Страница 91 из 95
— Я давно понял, что Алиса с Фостиной не были единственными связующими звеньями между двумя школами— Мейдстоун и Бреретон. Вы были третьим звеном между ними, так как год назад состоялась ваша помолвка с Алисой.
— Да, все началось в школе. — Вайнинг наклонился вперед, уставившись на огонь, его лежавшие на коленях руки дрожали. — В Мейдстоуне царили строгие порядки. Гости мужского пола допускались только по воскресеньям, и то за ними осуществлялся строгий надзор. Это я расценивал как вызов и прибегнул к одному трюку, известному со времен языческого Рима. Вы помните, наверное, как вторжение юного Клодия, переодетого в женское платье, в помещение, где проходил религиозный ритуал, предназначенный только для женщин, заставил Цезаря развестись со своей женой, которая не оказалась выше подозрений? Как и Клодий, я был молод, достаточно худ, и у меня еще не росла борода. Я был уверен, что меня примут за девушку среди ее многих подруг, если я надену женскую шляпку, пальто, чулки и туфли и предстану перед ними при сумеречном освещении. Почти все девушки в Мейдстоуне носили пальто из верблюжьей шерсти, поэтому раздобыть такое не составляло труда. Шляпка с полями закрывала лицо, но чтобы еще больше себя обезопасить, я пудрил щеки белой пудрой, а на голове носил накладку из женских волос. Обычно в таком наряде я пробирался через окно, незаметно поднимался по черной лестнице и встречался с Алисой на балконе, когда все обитатели дома находились внизу. Все это нас изрядно развлекало.
На следующее воскресенье, когда я, имея на руках официальное разрешение на посещение, пришел к Алисе в собственной одежде, она с великой радостью сообщила мне, что все меня приняли за девушку, и, самое главное, не просто за девушку, а за одну из молодых преподавательниц — Фостину Крайль. Одна из воспитанниц, которая возвращалась в школу по дорожке, увидела меня на балконе и заспорила из-за меня со своей подружкой, которая утверждала, что той все показалось, так как она только что видела Фостину в библиотеке.
Я никогда не слышал имени Фостины, но я знал, что настоящее имя Розы Дайамонд — Роза Крайль, и мне было известно, что у нее есть дочь. Я также понял, почему существует такое поразительное сходство между нами, и рассказал об этом Алисе.
— Таким образом, после неожиданного первого успеха вы начали намеренно пользоваться вашим сходством с Фостиной, надевали женское платье и наносили тайные визиты Алисе? Вы это сделали шесть раз, не так ли?
— Ну, а теперь мы подходим к главному. — Вайнинг не спускал глаз с огня в камине, который высвечивал нижнюю часть его лица. — В этом вся загвоздка. Вы не поверите.
— Что же это такое?
— Приходилось вам испытывать неловкое чувство, когда ваша шутка превращается в нечто иное? Две недели спустя мы с Алисой были в Нью-Йорке, где проводили рождественские каникулы. Мы встретились на молодежном вечере, на танцах. Она была вне себя от гнева. До сих пор у меня в ушах звучат ее сердитые слова: «Итак, ты снова сделал это. Предупреждаю тебя, будь осторожен! Одного раза вполне достаточно. Если ты намерен продолжать в том же духе, все может плохо кончиться. Тебя разоблачат, и нам обоим придется несладко». Кажется, я произнес в ответ какую-то беспечную фразу, но она продолжала: «На прошлой неделе кто-то видел тебя в Мейдстоуне в женском платье. Кажется, ты охладел ко мне, и поэтому не заглянул в мою комнату». Я ответил: «Какая чепуха! Я вовсе там не был. Зачем мне совершать такую глупость во второй раз?» К моему удивлению, она мне не поверила. В это время вновь возник спор между двумя девочками, и каждая из них утверждала, что видела Фостину в разных местах в одно и то же время. Это было пусть косвенное, но все же доказательство, и Алиса сделала преждевременный вывод. Ей показалось, что я встречаюсь в школе с другой девушкой. Это вызвало у нее приступ ревности. Вот вам истинная причина нашей ссоры и последовавшего за ней разлада. — Вайнинг посмотрел на Базиля своими блеклыми глазами, так похожими на глаза Фостины. — Доктор Уиллинг, даю вам честное слово джетльмена, я появился в женской одежде в Мейдстоуне только один раз. Я бы не рискнул сделать это дважды. Но… что же на самом деле случилось в Мейдстоуне? Что они там видели?
Базиль внимательно изучал серьезное лицо юноши.
— Могу только сказать, что ваше единственное появление в облике Фостины все всколыхнуло. Остальное можно объяснить лишь истеричностью, взвинченностью и отсутствием наблюдательности, и все эти качества разувались книгами миссис Мейдстоун по исследованию психики человека, которые она держала у себя в кабинете.
— Ну, а что же тогда произошло в Бреретоне?
— Вы, конечно, станете отрицать, что, обнаружив совершенно случайно свою способность олицетворять Фостину в Мейдстоуне, вы намеренно составили план продолжения подобных действий в Бреретоне.
— Почему я должен заниматься глупым и бесплодным делом? В прошлом году, когда я разыграл такой трюк в Мейдстоуне, то еще учился в Гарварде. Но в этом году я уже человек, способный заработать на жизнь и даже оказывать материальную помощь своей сестренке. Ради чего я должен тратить время на такую мрачную, изрядно затянувшуюся шутку? Только ради того, чтобы перепугать до смерти маленьких девочек, включая и мою собственную сестру? Чтобы лишить несчастную Фостину работы, того единственного дохода, в котором она так нуждалась? Причем этой шуткой я ни с кем не мог поделиться!
— Вы могли довериться Алисе Айтчисон.
— Алиса отнюдь не была в восторге от этого. Слухи множились, росли, как снежный ком, и мы начали опасаться, как бы не стало известно о моей первой выходке. В таком случае мы могли бы «погореть» вместе.
Больше всего ее беспокоило, как бы Фостина сама не догадалась обо всем. Поэтому Алиса старалась запугать Фостину, заставить поверить в то, что она сама разыгрывает различные трюки, находясь в бессознательном состоянии.
В тот же день, когда состоялся школьный вечер в Бреретоне, я ушел с него чуть раньше, так как Алиса назначила мне свидание в летнем домике в саду. Мы были уверены, что будем там совершенно одни. Было довольно холодно, и вряд ли кто-нибудь из гостей отважился бы в этот час на прогулку. Мы находились на почтительном расстоянии от здания школы, и поэтому никто не мог нас подслушать через открытые окна. Алиса была в том же агрессивном настроении. Она попросила меня встретиться с ней наедине, так как хотела выведать у меня, продолжаю ли я до сих пор разыгрывать Фостину. Видите ли, она была уверена, что я завел интрижку с какой-то другой девушкой в школе, и даже попыталась вызвать у меня приступ ревности, заявив, что намерена выйти замуж за Флойда Чейза.
— И что вы ответили ей на это?
— Что я мог ей сказать? Чем больше я понимал, что она говорит серьезно, тем больше нервничал. Там впервые я узнал о появлении двойника в Бреретоне. Больше у меня не было сил спорить с Алисой. Разозлившись, я оставил ее на том месте, где мы стояли, рядом с летним домиком, а сам направился по дорожке к своей припаркованной машине и уехал в Нью-Йорк. Можете представить мое самочувствие? Есть одна старая история о медиуме-шарлатане. Это в «Слякоти» Браунинга. В общем, один обманщик, который для своих клиентов каждую ночь вызывал стук привидений, однажды услыхал настоящий стук еще до начала своей фальсификации. Из всех присутствующих на сеансе только он один понял, что на сей раз имеет дело с настоящим привидением. Его гости считали любой звук настоящим, полагая, что это дело рук настоящих привидений. Но он не мог сознаться в подлоге, так как в таком случае ему пришлось бы выдать себя и свой обман. Стоило ему вызвать какого-нибудь скептика в качестве независимого свидетеля, как тот, несомненно, уличил бы его во лжи— следы мошенничества были видны повсюду. Такая ситуация, вероятно, его сильно расстроила, не правда ли? Подумать только — знать, что на самом деле происходит, и не иметь возможности довериться кому-нибудь и рассказать ему обо всем! Можете себе представить, как он был напуган, когда в глубине души осознал, что на самом деле существовало то, над чем он посмеивался, унижал своей грубой, коммерческой по характеру, имитацией, то, что, может, с презрением относилось к его насмешничеству…