтобы ещё раз взглянуть на таких радостных и молодых родителей, но зеркало уже вновь затянула туманная дымка, и когда Вадим стёр её, в образовавшемся окошке отразилась только его сердитая физиономия.
Разочарованно опустил руку, снова огляделся и решительно протёр соседнее зеркало.
И увидел Магистра.
Отшатнулся, испугавшись, что тот его заметит, и только потом понял, что показывают ему события далёкого прошлого.
Дэннерон держал за лацканы куртки своего брата, и что-то в бешенстве шипел ему в лицо, и Дарк был уверен, что Магистр наслаждался в этот момент своей властью над перепуганным Тэннери. Почувствовал это наслаждение, словно сам сейчас был на его месте. А потом увидел, как из складок одежды старшего брата вынырнула и взвилась к потолку большая брошь с огромным драгоценным камнем, на миг повисла в воздухе, словно не зная, что ей делать, но тут же набрала скорость и ловко влетела в карман ничего не подозревающего младшего. И только после этого Дэннерон отпустил молодого дракона и, презрительно усмехнувшись, отошёл от него. А Тэннери рухнул в кресло, так и не поняв, что стал обладателем дорогого украшения.