Нимфоманка для альфы

- А места, имена, так называемых моих жертв, будь любезна, назови, пожалуйста? – нарочито вежливый и отчужденный тон заставляет содрогнуться.

Я назвала все, что помнила. Рассказала в деталях про выжженные поселки. Все что запомнила, все, что мне показывали оборотни. Меня трясет. Не от холода. Совсем иная дрожь ломает меня, кажется, что кровь остывает, под его холодным и слишком спокойным взглядом.

- Я никогда не знал твоих родителей. Не видел их ни живыми, ни мертвыми. В момент, когда их убивали, я был лишен воли и находился в клетке. Правду, как ушла из жизни моя мать, ранее я тебе рассказывал. Твое право выбирать, кому верить, - лицо стало непроницаемым. Он словно отгородился от меня каменной стеной. И продолжает ее выстраивать, уплотнять. Я чувствую, как с каждой долей секунды Даймонд отдаляется от меня. – Насчет тех людей, я никогда с ними не пересекался.

- Там фото и видео! Везде ты! Я своими глазами видела! – кричу. Нервы сдают. Не выдерживают адского накала.

- Ты хочешь, чтобы я тебе доказывал, что это не я? – усмехается, устало, отрешенно, - Этого не будет, Жасмин. Я сказал свою правду. Этого достаточно.

- Я просто хочу понять… - а больше всего мне хочется сейчас укрыться в его руках. Чтобы закрыл своими черными крыльями от мира, чтобы согрел. Но этого я не произнесу вслух. Не решусь.

- Представляешь, я тоже. Как зная обо мне все эти байки, веря им, ты легла под меня? Как жила со мной в доме, стонала, ластилась? А после спокойно шла к Такеру и вы обсуждали, как расправитесь со мной, а потом стонала уже под ним? А когда ты зачала ребенка, вы решили ускориться, ведь я бесплоден, и узнав о твоем положении, мог сорвать все ваши планы? Ты спасала свое дитя – это единственное что я могу как-то понять в твоих действиях.

- Все было иначе. Даймонд, я не притворялась с тобой, - говорю и понимаю, насколько жалко звучат мои слова.

- Иначе? Неужели? – выгибает насмешливо бровь.

- Да. Хотя у тебя нет оснований мне верить, - отворачиваюсь. Невыносимо смотреть на него. Меня тенят к волку с немыслимой силой. Несмотря на чувства, сомнения, я не могу находиться с ним рядом и так далеко.

Когда спустя пять лет я впервые увидела его. Осознала – жив. Я ведь ликовала в душе. Несмотря на страх, на осознание неминуемой расправы. Была счастлива, еще раз заглянуть в его лицо. А потом я заставила себя вспомнить все рассказы. Заставила поднять ненависть, неустанно живущую во мне, так ведь было легче. Принимать удары от врага, от чудовища, легче, чем если обижает любимый. Я осознаю это сейчас. Начинаю прозревать. Словно толстая пелена спадает с глаз. Смотрю на события, на мир, и ничего не узнаю. Оказывается, это больно, не прятаться, не искать самых легких путей, а встречаться глазами с реальностью.

- Не одного, Жасмин, - он подходит бесшумно, подхватывает меня на руки и поднимается в небо.

И даже сейчас, находясь в его объятиях, понимаю, насколько мы далеки друг от друга. Он словно захлопнул дверь к себе. Закрылся на тысячи замков. И мне никогда их не открыть.

Он влетает в окно гостиничного номера.

- Прими душ. Я скоро вернусь, - бросает холодно.

Я понимаю, что должна что-то сделать. Что-то сказать. А вместо этого в нерешительности замираю. Что-то назревает, веет холодом, меня съедает тревога.

Пока я была в ванной комнате, Даймонд возвращается, приносит одежду и еду на подносе. Мы не разговариваем. Я пытаюсь разбить тишину. Задаю какие-то вопросы. И получаю лишь односложные ответы.

Через два часа мы покидаем номер. Волк тоже переоделся. Надел свежую рубашку и джинсы. Больше никакого полета. Он усаживает меня в машину. Тишина продолжается. Она как безжалостный убийца нависла надо мной с косой.

Даймонд останавливает машину. Я узнаю, местность. Понимаю, куда он меня привез. И ничего не понимаю.

- Что? Зачем? – бормочу растерянно.

- Я тебя отпускаю, Жасмин. Иди к сыну, к… любимому избраннику… - смотрит перед собой на дорогу, сжимает руль. – Отпускаю тебя и прошлое. Живи, как знаешь.

Глава 42

Не этого ли я добивалась. Сама ведь бежала. Мечтала вырваться. Отчего же сейчас так больно? Смотрю на точеный профиль Даймонда. Жадно. Запоминаю каждую черту. Мне отчаянно не хочется выходить из машины. Хочу крикнуть: «Не отпускай!», а вместо этого судорожно хватаю ртом воздух.

Волк получил козырь. Узнал про сына. Он мог давить на меня и использовать, истязать морально. Такер и стая, узнав о моей беременности, поступили именно так. А Даймонд дает мне свободу. Отпускает к ребенку. Это сбивает с толку. Рушит мои устои. Не ожидала я подобного. Я привыкла к предательствам, к тому, что все поголовно всегда ищут свою выгоду. А он милостиво отпускает предательницу, убийцу. Как его после этого можно назвать чудовищем?

- Ты ведь мог меня заставить корчиться в муках. Заставить ответить за все, - говорю, едва шевеля губами. Я должна это спросить. Попытаться понять. Я давно не верю в добро и милосердие. Все пытаюсь отыскать скрытые мотивы его поступков.

- Зачем? – переводит на меня тяжелый взгляд. Опаляет серебристым сиянием, смотрю заворожено, там столько неведомого, прекрасного. А мне больше не суждено это познать. Он отрезает меня от себя. Деликатно. Осторожно и решительно. – Сеять дальше ненависть? Разлучать мать с ребенком, вариться в соку мести и негатива, добровольно вешать такой камень на шею? Я выбираю иной путь. Будь счастлива… Жасмин. Небеса даровали тебе сына, иди к нему, прижми к груди и больше не отпускай…

От его слов замираю. И только непрошеные слезы льются из глаз. Как же хочется закричать: «Это и твой сын тоже!». Но страх, угрозы Такера действуют отрезвляюще, не дают подчиниться зову сердца. Признание так и замирает в горле, проходится острым лезвием по истерзанному сердцу, вспарывает душу.

- А как быть с тем, что мы стали мужем и женой? – я хватаюсь за тонкие ниточки надежды, а они одна за одной рвутся у меня в руках. Я его теряю. Теперь навсегда.

- Разве для тебя это имеет значение, - горечь его слов ощущаю у себя во рту. – Ты давала признание охваченная похотью. Ведь только это было между нами. Есть до сих пор…

Наклоняется ко мне. Наши губы так близко. Поддаюсь вперед в ожидании поцелуя. Притяжение, которому невозможно противостоять. То, что мне никогда не объяснить. Его запах, он моментально берет в плен, окутывает, пленит.

Волк открывает дверь автомобиля. В спину веет холодом, в салон врывается запах расставания.

- Не только это, Даймонд, - хватаю его за руку, быстрее, чем это осознаю. Рефлекс. Не отдавать. Держаться. Никогда не отпускать. Притягиваю к себе. Легко касаюсь его губ. Провожу языком по шелковистой сладости. Издаю гортанный стон. Хочу больше, мой дурман, мое проклятье, мой яд, мое избавление. – Наш брак имеет для меня значение, - говорю сердцем. Сдерживая порывы, закричать ему в рот о любви. Чтобы мои слова прошли внутрь, прокрались в душу и остались там навсегда. Но что-то мешает. Что-то сдерживает крик признания. Говорю глазами. Пытаюсь проникнуть в его тьму, остаться там. Она особенная, нежная, страстная, успокаивающая. Его тьма пахнет счастьем.

- Брак… останется напоминанием нам всем, - проводит рукой по моей щеке. Вздыхает. Отстраняется. – Это будет уроком Такеру, что не ценил свою женщину. И нам с тобой как воспоминание, о том, что было, - закрывает глаза, словно боится, что я прочитаю там сокровенные тайны, - И чего уже не будет. Цени подарки судьбы, Жасмин…

Резко открывает дверь, выходит из машины. Обходит ее, подает мне руку, помогает выйти. Выхожу. Мотаю головой и стороны в сторону.

- Нет… нет… нет… - шепчу.

- Да. Это единственно верный для нас выход, - отпускает мою руку. Холод окутывает меня. Я словно падаю в ледяную бездну, и никогда мне больше не согреться, - Прощай…

Возвращается к машине. Я стою не могу пошевелиться. Приросла к земле.

- Жасмин? – зовет меня, возрождая надежду из пепла.