Нимфоманка для альфы

- Мамочка проснулась, - сынуля показывает в мою сторону ручкой.

Он так подрос. Стал еще больше походить на папу. Сколько я всего пропустила в его жизни. Сколько моментов навсегда упущено. Я так долго не была с ним. Я виновата, перед ними. Как же я виновата.

Даймонд оглядывается. Улыбается. Глаза искрятся серебром, там больше нет тьмы. Замираю. Теряюсь. Боюсь сделать шаг, подойти. А вдруг этот красивый мираж исчезнет? А что сказать Даймонду? Как себя вести? Волнуюсь как девочка. Но сейчас я и правда в растерянности.

- Мои… - столько эмоций, что не могу внятно ничего сказать, - Как я рада… Неужели…

Они подходят сами. Сердце замирает. Боюсь дышать, только бы не спугнуть счастье. Она сейчас мне кажется таким хрупким.

- А ведь надо было всего лишь мне его показать. Я бы все понял без слов, - гладит меня рукой по щеке. Закрываю глаза. – Спасибо за сына, Жасмин.

Снимает малыша с плеч и крепко обнимает. Целует в обе щеки. И столько в этом громадном волке нежности.

- Мамочка! Это мой папа! Я так тебя ждал! – обвивает ручонками его мощную шею.

- Ждал? – этот вопрос мы задаем в два голоса, одновременно.

- Да! Дедушка Захарий рассказывал мне по большому секрету, что дядя Такер, только заменяет мне папу. Что мой настоящий папа меня очень любит, но пока он очень далеко и не может ко мне приехать. Но придет тот день, когда он сразит всех врагов, и тогда всегда-всегда будет со мной! А я должен быть послушным, и никому-никому не говорить даже маме, иначе папа может не приехать. И я был послушным! Честно! Я так ждал папочка! Я так скучал мамочка!

Даймонд ставит сына на землю, он подбегает ко мне.

- Мерлин, мальчик мой, - приседаю и прижимаю к груди свое сокровище.

- И второй дедушка Мердок, тоже сказал мне ждать папу и маму. Я так устал ждать, - мотает головой из стороны в сторону. – Больше не хочу ждать. Давайте больше без врагов. Вместе всегда!

А я обнимаю сына и не знаю что ответить. Сможет ли Даймонд меня простить? Сможет ли доверять? Какая семья без доверия? И как вымолить прощение? Как вернуть сыну время, которое он прожил без материнской и отцовской любви? Как залечить раны моего волка?

Глава 63

- Дети мои! - нас прерывает Мердок.

Малыш, только завидев его, сразу бежит в сторону ворона, раскинув радостно ручонки.

- Дедушка! – лицо Мердока сразу светлеет. В глазах полных печали появляются светлые лучики надежды.

Ворон берет малыша на руки, и они кружат по поляне. Удивительно, что вопреки окружающей его ненависти, сын сумел пронести в сердце любовь и доброту. Словно его оберегает невидимый щит, и все зло отскакивает от малыша, не причинив вреда.

- Мне доложили, что часы Захария сочтены. Он хочет вас видеть, - смотрит на нас, растерянно. Не знает, какое решение мы примем. Захотим ли увидеть того, кто посеял столько зла, принес горе и смерть собственному народу.

Даймонд стоит в метре от меня. Я так ждала встречи, и сейчас всего шаг отделяет меня от него, и я не могу его преодолеть. Он тоже лишь бросает на меня взгляды и не спешит приближаться. А притяжение нарастает. Мы как два магнита, которые непонятно по каким причинам, оттягивают момент сближения.

- Летим к нему, - мой волк едва заметно кивает. – Жасмин, тебе необязательно. Если не хочешь…

- Хочу… с тобой… - немного замявшись добавляю, - К Захарию.

Почему я сейчас превратилась в смущенную, стеснительную девочку? Между нами столько всего было. У нас сын. А я не могу и слова из себя выдавить. Ответ очевиден – боюсь, не простит. Оттягиваю момент. Трусливо. Но даже маленькая надежда греет мне сердце, я не готова ее отпустить.

- И я полечууу, - радостный смех Мерлина отгоняет грустные мысли.

У моего сыночка за плечами появились крылья. Он летает над землей, неуклюже, неумело, но так трогательно.

- Белые… крылья, - шепчу, смахивая слезу умиления.

- Дитя чистой любви, символ добра. Его ждет великое будущее, - гордо заключает Мердок.

- У меня в его возрасте появились крылья, - Даймонд смотрит на сына, как на волшебство, словно до сих пор не верит, что это произошло в реальности.

- Я теперь буду как папа! – кувыркается в воздухе. Он как-то на глазах срастается с крыльями. Как будто именно их ему в жизни и не хватало.

- Лучше, гораздо лучше, сынок, - мой волк не спускает счастливого взгляда с малыша, а я смотрю на них поочередно и понимаю, что моему сыну несказанно повезло, у него самый лучший отец. Мерлин будет купаться в отцовской любви, тут не может быть никаких сомнений. А я… уже рада… этому…

И если даже не суждено мне заслужить прощения, то все равно у меня сейчас есть больше, чем я заслужила. Главное их счастье. А я могу постоять в сторонке и полюбоваться моими родными мужчинами.

К Захарию мы полетели вчетвером. Мерлин у Даймонда на руках, я у Мердока. У сына только выросли крылья, конечно, никто бы ему не разрешил самостоятельно лететь так высоко. Не скрою, мне до боли хотелось парить в облаках с моим волком, но лучше пусть сын побудет с отцом.

Мы приземлились у маленького домика. Снаружи и внутри вороны в человеческом обличье. В дальней комнате на кровати лежит Захарий. Он похож на скелет. Бледный. Глаза впалые, кожа как пергаментная бумага. Увидев нас, с трудом повернул голову.

В комнату влетел Мерлин.

- Дедушка Захарий! Ты заболел! Чем я могу помочь тебе?- колдун протягивает морщинистую руку, гладит малыша по голове, слабо улыбается, а из глаз текут слезы.

- Просто будь счастлив… А я буду всегда рядом с тобой… Присматривать… даже если ты меня не увидишь… я всегда буду тебя оберегать…

Мой сын действительно особенный, он смог проникнуть в сердце того, кто жил злом и жаждой власти. Каким-то непостижимым образом Захарий действительно полюбим малыша. Я чувствую эту любовь на физическом уровне. Она витает в воздухе. И моя собственная ненависть уходит, растворяется в неиссякаемых потоках добра.

Через несколько минут Мердок вывел малыша. Не для его ушек слышать непростой прощальный разговор.

- Я не знал, захотите ли вы меня увидеть, - голос слабый, тихий, но слова произносит четко. Он собрал все оставшиеся силы. Только что это изменит.

- Ты спас нашего сына, Захарий, потому мы тут, - я не добавила, что для этого он много что сделал, чтобы разлучить нас.

- Перед своим уходом, я не открою вам никаких тайн, все вы уже узнали и без моей помощи. Слишком поздно я понял, в чем счастье. Я просто хочу посмотреть на вас в последний раз. Я так завидовал брату, что он истинный ворон, сильный, могучий, что ему подвластны облака. А у меня была только магия, и я считал, что судьба несправедлива ко мне. Я завидовал счастью Мердока. Я мог очень легко соединить их с Марго. Но тогда был бы расцвет нашей империи, а я оказался бы на задворках. Я сделал все, чтобы разлучить их навсегда. Возненавидел Марго, за то, что она не моя. Я желал ее. Всеми фибрами души желал, и своими руками превратил ее жизнь в ад, - прерывается, кашляет кровью. Замирает. И внезапно продолжает, - Мне нравилась власть, которой я обладал. Она пьянила и затуманивала разум. Я жил в своей искаженной реальности, пока вы не стали постепенно ее менять. По законам своей черной логики я должен был возненавидеть тебя Даймонд. А я полюбил, лишь услышал твой первый крик, и сердце мое дрогнуло. Я презирал себя за эти чувства. Хотел убить руками Дрейка – не смог. Позже когда ты подрос, и черная кровь пробудилась, решил – час настал. Планировал перечеркнуть все, что меня связывает с воронами. Я годами истреблял их. Они приходили ко мне в кошмарах, и я хотел вытравить их. Спастись от своих же деяний. Натравил сына Марго, подставил тебя, а довести начатое до конца не смог. Отпустил. Чтобы ты был как можно дальше от меня. Брата тоже не смог убить. Прекрасно осознавал – что моя слабость и приведет к концу. Когда я знакомил вас, я жаждал дитя. Мое измученное злобой сердце, стремилось к свету. И при этом я все равно сеял смерти, уничтожал жизни. Не понимая, что разрушения лишь во мне. Появление Мерлина, лучший момент моей жалкой и бездарной жизни. Невероятно чистое дитя, которого я не имел права касаться своими грязными руками. А еще ты Жасмин, я смотрел на тебя и осознавал, что сотворил. Заставил пойти на кощунства. Намерено. Расчетливо. Ты сгорала в муках совести, и за все был повинен только я. В конце я попытался исправить свои деяния… Отдал внука Мердоку. Спас тебя и Вивьен из огня. Хотел остановить Дрейка… не успел… - он издает хрип, дергается, - Это прозвучит неправдоподобно, лицемерно, но я должен это сказать, я вас любил, как может любить старик с прогнившим сердцем…