Когда папа варвар

- Я согласна, - Мирелла опустила голову, признавая вину. - Я обязательно восполню трату Материи. Завтра же проведу обряд кровопускания в Храме!

Она вновь бросила на меня осторожный взгляд, явно пытаясь понять, вступлюсь я за неё или наоборот, усилю наказание.

Я задумался. Всё-таки прав Крайлах, она действительно ценный козырь. Да, оступилась, посмела вмешаться в мою личную жизнь, частью которой я совсем недавно планировал её сделать, и отсюда вытекает большое НО! Готов ли я ей это простить? Учитывая, что сам дал ей сегодня недвусмысленный аванс, значит, есть и моя доля вины.

Драх, Крайлах тысячу раз прав! Нужно исходить совсем из другого: так ли она мне нравится, настолько ли я в неё влюблён, чтобы действительно сделать своей женой. Ведь если ты собираешься разделить с женщиной свою жизнь, невозможно держать её на расстоянии, лишь деля с ней постель. Да, примерно так у нас сложилось с Ларной, причём не только из-за меня, и ничем хорошим это не закончилось. Зато перед глазами совсем другой пример - Крайл и Беренгария. Они едины, у них нет границ между собой, и если братец косячит, то получает по полной, даром что вдвое больше Беренги.

И ничего, терпит.

Нет, это точно не для меня! Наверное, быть мне одиноким, только любовницами и перебиваться, а их у нас не так уж много. Девицы себя блюдут, и это правильно, остаются только вдовы, да и те не спешат унижаться - держат марку. Таких тоже берут в жёны, обычно такие же вдовцы, просто без обряда в храме Размара, но на вполне себе законных основаниях.

- Ну, допустим, мы тебя оставим в Армарии, - начал я, отчего Мирелла радостно встрепенулась. Я замолчал, задумчиво осмотрел её ещё раз с головы до ног, подумал, а не сделать ли её своей любовницей, но решил, что с сильной магиней лучше не играть. Как сказал Крайл - замуж её надо отдать, осталось только найти, за кого. - В наше жилое крыло тебе входить теперь запрещено, Крайлах настроит охранку.

- Уже, - кивнул брат.

- Далее, - продолжил я, - по магии ты всё же подчиняешься в первую очередь Крайлаху, так что когда он говорит «нет», значит, ты слушаешь именно его!

Да, мне было не очень приятно это признавать, но магические правила - они для всех. И разбирается в них лучше всего именно Крайлах. И вообще, надо бы взять у Жреца успокоительного, что-то я слишком нервный стал. Не стоило отправлять последнюю любовницу обратно домой.

- И последнее: ещё одно вмешательство в личную жизнь кого-либо из нас, и ты вылетишь отсюда, как пробка.

Взгляд Миреллы был полон изумления. Я её частично понимал, ведь действительно раздавал ей авансы, но сейчас окончательно пришёл в себя. Побуянил, наворотил дел, но зато осознал, что брак - это не моё. Ну не смогу я позволить женщине хоть как-то вмешиваться в свои решения! Даже если она желает мне добра.

Потому что если я решил напиться, то нечего ко мне пробираться и подсыпать снотворное. Не говоря уже о том, чтобы дёргать за больную руку, когда я сплю в ванной. Всё, только любовницы, только не в моей спальне! И от пигалицы побыстрее избавиться, пока она этой самой любовницей не стала. Ну нафиг этот геморрой!

Алёна

Местная еда оказалась очень вкусной. Что самое удивительное - всё подозрительно напоминало наше, земное. Огурцы, помидоры, яблоки, даже картошка! Правда, именно у неё, точнее у пюре из неё, был странный зеленоватый цвет, но вкус тот же.

Как там Уна говорила: родственный мир? Любопытно...

После того, как мы допили сок и даже успели разложить в шкафу вещи, вернулась Беренгария, да не одна, а с весёлым карапузом на руках. Крепким, неугомонным, пожелавшим тут же спуститься на пол, едва увидел Илюшу. Похоже, мальчик его заинтересовал.

- Ух ты! - протянул Илья, тоже не оставшийся равнодушным к брату.

Они встретились посередине. Один шёл, пошатываясь из стороны в сторону, поскольку не очень твёрдо стоял на ногах, второй просто робел и пару раз из-за этого споткнулся. Как они оба удержались на ногах - вопрос вопросов.

- Зя, - малыш ткнул в Илью пальцем, а потом снова сунул его в рот.

- Нет, я - Илладар, - в его голосе сквозило лёгкое возмущение.

- Гы, - ответил ему малыш и таки плюхнулся на попу.

Хорошо, что это произошло на ковре, а не голых камнях пола.

- Его зовут Рандэл, - в голосе Беренгарии явственно слышался сдерживаемый смех.

- Ты говорила, что он умеет говорить, - Илладар присел около Рандэла, внимательно разглядывая его лицо.

- Умеет, конечно: мама, папа, дай и зи. Зи - это Зигвальд, - пояснила она мне.

- Эм, а как же с ним играть, если он тупой? - и столько искреннего недоумения было в его голосе, что невозможно было не рассмеяться.

Я даже хрюкнула в ладошку.

- Он не тупой, а маленький, - поправила его Беренгария. - А вообще, ты, как старший брат, можешь многому его научить.

О, это был гениальный ход! Я прямо почувствовала в королеве тонкого психолога.

- Я? - Илюша растерялся.

Конечно, ведь это его всё время учили, не давая особых свобод, а тут!

- Да, но ты должен понимать, что он почти как Маша,- напомнила ему о той самой девочке, которую с таким трудом научили к десяти годам самостоятельно ходить в туалет. - Только он нормальный.

- Он нормальный, но Я могу его учить?

У меня от его слов сжалось сердце. Конечно же, все эти годы в интернате наложили на него сильный отпечаток, в первую очередь на самооценку. Я присела к мальчишкам на ковёр, обняла Илюшу за плечи, поцеловала в макушку.

- Конечно, ведь ты попал в интернат по ошибке, - с трудом сглотнула подступивший к горлу ком. - Зато теперь, когда ты дома, всё встало на свои места.

Илладар встрепенулся. Обернулся ко мне, его глаза сияли счастьем, и тут его лицо снова начало меняться! Только теперь оно решило принять облик Рандэла.

- Ничего себе! - воскликнула Беренгария. - У меня теперь что, два сына? Как бы мне вас не перепутать!

Я испугалась реакции Ильи, но тот понял по интонациям своей тёти, что то была лишь шутка, и специально засунул палец в рот и сказал: - Зя.

На этом мы не выдержали и расхохотались. Весело, заливисто, а я с элементами истерики. Потому что это было невероятное облегчение! Илюша сейчас сделал большой шаг и к раскрытию своей удивительной сущности, и к нормальности. К здоровому чувству юмора.

Боже, как это хорошо!

Рандэл, кстати, тоже принялся смеяться, а потом и вовсе подполз к Илье, оперся об него и начал подниматься на ноги. Тот замер от неожиданности, втянул носом воздух, явно учуяв приятный молочный аромат младенца, растерянно посмотрел на меня. Теперь уже вновь своим лицом.

- Ух! - Рандэлу эти метаморфозы явно понравились.

Он потянулся ручкой к щеке Илладара, потыкал в неё пальцем, ущипнул, а мой воспитанник и рад - снова поменял лицо, только на моё.

Ух ты, похоже, он начинает постепенно овладевать своими химероидными способностями!

Вечер этого донельзя насыщенного дня прошёл просто замечательно. Я даже забыла, что есть Зигвальд и прочий геморрой! Особо приятным событием стало купание. Я так боялась, что Илюша откажется забираться в ванну, но ошиблась. Тот не любил лишь большую открытую воду, а вот в тёплой ванне да еще и с пеной он с радостью помылся, а потом даже согласился посидеть один, пока я тоже моюсь.

О, это было истинное блаженство! Расслабиться, помыть нормально голову и при этом не бояться, что кто-нибудь вломится сюда и начнёт качать права. Нет, пусть этот невыносимый Зигвальд спит в своей комнате, моется в своей ванной и дышит своим перегаром. Без нас. Мы уж как-нибудь здесь побудем, пусть в этой комнате не такой красивый вид из окон.

Как-нибудь переживём!

Когда я вышла из ванны, Илюша уже спал. Он снова обнял мою подушку, закинул ногу на одеяло и улыбался. Честное слово! Улыбка его была легка, кончики губ подрагивали, глаза шевелились под веками. Наверное, ему снилось что-то очень приятное.