Техник - ас

— Обычная эскадрилья для решения специфических задач,— полковник мне понравился. Сразу чувствуется, что опытный командир,— Нам бы на довольствие встать, товарищ полковник, и определиться по взаимодействию. Да и машины нужно заправить.

— Кому только в голову пришла идиотская мысль формировать отдельную эскадрилью, когда можно просто пополнить действующие части,— пробурчал чуть слышно майор, успевший затеряться за спинами полковника и двоих вошедших с ним командиров. Один из них был с НКВДшными петлицами и тремя "шпалами" в них*.

(* Три "шпалы" в петлицах — капитан государственной безопасности. Соответствует званию полковник РККА. )

— На приказе о формировании 13-ой отдельной истребительной эскадрильи стоит резолюция и подпись товарища Сталина,— чётко, буквально по буквам произнёс я. Всё, это то, что называют "Coup de grace" — смертельный удар, наносимый поверженному противнику. В помещении воцарилась гробовая тишина, а вокруг майора, моментально ставшего белее снега, образовалась мёртвая зона. Майор, судорожно сглотнув и рванув воротник, выскочил в коридор. Следом за ним неслышимой тенью вышел НКВДшник. Всё, похоже пипец котёнку. В это время подобные высказывания плохо влияют на общее состояние организма. Фатально, я бы сказал, влияют.

— Идиот,— чуть слышно, одними губами, произнёс полковник.

— А кто это вообще БЫЛ?— спросил я, выделяя последнее слово, от чего невольно вздрогнул пришедший с Ерёминым майор.

— Интендант,— практически выплюнул полковник,— До второй шпалы дослужился, а ума не прибавил. Всё за своё барахло трясётся и только и думает, как его подальше вывезти. Ну да и шут с ним, потом с этим разберёмся. Давайте с вами, капитан, работать. Вот, знакомьтесь, начальник штаба нашей смешанной авиагруппы майор Протасевич Николай Моисеевич. Меня, кстати, Иван Сергеевич зовут. За что Звезда, капитан?— он кивнул на мои награды.

— За семь сбитых в одном бою, товарищ полковник,— я даже несколько смутился.

— Погоди-ка, я же слышал об этом, только не поверил. Думал байка,— присоединился к разговору майор,— Только говорили, что немцев сбил красноармеец-авиатехник.

— Был красноармеец, теперь вот приказом товарища Сталина стал капитаном и командиром эскадрильи,— про Сталина вставил умышленно. Если просто скакнуть из рядовых в капитана, то назовут выскочкой, а вот решение САМОГО оспариванию и сомнению не подлежит. И вообще, строить из себя скромняжку-курсистку я не собираюсь. Мне в этом времени жить и поэтому если есть возможность избежать лишних трудностей, то надо этим пользоваться.

Обговорили с хозяевами взаимодействие. Им, конечно, хотелось бы, чтобы мы занимались сопровождением штурмовиков и бомбардировщиков, но я эти подкаты сразу пресёк.

— Совместно с бомберами летать мы иногда будем, но не в качестве прикрытия. Хотя это и коробит слух, но будем использовать их в качестве живца. Наша задача это уничтожение истребителей противника. Выполним и тем же штурмовикам работать будет куда как спокойнее.

Хотел было я заговорить об авианаводчиках на передовой, но вовремя осёкся. Какие, нафиг, авианаводчики, если связи считай что нет от слова , вообще.

В расположении эскадрильи царила деловая суета. В помощь нашим техникам выделили свободный технический персонал из местных и дела пошли гораздо быстрее. Лётный состав, закончив бумажную работу, заправлялся в столовой, под любопытными взглядами местных.

— Э, дарагой, ти нашего камандира не знаешь!— слышался голос Гуладзе,— Звэр, а не лётчык. Адын против десятка в воздухе выходыл и всэх сбывал. Герой и не смотри, что маладой. Он нас знаешь как учил? Он нас так учил, что мы на фронт как на отдых лэтели.

— Дункан, хорош байки травить!— я вошёл в столовую,— Заканчивайте здесь и готовьтесь к вылету в составе звена. Прогуляемся к линии фронта. Что-то немчура здесь вкрай оборзела, надо поучить манерам,— надо ли говорить, что тарелки вмиг опустели и второе звено со скоростью молнии ломанулось к своим самолётам. Кстати, на тарелки мои орлы посматривали как-то уж очень не хорошо. Надо будет предупредить, чтобы даже не думали заниматься приватизацией посуды.

Сразу после взлёта взяли курс строго на запад к линии фронта. Там повернули на север и шли до города Белый. Шли уже ставшей обязательной "этажеркой". Мы с Кортесом заняли место на верхнем эшелоне. Под крыльями лежали позиции пехоты, во многих местах видны были всполохи разрывов снарядов и мин. В небе же было на редкость пусто. Уже на подлёте к Белому Кортес заметил приближающиеся с запада самолёты. Сблизились. Это оказалась пятёрка наших Ил-2, возвращающихся с задания. На их плоскости было просто страшно смотреть. Все в рваных дырах, фюзеляжи так же пробиты. Один из штурмовиков вообще только чудом держался в воздухе, так как большого куска обшивки на крыле просто не было. Досталось парням. А штурмовики то одноместные и идут без истребительного прикрытия.

Над Белым развернулись на обратный курс и пошли на Ярцево. Да где немцы то? Судя по когда то прочитанному и увиденному в фильмах о войне, их самолёты должны непрерывно кружить над советскими войсками, а тут ни одного даже самого завалящего "юнкерса". Перерыв на обед у них что ли?

Уже на подходе к Ярцево Кортес доложил;— Командир, впереди четыре "мессера" и шесть "лаптёжников". Бомбят кого-то.

Я уже и сам увидел вдалеке периодически срывающиеся к земле чёрточки самолётов. Чуть выше основной группы крутились ещё четыре чёрточки, так же по очереди попарно ныряющие вниз. Но зрение у Санчеса, конечно, может и не радар, но близко к этому.

— Дункан, твои "лапти". Бей с кобры веером. Мы с Котесом берём "мессов". Ты как отработаешь своих, присоединяйся, если успеешь,— "коброй" назвали одну тактическую схему, когда в атаку выходишь на бреющем полёте и перед самым противником делаешь свечку и бъёшь снизу. Похоже на бросок кобры. Очень уж всех впечатлила наша с Санчесом учебная атака пары Князя и Горбатого, так что стали отрабатывать и такой приём. Теперь вот опробуем его на реальном противнике. Ну а веер это когда каждый самолёт группы самостоятельно атакует своего противника.

Четыре истребителя с красными оконечностями крыльев заскользили над самой землёй, почти сливаясь с ней, а мы с ведомым пошли в плавный вираж с набором высоты, забирая к западу.

Немцы нас с Кортесом заметили. "Мессы" разделились и пара полезла наверх, а вторая, плавно развернувшись, не спеша пошла нам на перехват, бросив своих подопечных. А чего бы им не поразвлечься с парой унтерменшей, решивших, по какому-то недоразумению, назваться рыцарями неба. Других то русских самолётов не видно. А нам только того и надо.

Теперь Дункан со своими может работать спокойно, не отвлекаясь на всякие мелочи, вроде четвёрки "мессеров".

Удар по бомбардировщикам немцы откровенно прозевали. Да и не мудрено, атакующую четвёрку "Яков" они не видели до самого мгновения удара. И именно что мгновения. Выскочив, словно чёртик из табакерки, звено Дункана разом буквально смело с неба три "юнкерса", расстреляв их как на учениях. По четвёртому либо кто-то промахнулся, либо повреждения не были фатальными. "Мессеры", было, дёрнулись на помощь своим избиваемым подопечным, но всё же не стали сбрасывать и нашу пару со счетов, решив отыграться на нас.

— Кортес, твои прямо, я наверх,— разделяемся с ведомым и я делаю горку в направлении ушедшей наверх пары немецких истребителей. А вот и они, голубчики. Явно не ожидали от меня такой наглости и решили наказать. А вот хренушки. Руки и ноги делают свою работу, мозг моментально производит вычисления не хуже компьютера и я бью из всех стволов с небольшим упреждением. Ведущий "мессер" напарывается на очередь и вспыхивает свечкой. Его ведомый шарахается в сторону, сбивая себе прицел, и с рёвом проносится мимо меня вниз. Переворачиваюсь через крыло и спешу на помощь своему ведомому, но там уже всё тоже закончилось. Один из "мессов" с густым чёрным дымом валится вниз, а второй со всех ног улепётывает на запад, прихватив с собой уцелевшего из "моей" пары. "Лаптёжники" тоже ломанулись в сторону заката, и тут у одного из них вдруг складывается вверх крыло. Всё же повредили его, похоже, серьёзно.