Страница 24 из 59
- Мне нужны гарантии! – останавливаюсь на месте. Оборотень поворачивается. – Если я выполню свою часть сделки, - неужели я это произношу вслух? На полном серьезе рассматриваю такой вариант? – То ты обеспечиваешь безопасность моим родным. И огради меня от своего бешеного сына!
- О, вот это мыслишь верно. Наконец-то вижу конструктивный диалог, - довольно ухмыляется. – Насчет родных не переживай. Они мне без надобности, если ты послушна. Деньги на лечение, учеба брату, тут можешь просить все. Тебя тоже в средствах не обижу…
- Меня не деньги интересуют, а безопасность! – складываю руки на груди.
- Первое время, как и обещал, огражу. Усмирю его пыл, - снова этот противный лаковый голос. Все мерзости Дуайт произносит именно им. – Но потом тебе самой придется искать подход к мужу. Я не могу вечно вас нянчить.
- Он меня разорвет! – во мне кипят ярость и страх, и сложно сказать, что в данный момент преобладает.
- Об этом не переживай. Пока ты лично мне нужна, будешь жить, - сладко-колючий голос, заставляет заледенеть кровь. Слишком много будоражащего подтекста оборотень вложил в свои слова.
- А не боишься, что повторится сегодняшнее?- пробую зайти с другой стороны. – Только в следующий раз я его прибью?
- Нет, - самодовольно хмыкает, бесцеремонно берет меня за руку и тащит в дом.
Я снова в своей клетке-тюрьме на чердаке. Такое ощущение, что зловонный запах Итана до сих пор не выветрился. Он словно отравил пространство, и мне абсолютно нечем дышать.
- Спокойной ночи, - произносит Дуайт, милейше-противным слащавым голосом. – Итана сейчас нет в доме. Я позаботился. Можешь не волноваться. Сын появится только на церемонии.
- О, мне определенно должно стать лучше, от такой потрясающей новости,- даже не пытаюсь скрыть сарказма.
Оборотень только хмыкает в ответ и закрывает за собой дверь.
Я не смогу это сделать. Никогда не смирюсь. Но и как выбраться из западни не представляю. Еще и мысли о Ди Торресе будоражат сознание. Не выходит он у меня из головы, даже при наличии вороха неразрешимых проблем.
Буду действовать по обстоятельствам. Пока деваться некуда. Но то, что надо вырываться – это факт. Иначе… меня просто не будет. Итан если не убьет, то уничтожит все, сломает, покромсает душу. Кэрол… не знаю, как она это все выдержала.
Под грузом тягостных мыслей, я все же засыпаю. Сознание отключается. Наступает темное забвение. И там сквозь пелену мрака вижу… ее… она стоит вдалеке, в своем окровавленном белом платье и жутко хохочет. Всеми фибрами души ощущаю ее ликование.
Теперь даже во сне осознаю – это Марго. Сейчас она выглядит слишком реально, слишком зловеще. Она ничего мне не говорит, только смеется так, что в ушах стоит жуткий гул. Она хочет моих страданий, они для нее бальзам. Еще я ощущаю черные щупальца ненависти, что забираются в уши, глаза, нос, рот, словно ищут что-то во мне. Ненависть сейчас материальна, до нее можно дотронуться, но нельзя сбежать. Хочу кричать и не могу проронить ни звука. Хочу проснуться… а клешни черной жуткой субстанции не дают вынырнуть. И этот смех Марго…
- Мишель, - доносится словно сверху, издалека. – Мишель, пора вставать! Мишель!
Женский голос, незнакомый. Но я хватаюсь за него, держусь как за канат, с помощью которого могу вылезти. И меня получается. Резко сажусь на постели. Дышать очень больно, грудную клетку сдавило. Оглядываюсь по сторонам. Прогоняю жуткий кошмар. Надо мной склонилась девушка.
- Вы так страшно кричали, - говорит испуганным голосом. – Я вам тут поесть принесла.
- С… с… спасибо,- зубы отбивают чечетку, губы едва двигаются.
Глава 18
Первые видения с Марго так не пугали. А сегодня она так явственно ощущалась. Все было так натурально, что это меньше всего походит на сон. Что ей от меня надо? Хм… если Ди Торрес покинул этот мир, то почему они не вместе? Почему она приходит ко мне? Впрочем, что я могу знать, что нас ожидает за той чертой. Или его там нет… Не верю я Вилсону. Почему? Не могу даже сама себе объяснить.
Только одно очевидно – сейчас я прикоснулась к чему-то мерзкому, черному, за гранью. Если Марго и ушла, то не до конца, часть ее пробирается в наш мир. И мне это не сулит ничего хорошего.
Больше размышлять мне не дают. После кошмаров, новых ударов добавляет реальность. Свадьба никогда не была для меня пределом мечтаний. Возможно, потому что нет веры в любовь, нет ванильно-романтических грез про «долго и счастливо». Проза жизни куда более банальна. Быт съедает все. Я слишком много насмотрелась в деревне на подобные случаи. Но Вилсонам все же удалось опошлить это слово, измазать в грязи до неузнаваемости.
Дуайт нагнал кучу народа в дом. Мне принесли платья на выбор. Белые! Как насмешка над самим словом «свадьба». Визажисты, стилисты, еще не пойми кто. Они крутят меня как куклу, что-то спрашивают. А мне кажется, я собираюсь на похороны своей жизни. А за словом: «Да», скрываются пытки. И такие, что полагаю, мой ум не в состоянии вообразить их в полной мере.
Я не реагирую ни на что. Киваю. Послушно встаю в нужную позу. Примеряю платья. Наверное… красивые…
Мамочка… папа… как же мне вас не хватает…
- Вы как сказочная принцесса! – восторгается одна из моих помощниц. Я настолько взволнована, что их лица превратились в серые пятна, а голоса в гул. Это словно какой-то анабиоз. Ступор. И ни одной здравой мысли.
Смотрю на себя в зеркало, очень откровенный корсет, подчеркивает грудь, словно специально выпячивает ее напоказ. Россыпь мелких камней, утонченная работа, и очень кричащая. Я не люблю такого. Пышная юбка и кошмарно длинный шлейф. Зачем, чтобы муж меня им же и удавил… Нет… не удавит… он будет долго измываться…
Смотрю на свое лицо… Они нанесли мне маску, они заново нарисовали мне лицо. Я выгляжу старше своих лет. Это не я… Это расписная, кукла… Красивая, но все равно лишь игрушка.
Волосы, сейчас еще сильнее, чем обычно отливают медью, их уложили в высокую прическу, выпустили спереди пряди. Шпильки все с теми же сверкающими камушками. И длиннющая, тяжелая фата, что тянет голову вниз.
Поворачиваюсь спиной. И вижу, что корсет сзади волнообразный, он скрывает метку Ди Торреса. Явно постарались не выпятить ее на всеобщее обозрение. А мне, наоборот, хочется оголить именно это место.
- Я хочу другое платье! Там я видела, - показываю в конец комнаты, где все еще лежат несколько моделей.
- Мистер Вилсон одобрил эту модель, - безапелляционный ответ.
- Так зачем вы принесли остальные?
Она лишь пожимает плечами и быстро отворачивается.
Ясно, выбор без выбора. Теперь в моей жизни так всегда. Дуайт уже все решил. Как же я хочу свободу! В конце концов просто распоряжаться своей жизнью, самостоятельно принимать решения!
Нееет. Злобно поджимаю губы. Мне все равно, в каком платье хоронить свою жизнь. Но я не могу, просто молча повиноваться!
- А мне оно не нравится! – выкрикиваю, хватаюсь за пышный уродливый подол и разрываю его. Рву ткань, выплескивая всю свою ярость. И мне это доставляет темное удовлетворение.
- Что… что вы делаете! – испуганно лопочут девушки.
И их крики еще больше распаляют. Рву платье голыми руками. Откуда только взялась сила? Нет. Это не нечто потустороннее, что вчера приключилось с Итаном. Это моя личная злоба, мое желание разорвать семейку Вилсонов, точно на такие же куски.
Останавливаюсь, когда от платья остаются оборванные тряпки, а пол усыпан сверкающими стразами.
- Такой шедевр испортили, - сокрушается девушка. И выбегает из комнаты. По всей видимости, пошла жаловаться Вилсону. Плевать.
Стою в нижнем белье и ажурных чулках. Поворачиваюсь спиной, перекидываю фату через плечо, рассматриваю метку Ди Торреса. Она выглядит как обычная татуировка сейчас. Но я ее чувствую, и это не рисунок на коже, она словно отпечаталась внутри. Как живая, она не ослабевает, наоборот, мне кажется, только набирает силу. И меняет меня, медленно, но безвозвратно. А может, с его смертью, сила волка течет в меня? Разъяснений мне никто не даст.