Страница 17 из 95
Джини сжал ее руки.
— Я опять ничегошеньки не понял. Какие еще традиции? О чем ты говоришь?
Но девушка лишь замотала головой.
— Я не имею права говорить о них. Если только ты сам догадаешься обо всем. Но я надеюсь, что этого не случится.
Кейлер вопросительно взглянул на Лори, ожидая, когда же та продолжит свое странное иносказание, однако тут же понял, что теперь девушка замолчала надолго. Кейлер тяжело вздохнул и, утопая в пышных подушках, устроился поудобней.
— Лори, — снова начал он. — Должен заметить, что ты — самое непонятное существо из всех, кого я раньше встречал. Прямо не от мира сего. Может быть, стоит подписать тебя на все популярные журналы? Чтобы ты хоть чуть-чуть освоилась в нашем мире?
Девушка лишь горько усмехнулась:
— Джини, не подумай, что я тут комедию ломаю. Любой девушке было бы лестно узнать, что к ней пытались пробраться, рискуя собственной жизнью. Все это, конечно, романтично, и я еще раз должна извиниться за те раны, которые ты получил в результате такого изнурительного путешествия.
— Стоит ли мне принимать эти слова за твое согласие? Соизволишь ли ты встретиться со мной на нейтральной полосе, где-нибудь за пределами своего чудного замка? Или же это такое пространное «арриведерчи»[3]?
Лори печально взглянула на него, и Джини заметил, что в ее глазах заблестели слезы. Девушка наклонилась и легким поцелуем коснулась щеки Кейлера.
— Я очень, очень хочу пойти с тобой куда угодно, — прошептала Лори. — Поэтому мама так легко добилась моего согласия. Но, прежде чем окончательно решиться на это, я должна поставить перед тобой условие.
— Да вы с матушкой просто любой закон переплюнете по части поправок к нему.
— Джини, это серьезно. Ну, я прошу тебя.
Кейлер неопределенно пожал плечами.
— Ну ладно, ставь свое условие, я соглашаюсь на все. Валяй!
— Ты должен поклясться, что никогда, ни при каких обстоятельствах не будешь просить меня выйти за тебя замуж.
У Джини перехватило дыхание, он не поверил своим ушам. Да, Лори, разумеется, являла собой восхитительный образец женской красоты и сексуальности, и он даже чуть было голову не потерял, поддавшись ее чарам. Но что касается женитьбы…
— Лори, голубушка, — с трудом заговорил Джини, тщательно подбирая слова, — уж чего-чего, а мне этого только и не хватает. У меня великолепная работа, куча друзей, весь мир открыт мне, к тому же я далеко не беден. Так что мысль о законном браке не посещала покуда мою бедную голову.
— И ты поклянешься?
— Разумеется. Клянусь!
Джини поднял правую руку и низким грудным голосом произнес с напускной серьезностью:
— Я, Джини Кейлер, пребывая в здравом уме и Слегка поврежденном теле, торжественно клянусь, что никогда не попрошу твоей руки, о Лори Сэмпл!
Он набрал в легкие побольше воздуху, собрался продолжать в том же духе и вдруг заметил, что лицо девушки напряжено, и она вовсе не намерена шутить. Лори судорожно вцепилась в свой брелок и так пристально смотрела на Кейлера, словно тот присягал сейчас на Американском флаге.
— Лори, — пошел на попятную Кейлер, — я не хотел обижать тебя или насмехаться над твоими чувствами, но и ты тоже пойми меня правильно — ведь более глупую клятву и придумать трудно.
Девушка кивнула.
— Я тебя прекрасно понимаю. Но тем не менее, Джини, прошу: раз дал слово, не нарушай его. Никогда. Это единственное, что может тебя спасти.
— Что-что? — Джини решил было, что не расслышал ее слов.
Девушка наклонилась и показала брелок. Джини прищурился, заметив в ее руках крошечную золотую пирамиду. Теперь Кейлер смог хорошенько разглядеть ее. Он протянул руку, чтобы потрогать пирамидку, но Лори тут же спрятала ее в кулаке.
— Так-так, стало быть, это брелок для ключа от какой-то страшной тайны? — улыбнулся Джини.
Но Лори отрицательно покачала головой.
— Ты должен понять все сам. Влияние пирамиды невероятно сильное… Я просто хотела намекнуть, с какой стороны тебе грозит опасность.
— Лори, я…
— И отныне помни, что я тебе показала. Вот и все. Пожалуйста. По-моему, я прошу не слишком многого.
Он скользнул взглядом по ее классическому лицу с высокими, слегка выступающими скулами. В теплом свете уходящего дня Лори казалась еще прекраснее, и Джини почувствовал, что его снова начинают окутывать тайны, как тогда, когда он в первый раз решился поцеловать эту странную девицу.
— Ну хорошо, — с трудом выдавил из себя Джини. — Я буду помнить, раз ты этого хочешь.
* * *
Спустя несколько дней Джини поджидал Лори у ворот ее дома, как они заранее и договорились. День выдался по-осеннему прозрачным. Бурые опавшие листья хрустели под ногами, словно поджаренные ломтики хлеба. За воротами, чуть поодаль, Джини заметил Мэтью. Тот восседал в своем каре под красно-белым полосатым тентом. Лицо его ничего не выражало, а глаза были спрятаны под зеркальными солнцезащитными очками, и от этого создавалось впечатление, будто вместо глаз у Мэтью просто два крохотных кусочка голубого неба.
Лори облачилась в костюм сафари и высокие сапожки, а волосы убрала под элегантную широкополую шляпу. Глаза девушка умудрилась подкрасить таким образом, что теперь казалось, будто они светятся изнутри.
Джини распахнул перед ней дверцу, и девушка впорхнула в автомобиль. Обходя машину, Кейлер успел помахать рукой неприветливому Мэтью.
— Я ему что, не понравился? Или тут другие причины? — как бы невзначай спросил Джини, усаживаясь за руль.
— Ты имеешь в виду Мэтью? Он вообще не имеет никаких симпатий, равно как и антипатий, кстати. У него своеобразное отношение к людям. Мэтью добросовестно выполняет свои обязанности, а большего от него, собственно, не требуется.
— Да, но в его обязанности, похоже, никак не входит приветствовать твоих друзей или помахать тебе самой на прощание, — ядовито заметил Джини.
Лори засмеялась:
— Трудно себе представить, чтобы Мэтью помахал кому-нибудь рукой, а в особенности — тебе.
Они петляли по извилистому серпантину сквозь туннель сросшихся крон и очень скоро, очутившись на просторном шоссе, помчались прочь из столицы. Уолтер Фарлоу пригласил их обоих в свой загородный дом на коктейль и «шашлыки», которые по большому счету представляли собой просто жаренное под открытым небом мясо. Кроме Джини и его спутницы, Фарлоу ожидал множество друзей — тех, кто разными способами, в том числе и деньгами, поддерживал демократическую партию в тяжелые предвыборные времена.
Джини все еще продолжал наклеивать на плечо пластырь, но раны почти затянулись, а ссадины уже и вовсе не беспокоили. Когда он впервые заявился в таком виде в свой кабинет, Мэгги здорово перепугалась и принялась уговаривать его пойти к доктору. Джини чуть было не последовал ее совету, но вовремя спохватился, вспомнив свое обещание миссис Сэмпл строго хранить тайну. Пришлось ему тогда отделываться шутками.
— И вообще, — вешал он Мэгги лапшу на уши, — вспомни-ка пещерных людей. Сколько раз их кусали звери пострашнее собак, и что же? Никаких врачей тогда и в помине не было!
— То-то и оно, что помирали твои пещерные люди на каждом шагу. Десятками за одну охоту, не забывай этого, — отпарировала Мэгги и повернулась к двери. Гордо вскинув голову, она вышла из кабинета.
Это было первое свидание Джини и Лори. Он позвонил ей в среду вечером и пригласил на пикник. Хотя Лори сомневалась — голос по телефону звучал не совсем уверенно и без особой радости, — сейчас она казалась возбужденной, видимо, в предвкушении интересных разговоров, аппетитных блюд и просто приятного времяпрепровождения. Джини с трудом сдерживал свои эмоции, то и дело поглядывая на нее. Снова и снова отмечал он про себя, как девушка буквально светится изнутри, как она возбуждающе привлекательна. И какую бы чушь ни молола она насчет свадьбы, это не помешает молодым Людям прекрасно провести день у Уолтера, а там… глядишь, может, она захочет продолжить вечеринку и в более укромном уголке. Да такую девушку и днем с огнем не сыщешь. Пожалуй, надо ей об этом сообщить. Однако после неудачной попытки исследовать поместье Сэмплов Джини решил вести себя чуточку сдержаннее.