Хитничья жила

– Нет, ни дня, – призналась Валя. – Работала по основной специальности, хотя те знания остались.

– А это главное. В породе андрадит от оливина отличишь? – Козлов решил устроить ей проверку.

– Конечно, как не отличить? – и с растерянной улыбкой Валя стала перебирать в памяти диагностические свойства этих минералов.

– И как? Если оба зеленые…

Она подумала немного, после чего уверенно сказала:

– Цвет не показатель. Смотреть нужно по кристаллическому облику: он разный. Андрадит – это гранат с четкими кристаллами, отдельные вкрапленники в породе, а оливин – основная зернистая масса. Лучше дайте образцы, и я определю.

Козлова такой ответ устроил. Проверку потенциальная сотрудница прошла.

– Насмотришься еще! – сказал он бодро. – Этого добра у нас навалом: вмещающие дуниты, считай, на девяносто процентов состоят из оливина. Андрадит встречается не так уж часто, в основном демантоид и топазолит29. Ну ладно, вижу, что основы знаешь. Геологию конкретно нашего участка тебе по ходу расскажу.

Стоять так можно было долго, но начальника карьера ждали срочные дела. Михаил Андреевич быстрым шагом направился к экскаватору и на ходу махнул рукой, мол, пошли со мной, не отставай.

Когда они подошли, «карьерный дятел» прекратил долбежку и из кабины спрыгнул коренастый мужичок. Мозолистыми пальцами он достал из пачки сигарету и затянулся, сощурив от удовольствия глаза.

– Ну че, дядь Миш! Белая херня еще не вылезла, зелень сплошняком одна! Докудова долбить?

– Леха, ты че при даме материшься? Не белая херня, а жила! Ща посмотрим, че там у тебя. Перекури пока!

«Дама» хотела сказать, что за годы работы подобный лексикон стал для нее привычным, но делать этого не стала, а прониклась симпатией к начальнику, который, будучи суровым полевым геологом, в ее присутствии следил за языком. Она кивнула машинисту в знак приветствия, и Козлов представил их друг другу:

– Алексей, управляет нашей птичкой. А это Валентина, новенький геолог, будет жилы нам искать.

Леха ответил коротким кивком. Несмотря на крепкое сложение, он обладал комичными чертами лица. Огромные светлые глаза с бесцветными ресницами и крупный, характерной формы рот, а также лысина делали его похожим на популярного в недавнем прошлом Крейзи Фрога30. Выглядел он лет на сорок пять, но был не старше сорока; что значит, работа на производстве отнюдь не молодила.

Экскаватор стоял на ровной площадке, наступая гусеницами на край ямы, ширина и глубина которой достигали метра полтора. Гидромолот застыл в ожидании команды машиниста. Он отбивал породу с противоположной стенки, расширяя яму до тех пор, пока не встретит жилу – контролирующий геолог за этим внимательно следил.

Перед тем как отлучиться, Михаил Андреевич сказал пройти по зелени до условной метки, а дальше ничего не трогать; Леха так и сделал. Теперь Козлов спустился в яму и с минуту осматривал стенку, после чего сказал:

– Приконтактовая зона, какая красота.

– Контакт между жилой и вмещающей породой?

– Да, на-ка посмотри.

Валя наклонилась и взяла из его рук темно-зеленый образец с петельчатой структурой.

– Серпентинит?

– Да, аподунитовый серпентинит. Вишь, какой трещиноватый? Здесь был разлом, образовались трещины, крупные заполнились жилами. Демантоид кристаллизуется как на стенках трещин, так и в самих жилах. На нашем участке тектоника важна не меньше, чем минералогия. Запомни это. Зона разлома – важный поисковый признак, его не упускай.

К яме подошли двое рабочих, тех, кто недавно занимался откачкой воды. Оба были крупными, физически развитыми мужиками. Один был похож на среднеазиата, широкоскулый, с узкими глазами, а второй – типичный голубоглазый славянин.

– Где все? – спросил у них Козлов.

– В балке.

– Пойти их, что ли, разогнать, бездельников? – спросил он Валю.

Напускная строгость вызвала улыбку.

– Ну че, дядь Миш, а мне куда долбить?

– Лех, не торопи. Иди вон с мужиками, попейте чаю, а бездельников тех разгоните! Сейчас отвезу геолога на станцию, вернусь, и мы с вами продолжим, – распорядился Михаил Андреевич, как только выбрался по насыпи из ямы.

Мужики довольно загалдели и направились к опушке леса, где стоял потемневший от времени балок. Из-за хорошей маскировки в тени деревьев Валя только сейчас его заметила. Дверца отворилась, и троица шагнула внутрь.

– А еще геологи здесь есть? – спросила она с интересом.

– Есть, куда ж без них. Димка пришел после горного университета. Летом занимался шлиховым опробованием, а сейчас документирует канаву. Когда закончит, хочу его на жилу натаскать, чтоб контролировал работу экскаватора вместо меня. На мне отчет, зимой уеду в город, на карьере буду появляться раза два в неделю. Нужен здесь толковый человек, – поделился планами Козлов. – А еще сезон работал Славка, техник, промывал шлихи. С неделю как уволился.

– А в чем причина, если не секрет?

– Да не секрет. Нашел что-то на золоте в Иркутской области, сказал: там плотят больше, и ушел…

– Значит, из геологов – мы с Димкой?

– Выходит, так. Но больше и не надо. Основные поисковые работы мы прошли. К лету наберем ребят, если потребуется.

Когда они вернулись на базу, Алик-джан сидел на табурете во дворе и чистил над ведром картошку. Он вглядывался в лица и, видимо, пытался угадать итог прогулки: остается новенькая на карьере или нет. Поскольку здешний быт разнообразием не отличался, любые перемены воспринимались с интересом, а появление женщины, единственной на целый штат мужчин, – вдвойне.

Перед тем как сесть в машину, Валя помахала Алику рукой и сказала громко, чтобы он расслышал:

– До свидания! Скоро увидимся!

– Да свиданиа! – привстал тот с места.

«Форд» выкатил с площадки и покинул базу. Алик проводил его полукивком-полупоклоном, а затем сел на табурет и вернулся к своему занятию. Через полчаса он должен ставить мясо на огонь, чтобы встретить мужиков горячим ужином – на этот раз наваристой шурпой.

В тот же день Валя созвонилась с управляющим директором и доложила о поездке на карьер. Теперь, когда начальник участка все показал и рассказал, вид работ больше не вызывал вопросов, а условия проживания и того превзошли все ожидания: заселиться в отдельный домик было ей за счастье, она сказала, что готова приступить к работе.

Антон Садырин дал добро на понедельник, шестое октября. Уточнив в отделе кадров важный для нее момент, он предупредил заранее, что в первый месяц устроит ее по договору подряда, пока она не принесет им трудовую книжку. Деваться было некуда, и Валя согласилась.

Теперь она хотела получить расчет за вахту и следом же отправить заявление на увольнение в Красноярск. Но знала: сообщи она сейчас, есть риск, что ее кинут и не заплатят ничего. Когда имеешь дело с такого рода фирмами, приходится хитрить и выжидать. Ей ничего не оставалось, как запастись терпением. Деньги должны были перевести в начале октября, но время шло, а извещений о зачислении не приходило.

Недолго подождав, Валя Гордеева решила позвонить начальству, а после разговора, вся красная от возмущения и злости, пересказала тете, что ей выдал главный инженер, и, не стесняясь в выражениях, добавила, что ни в одной конторе ее так не пытались развести, как в этой.

И даже удивительно, ведь начиналось все нормально и без драмы:

– Здравствуйте! Это Гордеева из группы ГХИ, – представилась она. – А можно уточнить, в каких числах зарплата?

– Здрасте, – ответил Соболев спокойным, ровным тоном. – Вовремя ты позвонила, как раз собирался тебя набрать. Ты помнишь, что подходит вахта? Заехать нужно чуть пораньше, десятого числа.

Валя растерялась. Мало того, что он проигнорировал ее вопрос, так озадачил новой информацией.

– Про вахту помню… – сказала она немного погодя. – Но с деньгами туго, а тут еще в дорогу собираться…

29

Редкий драгоценный камень медово-желтого цвета. И демантоид, и топазолит – разновидности граната-андрадита. Не путать с топазом – относительно распространенным минералом, а оттого недорогим.

30

Популярный в начале нулевых анимационный персонаж-лягушонок, который издавал звук, имитирующий звук двигателя мопеда.