Страница 56 из 63
— Питание во младенчестве тоже имеет огромное значение, — вещала я Коннарту после того, как мы уже поели и просто сидели за столом. Рядом друг с другом, тесно, как никогда раньше. — У вас такого нет, а вот на Земле везде и всюду навязываются сухие смеси, состав которых попросту ужасен. Причём подаётся это, как отличная замена грудному молоку, а женщин при этом гонят на работу, вынуждая отдавать детей на попечение нянь. В России с этим ещё неплохо – отпуск по уходу за ребёнком нормальный, многие имеют родственников в деревне, куда вывозят детей, а вот в Европе…
В той же Франции женщине даже доплачивают за няню, лишь бы она на работу вышла. В итоге у детей сильные патологии костной системы, особенно у девочек и невнятное понятие семьи и её ценности. Впрочем, у нас тоже с этим не радужно. Учитывая, что большинство молочной продукции, особенно творожки, сметана, сыр и сливочное масло – это преобразованное пальмовое масло, которое нельзя употреблять в пищу, можно говорить о геноциде.
О ювенальной юстиции, которая всеми правдами и неправдами пытается просочиться в наше законодательство, умолчала. Долго объяснять, да и не к чему пока.
— Почему? — изумился Коннарт. — Зачем делать что-то из того, что нельзя есть?
— Потому что народа много, а натуральных продуктов мало. Сверхприбыли опять же. Куда выгоднее закупить дешёвый суррогат и получить на нём большие деньги, чем держать ферму. Много рисков, много затрат, много геморроя.
— Сверхприбыли… — многозначительно протянул Коннарт. — Где-то я уже об этом слышал.
И он рассказал мне о тех самых сверхприбылях, к которым стремятся те, кто недоволен его правлением.
— М-да, в любом месте есть люди, которые хотят навариться на других, приложив к этому минимум усилий, — задумчиво пробормотала я, проведя пальцем по руке короля.
— Твои слова – лишнее доказательство тому, что из тебя выйдет прекрасная королева, — изрёк он, окидывая меня пронзительным взглядом. — Как же я был неправ, когда считал, что место женщины в спальне и на балах!
Это меня добило. Серьёзно, я чувствовала, словно покорила вершину Эвереста, словно сдала экзамен на отлично по паталогической анатомии и биохимии в один день! Потому что изменить мнение такого отморозка, как Коннарт ван Хоннар – это многого стоит.
— Кстати, я совершенно не умею танцевать, — вспомнила свою особенность. — Мой максимум – потоптаться в обнимку под музыку, — о диких трясках головой под рок говорить не стала.
Нет, с координацией у меня проблем нет, как и с чувством ритма, но как-то не срослось.
— Я тебя сам научу, в этом нет ничего сложного, — Коннарт вновь потянулся к моим губам, отчего голова закружилась, пальцы зарылись в его довольно жёсткие волосы, тело же настоятельно возжелало ласк.
Более серьёзных, чем мы тут себе позволяли.
— Может, ну их, эти приличия? — простонала я. — Я ведь не ледышка…
О, сколько сожаления было в его глазах! И, тем не менее, он выдал:
— Моя порядочность не позволяет обесчестить женщину, которую я избрал в королевы.
— А что насчёт любви? — решила пойти ва-банк.
Посмотрим, что он ответит…
Он задумался. Молчал довольно долго, мои попытки выпутаться из его объятий пресекал на корню. Надо же, даже прокачанное тело Жардетты не справилось с его хваткой. Или оно не сильно хотело выбираться?
— Мне сложно об этом говорить, — изрёк он, наконец. — Все говорят об этой любви, некоторые даже с ума сходят, но у каждого своё определение этого чувства. Одно я могу сказать точно: ты перевернула мой мир, меня самого. Я не хочу никакой другой женщины подле себя, никого раньше я не желал так сильно, и дело касается не только постели. Это можно назвать любовью?
У меня перехватило дыханье. Едрёна кочерыжка, как он это сказал! С каким чувством, с какой мукой в глазах, с какой искренностью! А уж как напряглось его тело…
Везде.
— У каждого своя любовь, — отдышавшись, проговорила я сдавленно. — Знаешь…
Я замолкла. Ком встал поперёк горла и не давал говорить! И это у меня, которая за словом в карман не полезет!
— Ты мне действительно очень нравишься, я восхищена тем, как ты принимаешь решения, управляешь подданными, но… я много обжигалась, — всё-таки выдавила из себя после минутного молчания. — Все эти страсти, потом их угасание, осознание, что тот, с кем ты жил, оказался не твоим человеком – это не проходит бесследно. Мне трудно взять и с ходу согласиться выйти замуж, не зная, что от тебя ждать потом. А если у нас будут слишком глобальные расхождения мнений? Вдруг мы поймём, что ошиблись, но будет уже поздно?
— Я… — Коннарт тяжело вздохнул.
Ему было явно нелегко идти на компромисс, а не приказывать, как он привык. И это было особенно ценно. Чувствовалась внутренняя борьба с самим собой.
— Я понимаю, что ты слишком независима, готов учитывать это и идти навстречу, но и ты пойми меня. Тебе в любом случае придётся соблюдать наши порядки, как бы ни хотелось поступать по-своему. Я готов помогать: где-то прикрыть, где-то и вовсе поменять правила…
Он приподнял пальцем мой подбородок, твёрдо посмотрел в глаза…
— Я понимаю, — сглотнула, ибо в горле вдруг резко пересохло. — Но предпочитаю конкретику. Хотелось бы точно знать, что здесь можно, что нельзя, а что можно, если осторожно.
На последнюю фразу Коннарт кивнул, соглашаясь выдать список правил с уточнениями касательно именно меня, улыбнулся. Какая редкость, на самом деле! Кажется, я впервые увидела его настоящую, открытую улыбку, причём она была не только на губах, но и отразилась в глазах.
Завораживающее зрелище.
— Кстати, Тарр сказал, что во время благословения он вернёт мне мой истинный облик, — вспомнила я после того, как наши губы вновь встретились в страстном порыве.
— Значит, завтра ты окончательно станешь собой, — постановил он. — Потому что именно на завтра назначено последнее испытание – благословение Тарра. Танцы потом проведём, вне конкурса. И когда разберёмся со всеми предателями.
Боже, он опять заговорил этим своим твёрдым голосом, который мне так нравится! Не холодный, не бесчувственный, но такой властный, такой решительный…
Чёрт, и почему он такой приличный? Я бы всё-таки не отказалась от тест-драйва!
Глава 30. Благословение
Елена. Просто Елена
Весь оставшийся день я старательно сидела в комнате и пыталась читать. Причём не медицинский справочник, а свод законов, который выдал мне Коннарт. Пока без пометок, посему к анализу данных я подготовилась так же основательно, как и к изучению моривийской фармакологии: взяла кипу листов, карандаш, села за стол…
Вопли из соседних комнат заставили вздрогнуть.
— Как это благословение уже завтра? — верещала одна из девиц.
— А как же бал? — возмущалась другая участница отбора. — Зачем тогда мы шили платья?
В какой-то момент мне стало жаль. Себя, ибо хотелось тишины. Их тоже, но совсем чуть-чуть.
Вот как можно жить лишь тем, чтобы стремиться выйти замуж за кого побогаче?
Хотя, чего это я, можно подумать, у нас на Земле принципиально другое.
Снова попыталась сосредоточиться, но, видно, не судьба – в комнату ворвалась Эрилла. Всплеснула руками, что было ей крайне несвойственно, и принялась лихорадочно копаться в шкафу.
— Да где же он? — бормотала она под нос, мешая мне работать. — Я совершенно точно клала его сюда.
— Что ты ищешь? — не выдержала и решила помочь суровой служанке.
Иначе она ещё долго будет мне мешать.
— Ритуальное одеяние, — донеслось до меня из глубин шкафа.
Хм, надо же, не знала, что у меня такое есть. Впрочем, я могла и запамятовать, а то и вовсе не сообразить, что какое-то из платьев является ритуальным. Всё же другой мир, кто их тут разберёт.
— А что, простое платье не подходит? — удивилась я, ибо не так давно имела приватную аудиенцию с Тарром во вполне обычной одежде.
Никто и слова не сказал, что я была одета не «кошерно».
— Конечно, нет, это же ритуал благословения, — возмутилась Эрилла, выглядывая из шкафа.