Страница 20 из 59
- Итан, это было подло! Если он не выживет, я не знаю, как жить с этим… - на языке вертятся ругательства в его сторону. Но я сдерживаюсь.
- Отбросит коньки как миленький, - хохочет. – И не парься чувством вины, дорогая. Ты избавила мир от мрази. Теперь пора думать о свадьбе, - широко улыбается.
-После всего, что ты сделал?! Ты еще говоришь о какой-то свадьбе?! Этого не будет, Итан. Я не выйду за тебя! Никогда! – в моих словах сквозят ненависть и презрение, даже не пытаюсь их скрыть.
- Он лучше меня, да? – вскрикивает, щеки заливает румянец. – Что не смогла устоять? Потекла так же как и все его самки?
- Дело не в нем. А в том, как ты поступил. Нельзя подобное проворачивать чужими руками. Потому я как можно скорее хочу покинуть твой дом. Немедленно, - направляюсь к выходу. Не хочу больше с ним находиться. Нужно узнать, что случилось с волком. И потом уже разбираться в своей жизни. Надо убегать подальше от этих волков. Вернуться назад в деревню. Почему-то верю – Ди Торрес жив. Во мне теплится странная уверенность, что плачевный исход я бы почувствовала. Метка бы дала знать.
- Ты реально думаешь, что можешь улизнуть? – Итан крадется ко мне медленно и угрожающе. В его глазах плещется зло, желание причинить боль. Словно пелена доброты спала, он больше не притворяется, а позволяет разглядеть свое жуткое нутро. От этого еще сильнее хочется сбежать. – Полагаешь, твои желания имеют для меня значение, - гадкая ухмылка искривляет его губы.
- Я больше ни минуты не собираюсь находиться в этом доме! – стараюсь говорить уверенно, не позволяю страху прорваться наружу.
- Ты станешь моей женой. В ближайшее время. Это не обсуждается. И лучше тебе согласиться,- смеется, и в этот момент он больше всего напоминает мне маньяка из фильмов ужасов, что я когда-то смотрела с отцом по телевизору.
- А то что? – продолжаю медленно пятиться к двери.
- Жаль Кэрол тебе не рассказала, как я наказываю за непослушание, - облизывает губы, и этот жест в его исполнении выглядит крайне омерзительно. – Но у меня есть видео, могу продемонстрировать. Ведь лучше учиться на своих ошибках. Правда, Мишель?
Вот теперь холодный липкий ужас окончательно пронзает меня. Лихорадочно ищу выход. А его нет. Как спастись. Дуайт! Он поможет!
Разворачиваюсь и бегу прочь из гостиной. И тут же натыкаюсь на Вилсона старшего. Влетаю в него с разбегу, ударяюсь как о скалу, и падаю на пол. Не чувствую боли, только желание вырваться любой ценой.
- Мне очень жаль, Мишель. Но в данном случае тебе действительно придется выйти замуж за моего сына. Это единственно возможный в данной ситуации вариант.
Глава 15
Как только дверь зарывается, открываю глаза. На щеке горит след от ее губ. Как клеймо. Как метка. Одно прикосновение горячих губ, пробуждает призраков утраченной жизни. Согревает холодную кровь, наполняет легкие цветущими ароматами. Глупо. Но она пробуждает веру. Глупую. Слепую.
Сажусь на полу. Достаю из кармана пузырек. Редкий яд. Блохастый постарался. «Порошок безвреден», так он написал на бумажке. Поверила. Даже не усомнилась в его словах.
Когда учуял его за окном, скольких усилий мне стоило остаться за дверью. И даже этот всплеск бешенства напомнил мне себя прежнего. Того волка, что давно ушел в небытие, погиб вместе с Марго. В такие моменты слепая вера шептала мне наивным голоском: «А вдруг?».
Снова смотрю на пузырек, вторую руку держу на щеке. Деревенская пигалица с ней сразу все пошло кувырком. Что в ней особенного? Как ей удается раз за разом выбивать почву из-под ног, удивлять. Мишель – это стремительный поток жизни, ворвавшийся в мое мертвое бездвижье. Она глоток чистейшего горного воздуха, растревожившая царство мрака.
Изначально я не хотел ехать за ней. Не верил. Посчитал слова Эштана бредом умирающего. Маг указал на нее. Но что может исправить деревенская девка? Когда кровь заледенела, а сердце лишь впустую качает кровь. Последние восемь лет я существовал ради Кэрол и справедливого отмщения. А после… ничего уже не будет после…
И тут Эштан со своими старческими бреднями. Он служил Вилсонам, всегда. Был их преданным рабом. И ненавидел меня за искалеченную судьбу своей дочери. Что и говорить, я сам себе никогда не прощу ее смерти. Я сражался за свою истинную связь. Она не желала свадьбы с Дуайтом. Марго была предназначена мне судьбой. И я пошел наперекор правилам, развязал войну. За свою любовь я готов был заплатить любую цену. Только не ожидал, что любовь – выжжет все дотла, погубит все, к чему прикоснулась. Вместо счастья – холод мертвеца. Вместо сына – погребальные венки.
Поехать за ней меня подтолкнули Вилсоны. Слишком сильно блохастый крутился возле девицы. Неспроста. Я пожелал выяснить, что маг наплел им. И для себя прояснить ситуацию с пигалицей. Доверия давно уже нет ни к кому. Слова лишь пустые звуки. Даже метку, по наставлениям мага я не собирался ей ставить.
Все изменилось, когда я потерял сознание на сельской дороге. Учуял ее рядом, голова пошла кругом, и тьма забрала к себе. Пришел в себя быстро, она звала на помощь, трогала меня, проверяла пульс, а у меня впервые за восемь лет действительно билось сердце.
А еще от нее смердело меткой блохастого. Да так жутко, что я задыхался от смрада, изнывал от желания перебить проклятый запах. Жаждал ее пометить так сильно, как не хотел даже Марго. А еще я словно получил дозу жизни. Ощущал себя вором, укравшим ее энергию, чтобы на какие-то жалкие мгновения вспомнить, каково это – быть живым.
Еще в машине я убедился – маг был прав – это она. До конца его мотивы еще предстоит разгадать. Но в главном Эштан не солгал. Хотя осознаю – полоумный старик ведет свою игру. Что ж я готов к вызову. Азарт – еще одно давно забытое чувство.
Мишель – это мой взрыв адреналина. Мой вкус давно утраченной жизни. Я не должен испытывать ничего из того, что ощутил рядом с ней. Все теплое и светлое во мне погибло вместе с Марго и нашим сыном. Но Мишель раз за разом рушит устои, ломает границы, своими тонкими, хрупкими пальчиками сокрушает лед.
Ее реакция на метку – еще один сюрприз для меня. Метка особенная, по наставлениям мага я вложил в нее родовую силу. Впервые делал нечто подобное. Сомнения разрывали нутро на части. Рисунок шел из глубины, словно не я его выводил, а некие силы свыше. Я дичал, хотел выть от охвативших меня эмоций, от желания, что болью отзывалось в паху. Жажда обладать затмевала холодный разум. Она дарила блаженный огонь, и я как измученный путник грел руки у ее костра. Желая получить, хоть каплю давно забытого тепла.
Но за вожделением шел гнев. Мишель – это мое личное минное поле, по которому я блуждаю с трепетом. И чем дольше она находилась со мной, тем сильнее осознавал – моя. Не знаю, в каком качестве, что будет после рождения дитя. Но я никому ее не отдам. Странное, непонятное чувство, которого не испытывал и в лучшие годы.
Изначально не планировал ничего для нее делать. То свидание в горах – это был мой крик души. Я могу подчинить ее, могу призвать потаенные желания внутри девчушки. Только не хочу идти по такому пути. Знаю, нечто глубоко внутри нее откликается на мой зов. Скорее всего, просто желание тела, голод, что до поры до времени дремлет в ней. Или нечто большее, как говорил Эштан, резонанс души созвучный с моим.
Вчера я был опьянен жизнью. Ощущал себя мертвецом, восставшим из могилы. Целуя, в очередной раз позволил себе поверить: «А если?». Снова слепая вера проливает сладкий лживый бальзам на мое заледеневшее сердце.
Я мог отклониться от плана. Мог наплевать на все. Раскрыть ей правду, к которой она еще совсем не готова. В которую никогда не поверит. Я для нее похититель, враг. Когда покупал, меня это устраивало. Мне были не нужны ее эмоции, уважение, привязанность. Я был давно и ко всему равнодушен. Как ей удалось перевернуть все с ног на голову? До сих пор не пойму.
Она получила право выбора. Я только заменил порошок. А в остальном позволил ей решать. От этого выбора зависело многое. Мишель предпочла довериться блохастому. Сомневалась до последнего. Запах ее страха облаком витал в воздухе. И все же выбор сделан. Ни метка, ни внутренний голос, ее не остановили.