Страница 29 из 59
Я не отдаю себе отчет в своих действиях. Где-то отдалено понимаю – это неправильно. Но когда мы ступаем на скользкую тропинку греха, доводы рассудка действуют слабо. Исследую его грудь. Там, где едва слышно бьется сердце. Кладу ладонь и замираю. Ощущаю ледники, безысходность, утрату, все это там, внутри его сердца. Пустота, холодная, мертвая, и мне хочется вдохнуть туда жизнь. Это порыв неподконтрольный разуму, странное чувство, что только я могу заполнить пустоту, победить лед. Глупо. Странно. Но я не могу противостоять силе притяжения. Не понимаю, почему он лежит без движения. Что с ним случилось? Я блуждаю внутри его сердца. Мне дико холодно, боль, тут она материальна, тут ее царство. Она не рада мне. Боль прогоняет, меня. Я мешаю ей править в царстве мрака, пустоты и могильного холода. Но я не могу уйти, виски пульсируют, тело замерзает, руки, ноги немеют. Тут нет воздуха. Нет жизни. Но я продолжаю упорно двигаться вперед.
Это кошмар, но невероятно затягивающий. Ты понимаешь – дальше капкан, ловушка, но упорно продолжаешь идти. И когда я уже практически добралась, к чему-то черному, ледяному, пугающему, оборотень, резко поднимается и подминает меня под себя. Лежу под ним, наши пальцы переплетены, темно-синие глаза смотрят на меня с удивлением, и едва уловимой тревогой.
- Спасибо, - трется носом о мой нос. И это одно слово, одно короткое слово звучит настолько мягко, что пол подо мной кажется пуховым покрывалом.
Глава 22
Нельзя так долго смотреть в его глаза. Это взгляд, которой сгибает волю, подчиняет, вытаскивает душу наружу, заставляет биться в дикой агонии, стремиться к неизвестности. Там погибель. Там нет воздуха, и лишь непроглядный холод. И я не могу без арктического льда, меня тянет с такой сокрушительной силой, словно я мчусь по крутому склону вниз, и любые попытки затормозить, заведомо обречены на провал.
- За что? – не узнаю свой голос, он похож на надсадный стон похоти.
Проводит губами по моей щеке, скуле, спускается к шее, слегка прикусывает кожу. Дрожу, схожу с ума, сжимаю пальцы, чтобы сильнее сплести наши руки. Хочется еще больше близости, чтобы остудил тот странный горячий шар между ног, что ноет все с большей силой.
- За надежду, - берет в рот мою нижнюю губу, ласкает ее так исступленно, что я начинаю извиваться. Разряды удовольствия бегут по оголенным нервам, разжигают огонь внутри еще сильнее.
Я не понимаю смысл сказанного. Я в принципе, ничего не способна понять, я жажду раствориться в блаженном сапфировом океане. Его сердце стучит так близко, рвано, бешено, в такт моему.
Выгибаю спину и бессознательно трусь затвердевшими сосками о его грудь. Ткань сорочки раздражает возбужденную кожу, сейчас она ощущается как преграда. До боли хочу прижаться к его телу. Целовать. Исследовать.
Откуда эти порочные мысли. Непреодолимая жажда. Словно погибающий в пустыне тянусь к оазису с прохладной водой. К райскому наслаждению, что даруют его губы. Охваченная желанием могу добровольно шагнуть в ад, лишь бы получить блаженный нектар, что дают его губы.
Волк высвобождает правую руку, мои пальцы судорожно сжимаются, словно этот контакт, держал меня на поверхности. Медленно ведет по ткани сорочки, слишком медленно, мучительно, невыносимо, до безумия приятно. Проводит по соскам, лишь слегка задевая их. С моих губ срывается возглас недовольства. Он распаляет пламя, подбрасывает дров, но сдерживает огонь в лишь ему ведомых рамках.
Его рука скользит мне между ног. И я бесстыдно раздвигаю их шире. Тянусь навстречу к пальцам дарующим нечто неземное. Он скользит легко, исследует мою плоть, а губы волка нещадно терзают мой рот, жадно пьют мои надсадные стоны. Язык не знает пощады, безжалостно заполняет меня, а пальцы, они все настойчивей, то входят внутрь, вызывая бешеную пульсацию, то выныривают, поднимаясь вверх к невероятно чувствительной точке.
Его лед сейчас жарче любого огня, он покоряет меня, уносит вниз и сразу вверх, проносит по всем кругам сладострастных пыток. Сумасшествие, в которое невозможно поверить, нереально отказаться. Нескончаемое безумство, что даруют его пальцы, язык, прохладное тело. Острая вспышка чего-то запредельного, и я бьюсь в агонии, охваченная дикими судорогами. Так хорошо мне еще никогда не было. Слезы льются из глаз, я впиваюсь рукой в его спину, царапаю до крови. Обвиваю ногами, кусаю губы. Искры удовольствия расползаются по всему телу, распахиваю глаза и падаю в сапфировую бездну, где прохлада и пламя кружат меня в диком водовороте новых ощущений. Где смесь эмоций, порождает нечто новое, где размывается грань между раем и адом. Есть только этот безумный миг.
- Все еще ненавидишь меня? - шепот, словно легкий ветер после урагана.
- Нет, - зарываюсь рукой в жесткие волосы, - Ненависти нет…
Я все еще лежу на пушистых облаках. И пусть это всего лишь пол в гостиничном номере, это не имеет никакого значения. Волк поднимает меня и укладывает на постель. Убирает с лица пряди, собирает губами мои слезы. И смотрит так проникновенно, словно глаза минуют тело, и устремляются к душе, там, где царит полный хаос и неразбериха.
- Что дальше? – я сама не знаю, какой ответ хочу услышать, и о чем конкретно спрашиваю.
- Сегодня отдыхаем, а завтра отправимся за положительными впечатлениями, - ложится рядом со мной, притягивает меня к себе. Я не протестую, мне так хорошо в кольце его рук.
- Куда?
- Туда, где рассыпаются все тревоги, - зарывается носом мне в волосы.
Я слушаю его дыхание, и в голове лишь спокойная безмятежность. Мне впервые в жизни так хорошо.
Только я еще не знаю, что если ад дарует наслаждение, то очень скоро он потребует плату в десятикратном размере.
***
Наверное, за всю свою не такую уж и долгую жизнь я так сладко никогда не спала. Тревоги, вопросы, все отступило, затаилось, когда я окунулась в прохладу Ди Торреса. Проснулась, лежа у него на плече, а его рука покоится у меня на талии. Не шевелюсь, вдыхаю его аромат, разум еще не прояснился после вчерашнего. Это как сон, наваждение, которое не могу объяснить.
Я словно пьяная, и никак не хочу скинуть дурман. Да, что и говорить, пошевелиться боюсь. Меня пугает реальность и что она может принести. Не понимаю, что происходит с волком. Откуда такие перемены? Удивляет и моя реакция. И к чему это все приведет?
Что-то внутри подсказывает – это новый виток в наших непонятных отношениях. Только разобраться, по какой дороге иду, что ожидаю, мне сложно. Или… я просто боюсь думать и предполагать. Даже в мыслях произнести, то, что пугает и притягивает одновременно.
Приподнимаю голову и натыкаюсь на взгляд сапфировых глаз.
- Доброе утро, - рука волка скользит по позвоночнику, мгновенно зажигая во мне пламя.
- Ты не спишь… - бормочу смущенно. Я впервые в жизни провела ночь в постели с мужчиной. И это непросто мужчина, до вчерашнего дня я была уверена – это враг. А теперь кто?
- Смотрел, как ты спишь, - от этого тихого голоса, проникновенных ноток, мои щеки пылают. Уверена, я сейчас похожа на спелый помидор.
- Как ты себя чувствуешь? Яд же еще в тебе, - поднимаюсь с постели. Слишком близко, слишком чувственно. Что происходит?
- Ты вчера помогла мне исцелиться. Спасибо, - он продолжает лежать, не сводит с меня темно-синих омутов.
- Как?
- Энергия, умноженная на страсть, - порочно выгибает губы, а в его глазах я вижу кадры прошлого вечера. Как извивалась, стонала, целовала. Я же вчера готова была его принять… полностью… Странно, что волк этим не воспользовался.
И тут в ворох моих греховных мыслей проливается ложка дегтя.
- Итан… - морщу нос. – Его энергия помогла исцелиться.
- Мишель, это твоя сила. И не стоит упоминать имя того, кто прекратил свое существование. Только от тебя зависит, куда ты ее направишь.
- Я не чувствую никакой силы, - пожимаю плечами. – И не хочу.
Оборотень встает. Подходи ко мне, берет за подбородок, долго смотрит в глаза.