Нимфоманка для альфы

- Подкупаешь ты, чем-то цепляешь. Сыновьям бы не помог. А самка, что ради дитя всадила нож в своего истинного самца, тут есть сила духа. Загрызешь любого, если твоим близким угрожают.

- Это мой грех. И мне до конца дней раскаиваться в своем деянии, - тут я не смогла промолчать. Он выставляет мой предательский поступок, как подвиг.

-Я в целом про характер. Подкупает. А уж как ты задабривать Черную кровь будешь, если успеешь, тут уволь. Разбирайтесь сами, - подмигивает. – Передай ему, если свидитесь, что он счастливчик… Рэймонду с самкой вот не повело, - фыркает, - Размазня… Впрочем… и сын мой – одно сплошное разочарование.

- Никаких если. Я успею! – выкрикиваю, чуть громче, чем собиралась.

- Об этом я и говорил, девонька, - смотрит на меня лукаво. Что-то в его взгляде изменилось, только что. Место ярости заняла другая, непонятная мне эмоция.

- Так что ты хочешь за координаты?

- Возможность самому разобраться с Дрейком.

Я была уверена на сто процентов, что волк попросит свободу.

- Как ты себе это представляешь?

- Ты ведь не одна туда отправишься. Одной тебе не выжить. И вы возьмете меня с собой, - глаза снова запылали огнем ненависти.

- А ты при первом же удобном случае сбежишь.

- У вас две магички. Верные оборотни. В ваших силах сделать все, чтобы этого не случилось. А я приведу вас прямо к брату, - он говорит уверенно, не спрашивает, утверждает. Чарльз даже не сомневается – мы примем его условия. А вариантов-то действительно нет.

- Почему ты не попросил свободу?

- А не все ли равно где помирать? – поднимает голову и смотрит на небо. – А вот кое-кого с собой прихватить, оно гораздо приятней…

После разговора с Чарльзом меня ждал спор с Рэймондом. Как я и думала, волк слышал весь наш разговор. Он был, мягко говоря, не в восторге, что отца придется выпустить. Хоть и под надзором. Но он понимал – время играет не на нашей стороне.

Потом он собрался идти со мной. Этого я допустить не могла. Никак. Не имею я права рисковать семьей. Он не может подвергать себя опасности. У него ведь только родилось двое очаровательных малышей.

Я попросила отвести меня к Вивьен. Счастливая улыбка, глаза бескрайнее небо. Она сияет. С таким обожание смотрит на мужа и деток. Нет. Его битва позади. Он должен быть рядом с ней.

Вивьен мне улыбнулась. Открыто. Нежно.

- Спасибо… и прости меня… за все те слова… ты за нас… готова была жизнь отдать… я никогда этого не забуду, - и расплакалась.

- Просто цените друг друга, растите деток, купайтесь в любви – это и будет самая большая награда для меня, - я подошла, взяла малыша на руки. Он смотри на меня, словно подбадривает. Столько разума в глазках и ручку ко мне тянет. А я прижимаю кроху, и от нежности щемит сердце. Он как родной стал. Любовь переполняет, появляются силы, осознание, что ради сына, ради любимого я непременно выстою. Успею. Спасу. Найду свое дитя.

Только при малышах и жене, мне удалось убедить Рэймонда остаться дома. Хотя даже Вивьен, говорила, если нужна помощь, то пусть муж идет с нами. Но я видела в ее глазах страх. Она будет переживать. Ия твердо стояла на своем.

Рэймонд лично отбирал, с кем я отправлюсь в путь. Вальтер, Шайна, волки, в которых он был уверен на сто процентов и Оливия. Я не хотела, чтобы она с нами шла. Во мне клокотала ревность. Один взгляд на целительницу, и я представляю ее рядом с Даймондом. И красная пелена застилает глаза. Но ради спасения любимого, я обуздала даже свою ревность. Если она хоть чем-то будет полезна, я смирюсь с ее присутствием.

Шайна наложила магические оковы на Чарльза и он отправился с нами. По пути я несколько раз пыталась у него выведать, где Мерлин, но волк упорно молчал. Но я верю, нужно спасти любимого, а вместе мы непременно найдем нашего сыночка. Где бы он ни находился.

Глава 56

Наш путь лежит через горы. Мы движемся быстро. Оборотни перекидываются, я, Шайна и Оливия усаживаемся к ним на спины. Но даже учитывая скорость волков, все равно дорога трудная. Очень крутые скалы. И мне постоянно кажется, что вот-вот мы сорвемся вниз. Дорогу знает только Чарльз, и от этого мне еще больше не по себе. Как бы вероломный оборотень ни загнал нас в очередную ловушку. Несколько раз я корила себя, что доверилась. Успокаивали только слова Рэймонда, даже он считал – отец не врет.

Шайна наколдовала, мой запах не будоражит оборотней. И мне отчетливо видна картина, кто я есть в стае – чужая. Нет, никто мне не сказал ни одного плохого слова. Но эти взгляды. Почти так же смотрят на Чарльза. Мы с ним как два изгоя. Зато Оливия блистает в центре внимания. Уважение, восхищение, забота, волки окружили ее всем. А я словила себя на мысли, что начинаю вздрагивать и морщиться, как только слышу ее звонкий голосок.

Только Тед продолжает подбадривать меня. Но и он все больше времени проводит в обществе Шайны. У меня появилось стойкое ощущение, что они все никак не могут наговориться. А я держусь в стороне, около Чарльза. Старый волк при мне оживает. Неуловимо меняется. Только все равно чувствую недосказанность. Нечто он от нас утаил.

Вальтер вел себя странно. Он часто смотрел на небо и разговаривал с деревьями. Шел отстраненно. Ни с кем особо не разговаривал. А порой я замечала застывшие слезы на глазах у волка. В одну из ночей, когда до цели, по словам Чарльза, оставалось немного, мои глаза округлились от удивления, когда Вальтер сам подошел ко мне. Я сидела в отдалении. Не в силах больше выносить осуждающих взглядов оборотней.

- Я презирал тебя, Жасмин, - примостился рядом. Он похож на тень. Исхудал еще больше. Только огромные глазищи смотрят куда-то вдаль и видят то, что мне никогда не разглядеть.

- Это не новость, Вальтер, - усмехаюсь. – Только почему ты говоришь в прошедшем времени? Что уже не презираешь? – говорю миролюбиво, с шутливыми нотками.

- Нет, - отвечает слишком серьезно.

- Отчего же?

- Судьба избрала тебя для него, а кто я такой, чтобы спорить с высшими силами. Ты непростая самка, спорная, раздражающая, погрязшая в паутине заблуждений, но именно ты сделаешь его счастливым.

- Потому что я его истинная?

- Потому что ты научилась слышать свое сердце,- поднимается бесшумно. – Цени то, что имеешь. Держи крепко. И не допускай чужаков в вашу святая святых. Семья – самое ценное, что дано нам небесами.

- Ты так говоришь, словно прощаешься, - от его слов в горле горький ком.

- Я задержался… меня ждут… там… - и ушел. А в воздухе запахло горечью, такой удушающей, что захотелось завыть.

Наутро картина окружающая нас сильно изменилась. Мы как будто пересекли невидимую черту. Тучи стали темно-серыми, почти черными. Жутко завывает ветер. Деревья словно высушены, ни одного зеленого листочка. А через час и вовсе пропали, остались только скалы, и усиливающийся ветер, от которого слезятся глаза. А еще жуткий холод, что пробирает до костей. Мы как идем в преисподнюю, но при этом поднимаемся наверх.

Вскоре мы столкнулись с невидимой защитой. Вижу каменный коридор со ступенями наверх, и при этом никто из нас не может пройти. Невидимая стена отталкивает. Чарльз подошел, сделал несколько манипуляций. Зарычал. Охнул. И его откинуло в сторону.

- С тобой все хорошо? – подбежала к оборотню.

- Последнее пристанище. А все же тут лучше, чем в выгребной яме, да, девонька?- поднялся кряхтя.

- Чарльз, зачем ты полез? Я бы могла снять магическую защиту, - Шайна подошла к нам, внимательно рассматривая волка.

- И поджарилась бы до хрустящей корочки, - показывает ряд пожелтевших зубов. – Твои подвиги еще впереди. Не лезь зря на рожон, - прихрамывая, пошел вверх.

- Он отдал силы… что-то еще… - задумчиво бормочет Шайна. – Зачем? Этот оборотень неспособен нести добро…

Мы поднимаемся. И с каждой пройденной ступенью мне кажется, что меня пронзают ледяными иглами. Я не хочу, чтобы сегодня кто-то погиб. Довольно! Достаточно! Но запах смерти становится все навязчивей. Он словно сопровождает нас, окутывает и ждет свою добычу.