Страница 49 из 59
Со всех сторон звучит их мат. По перекошенным физиономиям вижу, что-то пошло не так. Они с еще большим остервенением пытаются разогнать нас по камерам в скалах. Один из рабов падает в лужу, неистово вопит и катуляется. Его бьют током. Ничего не происходит. Подходят и начинают избивать ногами. Вот она удача! Походу молния повредила станцию, цепи не работают.
Вот он единственный шанс! Другого не предвидится! Доля секунды на раздумья и я набрасываюсь на ближайшего конвоира. Надеюсь, мои собратья по несчастью поступят аналогично. Ливень не прекращается. Под ногами образуется жижа. Я впиваюсь зубами в горло ублюдка, рву его на части. Перекинуться не могу. Мешают кандалы. Но злость предает сил.
Остальные рабы поступают аналогичным образом. И начинается кровавое месиво. Уже сложно разобрать, кто есть кто, только нюх выручает. Запахи врагов определяю безошибочно. Крики, вопли, стоны, гром, удары молнии, грязь, вода – это ад. Но он открывает свои врата, и дает призрачный шанс вырваться на свободу.
Ищу ключи от цепей. И не нахожу. Обыскиваю еще одного поверженного конвоира. Они слишком сильны, а мы истощены, еще немного и прибежит подмога. Шанс на спасение тает с каждой секундой промедления. Только с третьей попытки удача улыбается мне. Нахожу ключи в кармане оторванной ноги одного из ублюдков. Рабы озверели, и их уже не остановить, они рвут своих мучителей на куски.
- Надо бежать! Спасаться! – ору что есть силы. Меня слышат только двое. Остальные продолжают в зверской агонии кромсать тела мучителей. Чую подмога близко. Помогаю освободиться, тем, кто меня услышал. Втроем пытаемся снять цепи с остальных. Я не имею права оставить их тут, а с другой стороны, не могу предать свою семью. Пока освобождаю пленников, во мне неустанно идет борьба. Но мы ведь вместе были тут, вместе загибались под пытками. И теперь оставить их?
Вдалеке раздаются выстрелы. Обычно на полевые работы, конвоиры не приносили оружия, хватало цепей с электричеством. Но сейчас пули свистят над головами. Пронзают тела моих собратьев. Чую смертельный яд.
На ходу перекидываемся и бежим к воде. Они отстреливают нас. Мы ходячие мишени. Небеса гремят, выстрелы отбирают жизни, собратья падают, вода так близко… Достигаю цели, прыгаю в воду и плыву, собираю все оставшиеся силы, надо уплыть как можно дальше от адского острова. Оборачиваюсь, вижу, что часть моих собратьев все же удалось добежать до воды.
Сколько плыл, куда и как – не помню. Пока были силы, старался максимально далеко уплыть от берега. К сожалению, остальных утратил из виду. Даже выбравшись с острова, у нас были ничтожно маленькие шансы добраться до земли. Я понятия не имею, где мы. Но я должен, обязан выжить, ведь моя семья, впервые за эти годы, так близка.
Отдыхал на спине. Нырял, ловил рыбу и питался. Жажда одолевала, иссушала меня, но я продолжал плыть, собирал силы, кусал губы в кровь, и продвигался дальше. Я не сдамся, пока могу, буду держаться на плаву. Мишель, мой сын и Кэрол, они стояли перед глазами, как маячок в моем океане отчаяния. Они освещали мне путь, удерживали на волнах, давали силы. Ради них я не ушел на дно, продолжал борьбу. Не знаю, в каком направлении и сколько времени плыл. Я уже плохо соображал. Сознание затуманивалось, палящее солнце отбирало последние силы, но я верил – смогу. Не может все вот так оборваться. Я должен увидеть их. Не имею права покинуть этот мир, пока не прикоснусь к родным, пока не заглажу вину.
Когда смерть уже протягивала ко мне руки, я увидел корабль вдалеке.
Я принял человеческую форму. Потратил на это оставшиеся силы. Нет… сил уже не было. Лицо моей девочки дало мне их, мысль о сыне, которого я так и не видел. А ведь по моим подсчетам прошло около четырех лет.
Опасался, что корабль принадлежит врагам. Но это был мой последний шанс. Или меня спасут, или я проиграю схватку со смертью.
Небеса и тут оказались благосклонны. Судно принадлежало олигарху. Тут царил праздник, алкоголь и дурман лились рекой. И я был рад этим людям. Они смотрели на меня осоловевшими глазами, кормили, поили, и слушали, раскрыв рты мою историю. Я рассказал в двух словах про войну с врагом, про ссылку на остров. То, что посчитал безвредным.
Я был благодарен им за кров и спасение. Хоть и был для них экзотикой, новым развлечением, не более.
Впервые за долгие годы я пил воду, жадно без остановки. Потом накинулся на еду. Я сам себе напоминал жуткое существо, которое не имеет ничего общего с волком и человеком. Как еще разум сохранил подобие ясности, до сих пор не знаю.
Несколько дней кряду, ел, пил, спал, восстанавливал силы. На корабле не прекращался разврат. Тут спаривались на каждом шагу. Голые девицы неоднократно предлагали мне себя. Но, несмотря на многолетнее воздержание, похоть не завладела мной. Существует только одно тело, которое я жажду до одури. Только одни глаза, в которых я хочу тонуть. Только одни губы, которые я буду неустанно целовать.
За месяц моего вынужденного круиза я наладил неплохие отношения с хозяином корабля. Провел не один вечер за беседами, когда Кевин, устав от бесконечных и однотипных женских тел, решил побеседовать со мной о жизни. Ради меня он изменил маршрут, обеспечил на суше всем необходимым, и помог добраться до родной страны.
Родина… как много это значит… Но мы начинаем ценить свою землю, когда теряем ее. Я не верил, что выбрался. Моя Мишель она рядом, сын… Оставалось сделать последний шаг. Появиться в ее жизни. Какой будет реакция? Помнит ли она меня? Или возненавидела окончательно? Что ей рассказали? То, что мое родной навешали грязной, слипшейся лапши на уши – сомнений нет.
Я приехал инкогнито, скрывался, не желая выдавать своего присутствия раньше времени. Узнал, что она живет под защитой старейшин. Прежде чем появиться, надо было разузнать, кто из оборотней, чем дышит. У меня нет права на ошибку. Как бы я ни хотел, как можно скорее оказаться рядом с ней, я должен просчитать все.
Моя Кэрол бесследно исчезла. И это тревожит. Она забрала деньги, что я для нее оставил. Есть следы в Европе, потом на родине, а дальше словно растворилась. Страшно. Переживаю, как бы для моей сестры ублюдки ни приготовили подобный остров. Но я вернулся, и пусть не знаю врагов в лицо, неважно, победа будет за мной. Я выгрызу у судьбы право на счастье для своих близких.
И вот спустя столько лет я наблюдаю, как моей истинной делают предложение. Едва заставил себя устоять на месте. Сжал кулаки, представляю, как откручу Эдгару голову. У меня нет доказательств его вины, не могу обвинять голословно. Возможно, и не он главный зачинщик, но он определенно хочет Мишель. Протягивает к ней свои грязные лапы, называет МОЕГО сына своим. За это ему надо вырвать язык.
В саду он продолжает ее обхаживать. Наблюдаю за ее реакцией. И не могу трезво оценивать, ревность клокочет внутри, приглушая любые инстинкты. Слишком долго без нее… Сейчас я так близко и непозволительно далеко. Сила любви накрывает меня с головой, вскрывает вены, и желание, что так долго дремало, просыпается подобно сокрушительному вулкану.
Дождался, когда Эдгар исчезнет. Не с той фразы хотел начать встречу. Не с той. Но ревность… в тот миг она взяла верх. И этот страх в ее глазах, испуг, боль… удивление... Неужели все сгорело? Неужели, я для нее прошлое… И даже истинная связь неспособна победить обиду? Но нет, я ощущаю трепет, чувствую, как ее душа резонирует с моей. Невозможные глаза, приоткрытые губы, она стала еще прекрасней. Как я жил без моей Мишель все эти годы? Как выдержал?
- Папа! Папочка! – голос сына. Я узнал его за долю секунды. Сердце взрывается от отцовской любви. А вместе с ней накрывает горечью Мишель, она переживает за сына. Боится, что я принесу вред.
Объятия. Прижимаю малыша к себе. Как же я виноват. Я утратил четыре года жизни. Не был рядом с ним. Не слышал первого слова, пропустил первые шаги. Эту утрату мне никогда не восполнить.
Сын… Кай она назвала его Кай. Он полон магии. Ощущаю ее нутром. Малыш меня чувствовал, узнал, ждал! Пусть Мишель и предприняла попытку назвать меня «чужим дядей».Нет, связь сильнее слов, она бурлит в крови.